— Этого хочет брат Грегори?

— Нет. Хотя прямо нам этого во время ознакомительной беседы не сказали, мне кажется, что Братьям надо сделать что-то большее, нежели просто раскрыть тот факт, что кости Святого Петра у них. Видите ли, — сказал Тоси, ложась на кровать, — Братьям несколько раз предоставлялась возможность уничтожить церковь. По сути, им удалось свергнуть нескольких Пап. Но они не могли закрепить свою власть. Союзы, созданные ими, неизменно распадались, так называемые союзники ставили более управляемых Пап, не принадлежащих к Братству. Братьям нужна сила. Они старались усиливать Братство изнутри, уменьшить необходимость полагаться на неверных. Основали собственный университет и научные лаборатории, собрав лучшие существующие умы. Несколько Братьев внезапно появлялись на пороге выдающегося ученого или художника, похищали его и привозили в монастырь. Сначала суеверное общество считало эти таинственные исчезновения проделками демонов. Но потом, побывав несколько раз на волоске от гибели, братья начали фабриковать смерти своих жертв, сжигать их дома, подложив туда чужое тело, или что-нибудь в таком роде. Таковы были первые «гости» монастыря… Постепенно братья стали работать тоньше. Они засылали своих священников в другие ордены, и те свидетельствовали, что люди, похищенные орденом, умерли от болезни.

Мысли Вэнса переметнулись на странную прогулку, состоявшуюся чуть раньше.

— Кладбище, — нерешительно вымолвил он.

— Да, — подтвердил Тоси, читая мысли Вэнса. — Выдающееся. Там похоронен Галилео Галилей… настоящий. Другая могила — поддельная. А рядом с ним — плеяда гениев… Моцарт, Монтеверди. Даже французский король Генрих III,[45]которого якобы убил какой-то монах в 1589 году. Можете догадаться, монах какого ордена.

— Но все эти люди, — возражал Вэнс, — неужели никто из них не мог сбежать? Тогда у них не могло еще быть имплантантов.

— Это правда… Но тогда у них была простейшая наука — знания, которые они получили в древности, подчинив себе массу ученых. Кажется, уже в 1400 году они поняли, что яд бледной поганки — как ее называют, «ангела смерти» — можно нейтрализовать особыми экстрактами растений, например, жасмина. Хотя то, что экстракт жасмина — это на самом деле сульфат атропина, а яд гриба — мускарин, выяснилось только через четыреста лет, это не мешало их использованию. Грибы ежедневно скармливали «гостям» с пищей, а потом людям выдавали атропин, чтобы нейтрализовать яд. Братья потеряли достаточно много людей, прежде чем вычислили стандартную дозировку и научились регулировать ее под размер гостя, но со временем они усовершенствовали систему, которую и продолжали использовать до начала 1950-х.

Вэнс медленно покачал головой. Сколько дарований растрачено на злые цели!

— Вообще, коллекция братьев достигла огромнейших размеров, — сказал Тоси. — Они собирали не только мысли, произведения, воплощения идей величайших умов современного мира, но и людей. Они коллекционировали личностей, как увлеченный человек собирает марки или монеты… Братья собирали все больше и больше людей, и монастырь разрастался. Построили бараки для братьев, а потом и здание для «гостей». Позже внутри холма устроили более удобное помещение для размещения союзников и хранения накопленных богатств в безопасности.

— Но я видел малоизвестную картину Тициана в подвале, — перебил Вэнс. — Почему она не там?

Тоси неподвижно сидел в темноте.

— Как бы вам ни было тяжело это воспринять, Вэнс, — через секунду сказал он, — произведения, хранящиеся в подвале, — лишь малая толика сокровищ, хранящихся здесь… Неизвестные работы Моцарта — оригинальные творения, созданные после того, как мастер якобы умер; теории величайших мировых гениев, раскрытые только Братьям; произведения искусства различных творцов, превосходившие их известные работы — и все создано после того, как мир начал считать, что эти люди мертвы и похоронены. Эти сокровища надежно спрятаны в залах, выкопанных под холмом… В результате всего этого, — продолжал Тоси, — Избранные Братья стали экспертами по похищению людей и убийствам.

— Этого не скажешь по их действиям в последние дни, — заметил Вэнс. — Не то чтобы мне жаль, но все их попытки проваливались.

Тоси кивнул:

— Я подслушал разговоры охранников. Так получилось из-за противоречий в распоряжениях брата Грегори и Бременской Легации.

— Чего? — вполголоса воскликнул Вэнс. Кингзбери — член этой международной организации!

— Да, — подтвердил Тоси. — Но подождите немного; я до этого доберусь. Позвольте мне рассказать все по порядку — или получится еще запутаннее… На протяжении столетий политическая ситуация менялась, — объяснял Тоси, — и несмотря на скапливающийся архив гениев монастыря, стало понятно, что мир просто слишком вырос; и Братьям снова придется искать союзника извне… На протяжении почти всего XIX века Братья беспомощно барахтались, пока наконец не заключили сделку с Альфредом Круппом.

При упоминании знакомого имени Вэнс подпрыгнул.

— Крупп! Я уже боюсь думать, к чему все это приведет, — мрачно сказал он.

— Подождите, — сказал Тоси, — то, что я собираюсь поведать, вас особенно заинтересует. В обмен на то, что Крупп поможет Братьям основаться в Ватикане, ему показали некоторые рисунки и изобретения да Винчи, которых раньше никто не видел.

Вот оно, подумал Вэнс, — ключ.

— Видите ли, — продолжал Тоси, — у братьев самая большая коллекция работ Леонардо в мире. Де Беатис был их человеком. Когда Леонардо умер, де Беатису удалось опередить людей из Ватикана и добраться до Клу на несколько часов раньше. Большую часть тетрадей и работ Леонардо вывезли монахи Братства и доставили сюда. Представители Ватикана приехали, когда де Беатис нагружал последнюю телегу — туда случайно попал и Кодекс, который недавно купил ваш Кингзбери. Эти работы увезли в Ватикан, изучили, а потом Папы и правительство Ватикана раздарили большую их часть как сувениры или раритеты.

Вэнс сидел в темноте молча и с широко раскрытыми глазами. Он догадывался, что услышит дальше.

— Понимаете, Вэнс… — В голосе Тоси появилась умоляющая нотка, словно прося: пожалуйста, поймите мой поступок. — Предложение брата Грегори, от которого я не смог отказаться, заключалось в том, чтобы провести здесь остаток жизни, и на основе своего научного опыта изучать многочисленные работы Леонардо, которые не видел никто из наших современников. Вы представить себе не можете, на что был способен этот человек. Идеи, которые он разработал намного раньше, чем технический прогресс позволил их осуществить, по-настоящему впечатляют. Из того, что я успел посмотреть за эти несколько дней, с тех пор, как меня сюда привезли, многие разработки настолько опережали время, что для их воплощения технологий нет до сих пор. — Вэнс сидел молча — он не мог в это поверить. — Вы не понимаете? — спросил Тоси. — У меня как у физика появилась возможность воплотить гениальные разработки Леонардо в жизнь.