В отличие от призрака тетушки Тьяны призрак тролля светился не белым, а зеленоватым светом и имел куда более четкие контуры. Еще из-за роста в комнате он помещался с трудом, пригибал голову. Ну и… голым был. Совершенно голым. И признак его мужественности, за счет все того же невероятного роста, болтался как раз на уровне глаз…

Я нервно сглотнула, но прежде чем успела покраснеть, осознала себя прижатой к мощной, вполне себе материальной груди. Причем прижата оказалась лицом. И руку на затылке ощутила – ту самую, которая не позволяла обернуться, чтобы… проявить вежливость и хотя бы поздороваться с призраком. Вторая рука плющом обвилась вокруг талии, отпускать так же не собиралась.

– Отвернулись, быстро! – Тихий рык мага адресовался близняшкам. – А ты прикройся!

В ответ раздалось насмешливое:

– Что, комплексуешь?

Я невольно нахмурилась, пытаясь сообразить, в чем подвох.

– Конечно, – равнодушно ответил брюнет. – Особенно по утрам. Как вижу, что балдахин над кроватью не топорщится, так сразу и начинаю…

– А ты балдахин пониже повесь, – посоветовал призрак.

– И что? На четвереньках под него забираться? – фыркнул маг.

– Так ли на четвереньках? – усмехнулся зеленый.

– Хочешь проверить?

– Мечтаю! – хохотнул тролль.

И прежде чем я успела задать принципиальный вопрос: «А вы, собственно, о чем?» – Райлен сменил тон и перешел к делу:

– Ты зачем пришел?

Раздался тяжелый вздох и грустное:

– Понимаешь, тут такое дело… Я за Грань уйти не могу.

– Как это?

– А вот так. Не пускает меня, и все.

– Что, незаконченные дела? Жажда жизни? Месть? – продолжал допрос Райлен.

Тролль на мгновение задумался.

– Есть такое, но я смирился. В самом деле смирился. Я действительно хочу уйти. И не могу.

– Как давно это понял?

– Да почти сразу.

– А почему пришел только сейчас?

– Так ведь… – Призрак как будто замялся, после усмехнулся и, выдержав долгую паузу, объяснил: – Вчера ее не было, а все остальное время тут эта тетка дурная ошивалась.

– Тетушка Тьяна? – пискнул голос. То ли Лина, то ли Мила – не разобрать.

– Именно, – подтвердил зеленый.

Я дернулась в попытке отстраниться и обернуться, но пересилить Райлена не смогла. Страх, связанный с появлением тролля, отступил, и я осознала всю щекотливость своего положения. А еще… ощутила исходящий от Райлена жар, уловила горьковатый запах парфюма и начала таять. Почти как тогда, во время дурборского вальса.

– И чем тебе не угодила эта милейшая женщина? – продолжал маг. – Заблокировать тебя она не могла, изгнать тоже.

– Милейшая? – возмутился призрак. – Ты уверен, что мы об одной и той же тетке говорим? – И спустя несколько мгновений пояснил: – Я с ней еще на кладбище столкнулся, после того как ты мой дух освободил. Познакомились, так сказать…

– Ты ее впечатлил? – Брюнет почему-то усмехнулся.

– Еще бы! – Тролль тоже развеселился.

Странные они…

– Так что с переходом?

В спальне воцарилась тишина. Наверное, если б я видела выражения лиц, то догадалась бы, с чем связано молчание, но… но тепло Райлена опьяняло, и мне было почти безразлично.

– Ну же! – подтолкнул брюнет. В голосе прозвучали стальные нотки.

– Ладно. Все равно с самого начала знал, что придется делиться…

– Делиться чем? – встряла Лина.

Опять пауза, и вместо ответа тролля писклявый голосок Милы:

– Господин Райлен, а может, отпустите Соули? Он же уже прикрылся.

– Разве? – Маг удивился так искренне, что я вздрогнула и тут же поняла – Мила не врет.

– Господин Райлен! – Я планировала возмутиться, но вместо этого смутилась. Окончательно и бесповоротно.

– Госпожа Соули?

Дернулась, но спаситель даже не подумал отпустить.

– Господин Райлен…

Всего на миг вообразила лица сестер и… нет, смутиться сильней было просто невозможно.

– Господин Райлен, отпустите немедленно! – прошептала я.

– Уверены? – словно невзначай касаясь виска губами, вопросил брюнет.

Видимо, на мне все тот же страх сказался. А может, сентиментальный роман, тот самый, над которым весь вечер плакала, повлиял. Ну или… или трехрогая гидра на вершину горного хребта взобралась и, приложив лапу к сердцу, пропела гимн Верилии… В общем, не знаю почему, но мне так захотелось сказать «нет». И… и я бы, наверное, так и поступила, если бы не глумливый смешок призрака.

– Господин Райлен! – воскликнула и вырвалась из кольца рук. – Не смейте! Никогда! Никогда больше!

Брюнет расплылся в улыбке:

– Госпожа Соули…

Стараясь не думать о произошедшем, резко развернулась к троллю, да так и застыла.

– О Богиня! О Всевышний!

Он действительно прикрылся. Причем так, что даже намеков на признак мужественности не осталось. Нашим взорам открывался лишь мощный торс, широченные плечи, руки с подчеркнуто развитой мускулатурой и лысая голова, увенчанная маленькими, остроконечными ушами. Этот самый торс… он прям из пола рос. Мне хватило мгновения, чтобы понять, куда делась нижняя часть туловища, и оказаться на грани обморока.

От потери сознания спасла здравая мысль, которую и озвучила. Заикаясь, но все-таки:

– Господин тролль, а… а вас только мы видим?

Призрак одарил недоуменным взглядом. После пожал плечами, ответил:

– Нет. Все у кого глазки есть.

Обморок стал ближе и много желанней. Просто под нами комната Фиски – старшей служанки и первой маминой помощницы по совместительству. И у Фиски позавчера микстура от бессонницы кончилась.

– Господин Райлен! – выдохнула я, не скрывая ужаса.

– А я-то тут при чем? – отозвался гад брюнетистый. Ему было весело. Очень весело.

Тролль тоже приободрился, заломил бровь в деланом удивлении. А потом наклонился – лысая голова исчезла в полу, чтобы через мгновение вынырнуть с самой гадкой ухмылкой, на какую способна.

– Господин Райлен! – Я все еще надеялась достучаться до разума штатного мага города Вайлеса. Увы, тот либо спал, либо вообще отсутствовал – Райлен и не думал призывать призрака к порядку, давился смехом. Пришлось обратиться к самому: – Господин тролль!

– Госпожа Соули? – явно передразнивая кое-кого, отозвался призрак.

О Богиня! Только не говори, что эти двое спелись!

Я задохнулась от возмущения и сжала кулаки. Понимала: тролль – призрак, но желание съездить по клыкастой физиономии было стократ сильней разума. Я бы так и сделала, невзирая на защитный круг и прочие премудрости, если б не Мила.