А до аэропорта и обратно отсюда почти двести. Что это значит?

Абрамов усмехается, наполняет рюмку, стоящую перед Волиным:

— Странно, ты ведь с виду неглупый парень...

— Что, и этому есть объяснение?

— Самое элементарное. Но выпьем сначала.

— Нет, — сказал Волин. — Вы сначала объяснитесь!

— И черт с тобой!

Абрамов выпил, отставил в сторону пустую рюмку, потянулся за долькой лимона.

Волин не выдержал. Закрыв глаза, он одним глотком отправил коньяк в рот, и в эту секунду Абрамов ударил его бутылкой по голове. Волин все же успел чуть отклониться, устоял на ногах и стукнул противника так, что полковник покатился вниз по лестнице. Снайпер хотел было бежать следом за ним, но тут взглянул в окно: к конечной остановке подходил автобус.

— Повезло тебе, — сказал Волин, перешагивая через стонущего Абрамова и наградив его напоследок ударом ноги. — Но не дай бог еще встретиться!

И он поспешил к автобусу, чувствуя, как кружится голова и подступает тошнота. Провел рукой по волосам — кровь. Не смертельно, сказал он себе, сотрясение, надо найти тихое место, отлежаться...

Абрамов попробовал подняться, но ноги не слушались. Переломаны были ноги. Он вытащил телефон, заорал:

— Срочно сюда, слышишь? Срочно! Меня нужно увезти отсюда. Если найдут и возьмут — все погорим, понял? Срочно приезжай...

Автобус, в который сел Волин, подходил к платформе электрички — она как раз тронулась с места. Волин вышел, замер. Он был не в состоянии сделать и шага. Он не видел уже, что из окна вагона на него смотрит Андрей.

Электричка умчалась.

Волин упал как подкошенный. Он был мертв.

6

Вертолет приземлился на асфальтовом пятачке возле вокзала. Из него вышел сначала Славин, следом — еще четыре человека. Их встречали тут Панин и Мишка. Чуть поодаль лежал труп, накрытый тканью, рядом с ним крутились милиционеры и врач в синем халате.

— Еще раз повтори, что тут произошло, — попросил Славин.

— Андрей узнал Волина через окно, позвонил мне, я прихватил Гречихина и помчался сюда. На двадцать минут вас опередил.

— Но уже посмотрел? — Юрий Кириллович кивнул на труп. — Волин?

— Волин.

— Он приехал автобусом из Федорцова, — продолжил теперь Мишка. — Сел в него на конечной. А на конечной садятся из двух деревень и трех садоводческих товариществ, это порядка четырехсот домов. Надо зачистить все.

Подъехал микроавтобус, и Славин сказал:

— Есть другое предложение. Сия карета нам подана, садимся, по дороге введу в курс дела.

Уселись, тронулись. Славин покрутил в пальцах сигарету, но курить в салоне не решился, повернулся к Панину и Мишке.

— Так вот, ребятки. Абрамов был дважды женат. Первая жена умерла давным-давно, у нее была дача, где проводила выходные дочь, пока не вышла замуж и не уехала в Тверь. Абрамов поддерживает с ней до сих пор нормальные отношения. Все ясно, нет? Да, главное забыл сказать: девичья фамилия этой самой первой жены была...

Зазвонил сотовый, Юрий Кириллович с кем-то переговорил накоротке:

— Слушаю... Не ехал, а летел? Ясно. Нет, не надо, сами управимся.

Он положил в карман телефон и спросил:

— Ребята, Волина на станции никто не опознал? Видели его тут раньше?

— Видели, — ответил Панин. — Продавщица из местного магазина, он у нее иногда покупал хлеб, кефир. Приезжал на «Жигулях».

— Впереди автобусная остановка, — крикнул водитель микроавтобуса. — Куда дальше рулить, товарищ полковник?

— Ясно куда. Достанем карты и компас, будем спрашивать у местного населения... Стоп, не будем спрашивать, тут, оказывается, своя милиция есть.

Они выехали на пятачок, где обычно разворачивался маршрутный автобус, и увидели стоявший в закутке, как в засаде, милицейский «Форд». За рулем его при открытой дверце сидел Валерий Иванович Щербина.

— Что-то меня сегодня все обгоняют, — вышел поздороваться с ним Славин.

Щербина посмотрел на часы:

— Жду вас ровно семь минут. Вот на столько наша доблестная милиция проворней иных силовых структур. — И далее продолжил уже без юмора: — Сам на дачу к Абрамову идти не рискнул... Нет, пошел бы, конечно, но мои ребята позвонили, дали информацию, что вы сюда едете... Что предпримем? Его участок отсюда — метрах в четырехстах.

— Транспорт оставляем, идем пешком.

— Можно лесом пройти, к самому забору.

И они пошли лесом.

Когда дом Абрамова был уже виден, четверо бойцов, прибывшие со Славиным, ускорили шаг и тут же растворились в своих камуфляжах в светлом березняке. Славин сел на пень, закурил. Щербина нетерпеливо переминался с ноги на ногу:

— Чего ждать? Тут до его калитки осталось...

Славин поднял палец:

— Не всегда побеждает тот, кто на семь минут шустрее. Абрамов — противник серьезный. Так, Панин?

Вадим не успел ответить — вышли на связь бойцы:

— Дом блокировали, обзор норма.

— Что видно?

— Тихо. Дверь открыта.

— Засветитесь.

Бойцов Славина до этого было не видно, а сейчас они объявились в поле зрения. Мелькнула сфера, треснула ветка, полетел камушек в окно.

Из дома — никакой реакции.

— Не нравится мне открытая дверь, — сказал Славин.

Щербина дернул плечами:

— А что здесь такого?

— Чаще всего ее не закрывают тогда, когда не могут закрыть, — ответил ему Вадим.

Юрий Кириллович затушил сигарету, опять сказал:

— Панин, иди к нам, а?

Встал, поправил ремень и, уже не таясь, ничего никому не говоря, зашагал к калитке дачи.

Вадим, Мишка и Валерий Иванович последовали за ним.

Бойцы остаются у забора, все остальные тоже. Славин сам идет к двери, переступает порожек, присвистывает:

— Сюда, товарищи. Оно уже не кусается.

Абрамов лежал у подножия лестницы, следы двух пулевых ранений были видны на его груди.

7

Из беседки, где они теперь сидят, хорошо виден летний домик, из которого бойцы выносят оружие и складируют его возле микроавтобуса. В домике под полом был оборудован ружпарк, теперь там все фотографируют, описывают, измеряют...

Славину это уже не интересно. Славин пытается понять, что тут произошло.

— Какие будут ваши соображения? — спрашивает он.

Первым, по старшинству, видно, отвечает Щербина:

— Вроде все ясно. Волин дрался с Абрамовым, схлопотал бутылкой по голове, пристрелил его и побежал на автобус.