Алекс вынул из кармана часы и положил на стол. Это действительно были часы Хэлси. Я подарила их в день совершеннолетия моего непутевого племянника. Я просто онемела от ужаса.

— Он говорит, что у него были еще и запонки, но он их уже продал…

— За один доллар пятьдесят центов, — пробормотал бродяга, испуганно глядя на детектива.

— Он… не умер? — спросила я с мольбой в голосе. Бродяга откашлялся.

— Нет, мэм, — ответил он хрипло. — Его здорово отделали, но он был живой. Он приходил в себя, когда я… — Он замолчал и снова взглянул на детектива. — Я не украл это, мистер Винтерс, — заскулил он. — Я нашел это на дороге, клянусь Богом!

Мистер Винтерс не обратил на него никакого внимания. Он не сводил глаз с Алекса.

— Пожалуй, лучше я расскажу все по порядку, — вмешался в разговор Алекс. — Это сэкономит время. Когда мистер Джеймисон позвонил, мы начали поиски. Мистер Винтерс, я встретил этого человека в городе, он пытался продать мне часы за три доллара.

— А как вы узнали эти часы? — перебил его Винтерс.

— Видел их раньше, много раз. Мистер Иннес давал мне их, когда я дежурил ночью. — Детектив был удовлетворен. — Когда этот парень предложил мне часы, я сразу же узнал их и сделал вид, что собираюсь купить. Мы прошли с ним в аллею, и я взял у него; часы. — Бродяга поежился. Можно было себе представить, каким образом Алекс приобрел эти часы. — Потом… этот парень рассказал мне, как они к нему попали. Уверяет, что видел все происшедшее. Он как раз спал в том пустом товарном вагоне, в который врезался автомобиль.

Здесь в разговор вмешался бродяга и, часто прерываемый то Алексом, то Винтерсом, рассказал все, что видел. Говорил он на жаргоне, на котором обычные слова имели совершенно другой смысл. Но постепенно мы стали понимать.

В ту ночь бродяга спал в пустом товарном вагоне, стоявшем в Казанове. Состав отправлялся на запад, должен был тронуться на рассвете. Бродяга был в хороших отношениях с тормозным кондуктором, и все шло нормально. Около десяти вечера, а может быть, и раньше, он проснулся от сильного удара в стенку вагона. Попытался открыть дверь, но не смог. Вышел с другой стороны на путь и как раз в это время услышал, что кто-то стонет.

Бродяжничество приучило его к осторожности. Он встал на буфер вагона и посмотрел, в чем дело. В вагон врезался автомобиль. Бампер машины был приподнят, она держалась лишь на задних колесах. Задние фонари горели, передние фары разбиты. Двое мужчин нагнулись над человеком, лежавшим на земле. Потом тот, что был повыше, пробежал вдоль поезда, ища пустые вагоны. Примерно вагона через четыре он нашел то, что искал, и быстро вернулся. Эти двое подняли человека, который был без сознания, и отнесли в пустой вагон. Сами тоже залезли в вагон, но минуты через три-четыре вылезли обратно. Они задвинули дверь вагона и через насыпь отправились в сторону города. Тот, что пониже ростом, сильно хромал.

Бродяга не торопился. Минут через десять увидел, как по дорожке с насыпи спустились две женщины и стали осматривать автомобиль. Когда они ушли, он залез в пустой вагон и закрыл за собой дверь. Потом чиркнул спичкой и увидел в углу человека. Он был без сознания. Во рту у него был кляп, руки связаны. Бродяга не стал терять времени: обыскал его карманы, нашел немного денег, запонки и спрятал все это. Потом несколько ослабил кляп, который был во рту у этого человека, вышел из вагона, закрыл за собой дверь и отправился по своим делам. На дороге нашел часы. Через некоторое время сел на скорый поезд, отправлявшийся на восток, и приехал в город. Там продал запонки и хотел продать часы Алексу, но тот как раз и схватил его.

Его рассказ, в котором было столько подлости и злодейства, сделал свое дело. В том, что это был Хэлси, сомнений не было. Как сильно он ранен, куда уехал — вот вопросы, которые требовали немедленного ответа. Но это была первая информация, которую мы получили. Мальчика моего не убили сразу. И на смену ужасу неизвестности пришел другой ужас — при мысли, что он может лежать где-то в бесплатной больнице, лишенный комфорта и внимания, я вся похолодела. Но даже это было бы счастьем по сравнению с тем, что пришлось ему пережить. И сейчас еще я просыпаюсь в холодном поту, вспоминая, в каком страшном положении находился Хэлси в течение трех дней после того, как исчез.

Мистер Винтерс и Алекс отпустили бродягу. Было очевидно, что он рассказал нам все, что знал. Через день или два случай доказал нам, что мы были дважды правы, отпустив его на свободу.

Вечером позвонил мистер Джеймисон, и мы все ему рассказали. Но он остудил наш пыл, трезво рассудив, что Хэлси пока невозможно найти. Ведь с момента нападения на него прошло три дня, товарные вагоны могли оказаться разбросанными по всей стране. Но он заверил нас, что мы не должны терять надежды и что новость, которую мы ему сообщили, очень важна. А тем временем в этом злосчастном доме события развивались с молниеносной быстротой.

Мы испытывали разные чувства: радости, тревоги, на все лады пересказывали новость.

Тот день прошел мирно. А ночью вдруг заболела Лидди. Услышав стоны, я вошла в ее комнату и увидела, что она лежит с бутылкой горячей воды на щеке, которая страшно раздулась.

— Зуб болит? — спросила я не слишком участливо. — Ты сама виновата. Женщина в таком возрасте предпочитает ходить с обнаженным нервом и боится вырвать зуб! Всего одна минута, и больного зуба нет.

— Повеситься тоже можно за одну минуту, — возразила Лидди, прижимая к зубу бутылку. Я стала искать вату и настойку опиума.

— У вас у самой есть такой же зуб, мисс Рэчел, — хныкала Лидди. — И я уверена, что доктор Бойл не раз предлагал вам его удалить.

Однако настойка опиума куда-то подевалась, и Лидди устроила скандал, когда я предложила использовать карболовую кислоту, напомнив мне, что однажды я слишком сильно намочила ватку и сожгла ей десну. Это не было так уж ужасно. Правда, в течение нескольких дней она должна была есть только жидкую пищу, но доктор сказал, что это даже полезно для желудка. Тем не менее от кислоты она отказалась и продолжала стонать, не давая мне возможности заснуть. Наконец я встала и пошла к Гертруде через дверь, которая соединяла ее спальню с моей.