Лили нагнулась к нему. Он чувствовал легкий аромат ее волос… слишком дорогой и слишком изысканный для этого убогого места.

— Только не жалей меня, — скрипнув зубами, пробормотал Джулиан. — Я ведь сейчас говорю о твоих друзьях, Лили. О твоих родственниках и тех, кого ты любишь. Всю молодость я провел, пытаясь вернуть то, что у меня отняли, и что, как я считал, принадлежало мне по праву. Я стал членом всех их клубов, я обыгрывал их в карты — их золото рекой текло в мои карманы. Я соблазнял их жен у них за спиной или прямо у них на глазах и при этом смеялся им в лицо. Заставлял их носить одежду самых уродливых оттенков, какие только можно вообразить. И все только из-за злобы и жажды мести.

— И ты скрывал это — от Лео и от меня…

— Да. Все эти годы.

Лили задумчиво прикусила нижнюю губу. Джулиану вдруг стало не по себе — Лили явно что-то задумала, а он понятия не имел, что у нее на уме.

Ее рука робко потянулась к его лицу, и Джулиан затаил дыхание. Кончиком пальца она коснулась его скулы возле самого глаза, и увидела, как у него дрогнули ресницы. Эта сладкая мука была невыносима.

Обхватив его лицо руками, Лили отодвинулась, заглянула ему в глаза. Он затаил дыхание. И вдруг заметил, как что-то блеснуло на кончике ее пальца.

О дьявол, он плачет?!

Миг, и слезинки не стало. Он не плачет, успокаивал себя Джулиан. После ночи, насыщенной событиями, за которой последовало наполненное душераздирающими признаниями утро, ограничиться одной-единственной слезой — это, можно сказать, подвиг… уникальный образец сдержанности. Так сказать, скупая мужская слеза, разве нет?

И вообще тут чертовски пыльно, на этом чердаке. Возможно, ему в глаз просто попала соринка.

Трагический рассказ подошел к концу. Слезы удалось сдержать. Все самое страшное позади.

И тут Лили, захлюпав носом, отчаянно заморгала. Вероятно, тоже из-за пыли на чердаке.

— Прости, — дрожащим голосом пробормотала она. Лицо у нее стало сконфуженное. — Прости, но я, кажется, сейчас заплачу.

— Нет! — перепугался Джулиан. — Нет, не надо. Прошу тебя. — Кончиком пальца он осторожно коснулся ее щеки, в том месте, где отчаянно задергался мускул. — Послушай, Лили, я не стою твоих слез!

Слезы ручьем хлынули из глаз Лили, потекли по щекам, закапали с подбородка. Замотав головой, она потянулась к нему и замерла, прижавшись лбом к щеке Джулиана.

А Джулиан притянул ее к себе, давая понять, что отныне он станет ее защитником.

Лили даже не пыталась разобраться, кто они теперь, друзья или любовники, или то и другое вместе… Зато твердо знала: кем бы он ни был и кем бы ни были его родители, сколько бы грехов ни лежало на его совести и сколько бы лжи он ей ни наговорил, она любит этого человека и будет любить до последнего вздоха.

Лили мучили те же страхи, что и его. Она плакала его слезами. Его руки стальными цепями обвились вокруг нее. Лили прижалась к его груди так крепко, что стало больно ребрам — будто хотела, чтобы его боль стала ее болью.

Потом заставила себя отодвинуться. Джулиан снова заговорил, и она боялась что-то упустить.

— Подожди, — попросила она, погладив его по щеке. — Помедленней, хорошо? Я ничего не понимаю. У меня такое ощущение, что ты теряешь меня.

— Да. — Джулиан устало прикрыл глаза. — Да, конечно, я понимаю. Но ты никогда и не была моей.

— Джулиан, прошу тебя! — Лили впилась взглядом в его лицо, пытаясь понять, шутит ли он или говорит серьезно.

— Что теперь будет? — спросила Лили. Впрочем, ее это не слишком волновало — лишь бы он был с ней.

— Я уеду из Лондона.

Лили показалось, что под ногами разверзлась пропасть.

— Ты собираешься уехать?! Но когда?

— Точно пока не знаю. Скоро.

Лили до боли сжала кулаки. Ничего страшного, твердила она себе. В конце концов, мужчины постоянно куда-то уезжают.

— И когда ты вернешься? — деланно безразличным тоном осведомилась она.

— Никогда.

Жестокий! Видит, как она плачет от сочувствия к нему, и тут же невозмутимо объявляет, что намерен навсегда уехать.

— Именно поэтому я и хотел, чтобы ты поскорее вышла замуж, — добавил Джулиан. — Сам я не могу остаться здесь, чтобы оберегать тебя. И мне невыносимо думать, что ты останешься совсем одна.

— Полагаю, ты намекаешь, что мы больше никогда не увидимся?

— Да. Ты ведь сама понимаешь, что так будет лучше. Ты всегда считала меня порядочным человеком. Но ты ошибалась, Лили. Просто рядом с тобой я становлюсь лучше, чем есть.

Эти слова произвели на нее сильное впечатление. Вся кровь отхлынула от ее лица, от ужасной мысли, пришедшей ей в голову, на душе стало тошно.

— Это как-то связано с твоей матерью? Из-за того, что она была глухой и я тоже, да? Поэтому ты… — она никак не могла подобрать подходящее слово, — стараешься держаться от меня подальше, я угадала?

— Нет! Господи, конечно, нет! — В глазах Джулиана вспыхнул огонь, губы изогнулись в чувственной усмешке. — Когда ты рядом, я забываю о матери. Совсем. Честное слово, это так.

Лили крепко сжала губы, искренне надеясь, что так и есть. Думать о том, что Джулиан нашел в ней замену матери, как-то не хотелось…

— Но кое-чем ты напоминаешь ее, — признался он. — Добротой, порядочностью, мужеством. Я восхищаюсь тобой, Лили. Но ты совсем другая, правда. А если говорить о слухе, то тут сходства между вами еще меньше. Моя мать родилась глухой. А ты потеряла слух в результате болезни. — По губам Джулиана скользнула улыбка. — Может, тебе станет легче, если я скажу, что ни моя мать, ни Анна не увидели бы в тебе сходство с собой. Нет, они держались бы вежливо, но только потому, что ты пришла сюда со мной.

Лили невольно вспомнилось озадаченное выражение лица Анны, когда выяснилось, что Лили не знает языка жестов, и фраза, написанная ею на грифельной доске: «Я всегда рада друзьям Джеми».

— Значит, вот как тебя зовут на самом деле? Джеми, я угадала?

— Не совсем. — Джулиан покачал головой. — Так меня называли тут. А повзрослев, я взял себе имя Джулиан.

— Значит, твое настоящее имя Джулиан?

— Нет. — К ее удивлению, он снова покачал головой.

— Тогда я уже совсем ничего не понимаю, — пожаловалась Лили.

— Моя мать так и осталась неграмотной. С трудом запомнила алфавит. В результате, когда она решила меня окрестить, они со священником так и не смогли понять друг друга. В конце концов он разозлился и выбрал первое попавшееся имя — написал его на доске и показал ей. Но мать поняла только, что имя начиналось с Дж.

— Стало быть, ты даже не знаешь своего настоящего имени?