– Блондинка? – Людвиг плюхнулся в кресло и вытянул ноги. Раненое плечо горело огнем, резерв был пуст до звона, а в голове словно бешеные жеребцы дрались.

– Весьма похожа на ее светлость. Фигурой, цветом волос и глаз. – Мюллер позволил себе намек на улыбку. – Но в отличие от вашей супруги на ее лице нет интеллекта.

– К Барготу ее! Я не намерен больше изменять супруге, – сказал Людвиг и наконец-то прикрыл глаза.

Его разбудил звонок фониля, резкий и противный. Как и положено звонку, возвещающему о неприятностях.

– Барон де Флер, ваша светлость, – отрапортовал Мюллер, передавая ему трубку.

– Вы срочно нужны здесь, Бастельеро. Дядюшка чудит, и чем дальше, тем чудесатее.

Барготовы подштанники, чувствовал же, что эксперименты покойного маразматика еще аукнутся!

– У меня есть время хотя бы пообедать?

– Полчаса мы еще продержимся, но не более… merde… простите, это не вам…

На заднем фоне слышались гневные вопли, что-то грохотало и разбивалось, кто-то оправдывался… в общем, веселье было в разгаре. И даже через фониль Людвиг чувствовал возмущения магического и энтропийного полей разом.

– Скоро буду, – бросил он в трубку и отключился.

Мюллер смотрел на него с нескрываемым сочувствием. Еще бы! Поспать удалось пару часов, не больше.

– Обед сейчас подадут. Герр Людвиг, может быть, ванну?

– Некогда. – Людвиг поморщился, стягивая несвежую сорочку, в которой уснул. – Кстати, Рихард звонил?

– Никак нет.

– Баргот его дери, – проворчал Людвиг, продолжая воевать с подштанниками.

Левая рука, как назло, опять плохо слушалась. Перетрудил ночью, нельзя было давать полную нагрузку, тем более энтропийное поле. А куда было деваться?

Мюллер, не выдержав печального зрелища, принялся ему помогать. Молча. Вот бы некоторым тоже научиться молча делать свое дело…

Хотя нет. Фрау Бастельеро – и молча? Тогда Людвиг решит, что ее подменили.

Он невольно улыбнулся, припомнив яростные взгляды и острый язычок своей супруги. Хороша! А как целуется!..

– Мюллер, соедини меня с Рихардом, – велел он, едва выпутавшись из подштанников.

Невозмутимый адъютант накинул ему на плечи халат и взялся за фониль. Через секунду Рихард ответил – он всегда точно знал, когда и где понадобится. Бесценный слуга.

– Рихард, доставили следилку для Рины?

– Да, герр Людвиг.

– Она ее надела?

– Да, герр Людвиг.

– Возмущалась?

– Нет.

Странно, Людвиг ожидал более бурной реакции.

– И где сейчас браслет? Что показывает маячок?

– Лежит на полу возле окна.

– Ты хочешь сказать, – Людвиг вновь напомнил себе, что пора провести профилактику, Рихард начал тупить, – что моя супруга лежит на полу возле окна?

– Нет, герр Людвиг. На полу лежит Собака.

– Э… – многозначительно произнес Людвиг, начиная звереть.

– Вы спросили, надела ли ее светлость Рина следилку, но не спросили на кого, – педантично уточнил дворецкий. – Ее светлость надела следилку на кошку, а сама покинула виллу.

– Как покинула? – Рана в плече заледенела и начала пульсировать.

– Через окно своей спальни. Полчаса назад. Ее камеристка утверждает, что после разговора с графом Энн ее светлость была не в себе и, наверное, побежала топиться.

– Топиться? – повторил Людвиг, пребывая в полном замешательстве.

Святые подштанники! Что происходит? Мир сошел с ума или с ума сошел сам Людвиг?! Не может быть, чтобы Рина захотела утопиться после разговора с Германом! Та самая Рина, которая своей выдержкой довела до истерики саму принцессу Бастельеро-Хаас! Если только не очередное проклятие… Мать вашу! Она же совершенно беззащитна перед любым проклятием!..

– Какого демона ты не остановил ее? – Сейчас Людвиг был как никогда близок к тому, чтобы развоплотить Рихарда к Барготовой матери.

– Вы приказали присматривать и проследить, чтобы ее светлость хорошо питалась. Она позавтракала… вам перечислить меню?

Проклятое умертвие издевалось. Откровенно и неприкрыто. Развоплотить его к демонам собачьим!

– Нет! – гаркнул Людвиг и швырнул раскалившуюся трубку фониля на кровать.

Та зашипела, пустила дымок – и растеклась по смятому одеялу лужицей вонючего эбонита.

Сейчас же, немедленно домой! Найти Рину во что бы то ни стало! Он не допустит, чтобы с ней что-то случилось! Она его жена, в конце концов, и плевать, что за игру затеяли кузен и его верный прихвостень Энн! Людвиг не позволит!..

– Мюллер! Сюртук и мобиль к подъезду, я возвращаюсь в Виен!

– Слушаюсь, герр Людвиг. Передать барону де Флеру, что вы не прибудете?

Людвиг, нервно вышагивающий по ковру, замер.

Выдохнул.

Длинно помянул Баргота, его матушку, короля Астурии, императора Франкии и еще несколько особо отличившихся личностей.

– Нет. Добудьте новый фониль и свяжите меня с Германом. Я в душ.

– Слушаюсь! – Мюллер щелкнул каблуками, развернулся и умчался.

А Людвиг, обещая себе убить любимое начальство, если он не разыщет фрау Рину, отправился в душ. У него оставалось пять минут, чтобы привести в порядок энергетику и мозги. Иначе демонами дранное умертвие на франкском троне натворит таких дел, что мало никому не покажется.

Баргот люби эту всю политику!

Виен, Астурия. Днем раньше

Рина

Ринке потребовалось четверть часа, душ, три чашки мятного чая и шесть новых платьев, чтобы немного успокоиться и понять: разговаривать с госбезопасностью все равно придется, будь она хоть сто раз герцогиня. А на примерке седьмого платья – того самого, немыслимо прекрасного и блестящего – до нее дошло, что здешняя ГБ сильно отличается от ГБ привычной и родной. Хотя бы тем, что здесь не было холодной войны, кинематографа и интернета. Здесь даже застежку «молнию» еще не изобрели! А значит, у нее есть шанс… шанс на что именно, она пока не слишком хорошо понимала, но твердо знала: поддаваться – нельзя. А выдавать все свои секреты – тем более.

Впрочем, у нее было чем временно откупиться. То есть она очень надеялась, что было. В сумке, которую она прихватила с собой из родного мира, лежали планшет, смартфон, тетради с конспектами и три библиотечных учебника. Спасибо за них Петюне, он каждое утро с неизменным занудством ей напоминал: книги надо носить с собой, учеба – это серьезно. Вот книги, как самое ценное и доступное, она пока придержит, планшет с залитыми в память материалами тоже, а смартфон можно и отдать, сим-карту только вынуть, может, еще пригодится. Все равно здесь от телефона толку – ноль без палочки. С местными технологиями его будут двадцать лет изучать и ничего не поймут.