– Ты рискуешь тем же с любой другой женщиной...

– Нет, здесь все намного хуже. – Грант поднял лицо, нисколько не заботясь о том, что Йен видит его страдания. – Ты знаешь, женщин всегда обвиняют в том, что они заманивают мужчин в ловушку. Я думаю, в данном случае все как раз наоборот. Видно, во мне что-то сломалось, потому что я хотел привязать ее к себе. Мне не хотелось ее отпускать, когда мы вернемся домой, из чего следует, что это я заманил Викторию в ловушку.

– Я думала, ты еще не проснулась, – сказала Тори, входя в комнату.

– О, я просто встала выпить воды... – Кэмми осеклась. – Где ты была? Что случилось?

Тори вдруг захотелось рассказать подруге о том, что ей только что довелось услышать, но она поборола свой порыв. Новость вновь резанула ее по сердцу, будто язык вслух проговорил страшные слова: «Грант стыдится меня». Ее обиды вновь прорвались наружу. Никогда ей не было так стыдно, как теперь. Чувства ее были затронуты так сильно, что она едва не задыхалась.

– Ничего не случилось. – Тори попыталась взять себя в руки. – Просто я немного расчувствовалась от воспоминаний об острове.

Кэмми, казалось, испытала облегчение.

– Я тоже постоянно предаюсь этим воспоминаниям.

Следующий час они с Кэмми провели в разговорах об их прошлой жизни, вызывая из памяти все хорошее, но где-то на задворках сознания Тори постоянно обдумывала одну вещь. Грант собирался просить ее выйти за него замуж, как того требовало чувство долга. Вряд ли ему будет легко от этого отказаться, если он так решил однажды, тем более что на карту была поставлена его честь. «Что бы такое придумать, чтобы отвратить его от этой мысли? – размышляла Тори. – И как это ускорить, чтобы спасти свою гордость?» План постепенно складывался у нее в уме, и от этого настроение ее стало понемногу улучшаться.

Грант связывал свое состояние со вчерашним вечером. Голова его раскалывалась от боли. Реальность набегала вал за валом. Его чувства к Виктории были столь же очевидны, сколь ощутима головная боль. И то и другое – неизбежные факты жизни. Перебрал спиртного – болит голова, усладился с Викторией, увидел ее улыбку – другой женщины не захочешь вовек. И ничего с этим не поделаешь.

Если Виктория полюбит кого-то другого, рассуждал он, то это произойдет не из-за недостатка его внимания. Он попытается сделать ее счастливой и, конечно, не уступит никому. Только через его труп! О Боже, он станет ее мужем! И хорошим мужем, пообещал себе Грант.

На душе у него полегчало. Приняв решение, он испытал даже большее удовлетворение, чем когда-либо. Безусловно, женитьба на Виктории была весьма заманчива в нескольких отношениях. Она даст ему право на обладание ее телом. Он сможет делать все, что ему рисовало воображение, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым поцелуем. Он сможет пробовать каждый способ и когда ему будет угодно, беря все то, что Виктория добровольно даст ему.

Грант подумал, что, возможно, она уже сейчас носит в себе его ребенка, и от этой мысли ему стало удивительно приятно.

Днем он рыскал по городу в поисках необыкновенного кольца, за которое в итоге ему пришлось заплатить непомерную цену. Но едва увидев изумруд, он понял, что Виктория должна иметь именно это кольцо. Камень был точно такого же цвета, как вода вокруг ее острова, и сиял так ярко, будто внутри его горел огонь. Грант никогда не видел ничего подобного.

Необычайно воодушевленный, он решил, что этим вечером подойдет к ней и утрясет все с бракосочетанием, а потом позовет ее в постель. Предвкушение удовольствия сводило его с ума. Когда он представил, что они будут делать вместе, у него слегка приподнялись уголки губ. Уж он-то знал, что скрывается за этой нечистой улыбкой. Сегодня ночью он научит Викторию новым приемам...

В это время ему передали ее послание. Виктория сообщала, что она больна.

Грант почувствовал, как по его телу пробежала паническая дрожь. Неужели он был так груб? Или может быть, все происшедшее привело ее в замешательство? Но вчера, когда он оставлял ее, она благодарив улыбалась. И потом, ее нелегко привести в замешательство. Должно быть, она действительно больна. Чувство вины перехлестнуло панику. Виктория жила на своем острове, как в Эдеме, а он перенес ее в грязный город.

Грант не мог с этим смириться. После того как они поженятся, у нее появится комната, где ей будет дышаться вольготно. В новой жизни Виктория должна быть счастливой. Он отправил ей записку, спрашивая, может ли корабль отбыть с утренним отливом. Ответ гласил: «Я более чем готова».

На следующий день, когда они отчалили, Виктория действительно выглядела больной: глаза ее потускнели, лицу не хватало обычной живости. Камилла вновь выдворила ее из своей каюты, и Тори переселилась в каюту Гранта.

– Тебе правда нездоровится? – Грант взял Викторию за руку пониже плеча и отвел ее в сторону.

– Вовсе нет.

«Тогда почему ты смотришь на меня так, будто я тебе ненавистен?»

Его охватил страх. Он лишь надеялся на то, что ошибается. Виктория надменно взглянула на его руку, лежащую у нее на рукаве, и Грант невольно отдернул ее.

Но тут его позвали на мостик, и он на время забыл о своих несчастьях. Близился полдень. Обычно в это время она приносила Гранту кофе. Наконец, он ее увидел. Ее длинные волосы были зачесаны назад и схвачены лентой на затылке; она выглядела свежей и юной, без каких-либо признаков болезни.

Приятное предчувствие уже начало обнадеживать его, но Виктория, даже не взглянув в его сторону, прошла мимо трапа и села на палубе рядом с Йеном.

Накрапывал дождь, и Грант подумал, что сейчас она принесет ему его нанковую куртку, как делала всегда. Он изрядно промок, упорно ждал, а потом передал штурвал Дули и пошел в свою каюту. Виктория ответила на его стук вялым, бесстрастным голосом. Когда он вошел, она лежала на боку, свернувшись калачиком, и читала книгу.

Грант чувствовал себя случайным свидетелем на поле брани, когда неизвестно, на какой стороне ведутся боевые действия. Не дожидаясь приглашения, он сел в кресло.

– Идет дождь, – сказал он, понимая, что говорит глупость.

Виктория равнодушно взглянула в иллюминатор.

– Да, идет. – Она перевернула страницу.

– Ты правильно делаешь, что не выходишь на палубу, – добавил он. – Скоро дождь станет еще сильнее.

Черт побери, что за чепуху он несет? Виктория ничего не ответила и вновь перевернула страницу.

– Как ты себя чувствуешь? – упавшим голосом спросил Грант.

– Прекрасно. – Не поднимая глаз, она помахала рукой: – Когда будешь уходить, закрой дверь плотнее, а то под нее подтекает вода. Спасибо.

Итак, его только что выпроводили из его собственной каюты. Но разве он не этого добивался? Он хотел, чтобы Виктория перестала смотреть на него своими зелеными глазами, полными обожания, перестала улыбаться ему, когда приносила для него кофе.