– Так какими же они были? – настойчиво спросил Логан.

– Трудно описать. Мы по-прежнему пытаемся откатить их, до сих пор. Насколько нам известно, трансформирующий стимул полученной формулы ДНК изменял его гораздо сильнее, чем Зефраима Блейкни. Изменения выглядели… устрашающе. – Внезапно она взглянула прямо на Логана. – Можете ли вы поверить, что я, его дочь, смогла признаться в этом? Но это правда, и никак иначе невозможно описать их: эта метаморфоза вселяла страх. А хуже всего, что эти изменения – как вы сами догадались – сделали его восприимчивым к лунному влиянию. Лунный свет пробуждал в нем агрессию, даже жестокость – как в тех бурозубках, которых вы видели в нашем опыте несколько недель назад. Он выбегал из лаборатории и… скрывался в ночном лесу.

Она умолкла. Логан глянул на свои часы: половина пятого. Он терпеливо ждал продолжения исповеди.

– Отец столкнулся с тем старым бродягой, о котором я вам рассказывала. Реакция этого странника на его появление, испуганные вопли разъярили моего отца. Он сбросил его со скалы. Каким-то образом неожиданный всплеск такой спровоцированной ярости заставил его вернуться. Он пришел в лабораторию и сообщил мне, что натворил.

– Теперь вы понимаете, – сказала она, по-прежнему глядя прямо на Логана, – что моему отцу в самом деле довелось умереть… только не по той причине, о которой я вам говорила. Нам пришлось спрятать его, дать ему возможность работать в тайном месте до тех пор, пока мы не найдем способ устранить влияние на него этой сыворотки. Трансформационные способности оставались активными, и на следующую ночь они повторились. На сей раз мы заперли его в доме, что позднее стал нашей секретной лабораторией. Утром я отправилась к телу бедняги. И обменяла его вещи на вещи отца. Потом принялась устраивать жизнь отца в новой лаборатории, заказала все необходимое оборудование. Переждав еще день, я сообщила о его исчезновении. Я надеялась, что Марк сам обнаружит это тело во время одной из своих прогулок. Но он не обнаружил… и тогда я обратилась в полицию.

– И с тех самых пор, – вздохнув, заключила она, – мы занимались, так сказать, поисками противоядия… способа аннулировать спровоцированный сывороткой процесс. Практически сразу мы добились некоторых успехов: нам удалось нейтрализовать влияние лунного света в плане полного устранения его склонностей к жестокости.

Однако… физическая метаморфоза продолжала происходить каждое полнолуние. Мой отец целыми днями бьется над этой проблемой в нашем лесном форпосте. А по вечерам я отправляюсь помогать ему… за исключением ночей полнолуния. В эти ночи он всегда удаляется в свою личную лабораторию, за той дверью, что находится в дальней стене. Ему слишком стыдно… он не позволяет мне видеть его. По-моему, он заметил, с каким ужасом я смотрела в первый раз на его изменения… и для него мучительно видеть такую мою реакцию вновь.

– Значит, он запирается в своей личной лаборатории, – задумчиво произнес Логан, – секции внутри общей вашей тайной лаборатории, в которую вы никогда не заходите?

– Да. Единственное окно в ней закрыто толем. Это снижает влияние полной луны – не полностью, но снижает. В такие ночи я даже близко не подхожу к тому лесному дому. Держусь подальше, позволяя ему сохранить достоинство.

– И вы уверены, что он сидит взаперти в своей личной секции все ночи полнолуния?

– Конечно. Ему невыносимо даже думать, что кто-то может увидеть его в таком… в измененном состоянии. Кроме того, существует риск того, что он столкнется с той свирепой тварью, что бродит по лесу.

– Вы имеете в виду обезумевшего медведя, – предположил Логан, – или дикого волка.

Она мгновенно уловила его намек.

– О нет, вы ошибаетесь… ошибаетесь! Он ненавидит то, что произошло с ним, что он сотворил с собой… и он хочет лишь сидеть взаперти, пока не закончится полнолуние. Кроме того, я говорила вам, что нам удалось полностью нейтрализовать проявления той необузданной ярости… и в любом случае они не имели никакого, ни малейшего сходства с тем, что случилось с четырьмя несчастными жертвами. Тогда у него возник внезапный приступ гнева, и тот приступ больше не повторился, хотя он постоянно сожалеет о случившемся.

Она опять замолчала. Лишь через несколько минут Логан нарушил молчание.

– Лора… – начал он, – я не знаю, что сказать. Все это настолько ошеломляет. Ваше описание того, что произошло с вашим отцом, звучит поразительно. Мне также прискорбно по меньшей мере, что эксперимент дал столь неожиданные последствия. И я ценю то, что вы трудились денно и нощно, стараясь аннулировать их. Однако вы поступили скверно, ложно опознав в том скитальце вашего отца. А сейчас ситуация еще больше осложнилась. Вы прячете… укрываете… убийцу.

– Джереми, но он же сделал это ненамеренно… – почти умоляюще возразила Лора, – он был сам не свой, вышла ужасная ошибка. Я знаю, что отец никогда и никому не хотел причинить вред. Разве вы не понимаете этого?

– Да, я понимаю. Но это не меняет того, что он сделал. Если власти узнают об этих обстоятельствах, то они…

– Они поместят его в психиатрическую лабораторию и примутся изучать. Как животное в зоопарке. Или как выродка. Это будет для него равносильно смерти… может, даже тяжелее смерти.

– Нет. Я не позволю этому случиться… обещаю. Но его необходимо отправить в учреждение, где ему смогут помочь.

Ничего не ответив, Лора просто опустила голову.

– Лора… позвольте мне поговорить с ним.

– Нет! – она мгновенно вскинула голову и взглянула на него. – Совсем скоро взойдет луна. Он уже заперся в своей личной лаборатории.

– Тогда я поговорю с ним через дверь.

– Вряд ли, он не захочет…

– Лора, пожалуйста. Вы работали над этой проблемой уже полгода… безуспешно. И единственный реальный шанс в том, что я… что мы с вами сумеем помочь ему.

Несколько минут она продолжала неподвижно сидеть на стуле. Потом, не взглянув на Логана, Лора встала, вышла из главной лаборатории и направилась в лес.

36

Когда они достигли этой тайной, скрытой в глубине леса лаборатории, солнце уже почти садилось за горизонт. По небу плыли редкие стайки облачков.

Здание стояло в темноте, оно выглядело покинутым и пустым. Лора нерешительно помедлила возле двери. Логан положил руку ей на плечо и слегка сжал его. Спустя мгновение она повернула ручку и открыла дверь.

В помещении было темно, Лора щелкнула блоком переключателей. Лаборатория осталась в том виде, как запомнилась Логану, со всеми ее микроскопами и синтезатором ДНК, со множеством другой аппаратуры и оборудования, с клетками животных… и дверью в дальней стене, сейчас плотно закрытой.

Медленно и неуверенно Лора приблизилась к той двери.

– Отец? – произнесла она, чуть помедлив, с тревогой и надеждой.

Из закрытой комнаты не донеслось ни звука.

– Пожалуйста, отец, ответь мне.