Что произойдет, когда закончится обряд Переливания? Несчастный мальчик, юный компьютерный гений превратится в пустой сосуд, он станет пускающим слюни идиотом, с которого уже нельзя будет считать никакую информацию. Что же касается Северины… Она, конечно, примет в себя знания «жильца», но «не сможет» удержать их.

Перелитое уйдет под надгробную плиту, которая тоже попала в зону действия волшбы. А уж там – впитается куда нужно. В кого нужно.

Потом выяснится, что обряд не удался, что Перелитое из одного сосуда не попало в другой. И пусть Цицелия и Беатриса перетрясут Северину своими заклинаниями – они не смогут найти в ней следов Перелитого. Просто потому, что в ней ничего и не будет.

А никто и не давал стопроцентной гарантии. Не зря Цицелия высказывала сомнения по этому поводу. От неудачи никто не застрахован. Обряд сложный. Сил трех небольших Орденов могло и не хватить. Так что «фиалкам» и «змеям» придется смириться. А в распоряжении «ив» окажутся знания опытного и талантливого хакера. Причем в их единоличном распоряжении. Снова перелить хакерские навыки из Феникса Сестричества в какую-нибудь «иву» – в ту же Северину, к примеру, уже не составит большого труда. С этой задачей Энхедунна справится и сама, без помощи «союзниц».

На эту охоту вышла вся лежка. Операцию возглавил лично Костян. Чтобы не вызывать подозрений, Вольные добирались к Хованскому кладбищу поодиночке и парами сразу с трех сторон: от МКАДа, Киевского и Калужского шоссе. После происшествия на Спортивной от привычной бомжацкой маскировки Охотники отказались. К некрополю они стягивались в цивильной, но неприметной одежде, тщательно загримированные Катериной.

Окружив участок кладбищенского пространства, обозначенный Лярвой, Вольные осторожно, прячась за надгробиями, могильными крестами, деревьями и кустами, начали смыкать кольцо вокруг склепа. Могилы стояли тесно, и укрытий для скрытного подхода хватало.

Дмитрий и Метис шли с Костяном. Чудно было охотиться на живых мертвецов вот так, ночью, на кладбище. Чудно и страшно.

Каких-либо угрызений совести по поводу того, что придется убивать женщин, Дмитрий не испытывал. Таких – можно. Мертвых Сестер, живущих за счет чужих жизней, следует истреблять так же, как и Мертвых Братьев. Гендерные отличия здесь не имеют значения. «Тела» тянут жизненную энергию, им не принадлежащую, обрекая обычных «жильцов» на преждевременную смерть, – вот что было главное.

– Большое кладбище, – Метис огляделся вокруг.

– Хованское, – пожал плечами Костян.

– Вот я и говорю: хорошо заховались мертвячки.

Кладбище действительно было огромным. Причем Мертвые Сестры выбрали самый укромный его уголок. Но Вольные уже почти подобрались к цели.

Среди крестов и надгробий в разросшихся кустах сирени тонуло обшарпанное приземистое строение. Тот самый склеп, надо полагать. Вокруг угадывалось слабенькое, едва-едва приметное глазу марево.

– Вроде, «маска» стоит, – пробормотал Метис. – Только пока не подойдешь – хрен почувствуешь.

– Некротическое поле глушит магию, – пояснил Костян. – Ох, неспроста мертвячки сюда забрались.

Дмитрий ощутил смутную тревогу. Верный признак того, что где-то рядом есть «тела». Ветки сирени возле склепа чуть шевельнулись.

– Вот ведь, мля! – шепотом выругался Метис. – Часовой.

Дмитрий присмотрелся: точно! Часовая, вернее. Постовая, мать ее так!

* * *

Перед запертой дверью старого склепа – массивной, решетчатой – прохаживалась женская фигура в черном. Медленно так ходила, бесшумно, словно плыла между крестами. Вот в таком примерно образе и принято представлять смерть. Будешь идти ночью по кладбищу один и увидишь эдакое – обделаешься, на фиг!

А что у нее в руках? Рукоять косы – непременного атрибута костлявой? Нет. Коротковато вообще-то для косы. Автомат? Похоже на то… АКСУ. Крутая девочка. Такая «смертушка» выкашивает людей не ржавым лезвием, а автоматными очередями.

– Мертвячка, – определил Костян, глянув в тепловизор. – Надо снять. И чтоб без лишнего шума. – Старшой повернулся к Метису: – Справишься?

Метис ответил не сразу:

– Подкрасться-то близко можно – укрытий полно. Ну а там уж как получится. Сучка ушки на макушке держит – сразу видно. Так что полной тишины не гарантирую.

– Нужна тишина, Метис, – внушительно сказал Костян. – А вот шухер нам здесь совсем не нужен. Если эта мертвячка стрельнет или вякнет что-нибудь, Сестричек врасплох мы уже не застанем.

– Да знаю я, – поморщился Метис. – Попробую…

– Помощников дать?

– Обойдусь. Меньше народу – меньше шуму. Ждите. Потом, если что, – добить поможете.

Метис слился с могильными холмиками, кустами, надгробиями и оградками. Как и куда он ползет, видно уже не было.

Часовая тоже ничего не замечала. Прошло полминуты, минута, еще одна…

Метис не торопился. Спешка в таком деле только во вред пойдет. Надо было дождаться удобного момента.

Дождался.

Мертвая Сестра заглянула за край склепа. Секундное дело, казалось бы, но когда она повернулась…

Метис появился перед мертвячкой словно призрак из могилы.

Удары правой и левой рукой он нанес практически одновременно. В ночном воздухе мелькнули мачете.

Один нож рассек Мертвой Сестре горло. Очень глубоко, до шейных позвонков, едва не срезав голову. Второй – перерубил правое предплечье.

Мертвячка не смогла ни крикнуть, ни выстрелить. Белая пена водопадом повалила через рассеченное горло, через рот и нос. Судорожный, захлебывающийся в пене хрип вряд ли могли услышать в склепе. Отрубленная правая рука, тоже исходящая пеной, упала на землю. Указательный палец соскользнул со спускового крючка АКСУ.

Метис добавил.

Теперь на жирную кладбищенскую землю упал автомат с вцепившейся в цевье отсеченной по локоть и пенящейся левой рукой. А за ним повалилась и сама мертвячка, правая нога которой оказалась подрублена у самого бедра и тоже фонтанировала пеной.

Добивали «тело» уже несколько человек: Вольные бросились на помощь Метису. Завершили расправу быстро, тихо и деловито. Дмитрий подбежал вместе со всеми. Увидел, как Костян посветил фонариком-распознавателем на левое плечо Мертвой Сестры, еще бившейся в вонючей пене. Услышал шепот старшого:

– «Змея»!

Сестричка-змеючка еще не издохла, а Костян уже кивнул на дверь склепа:

– Метис, Кош, ко мне. Вскрываем.

Старшой и двое присоединившихся к нему Вольных пробормотали заклинание.

Вспышка. Тяжелая дверь, запертая с той стороны, причем явно не на обычный засов, бесшумно осыпалась мелкой трухой, растворяющейся прямо в воздухе.

В открывшемся темном проеме колыхнулась слабая зеленоватая дымка. Защитная магия мертвяков. Или остаточная – Охотников, прорывающихся в чужое логово.