— А прямо днем… Вот, зачем нам вдвоем ехать? Телегу и один может загрузить — тяжело, конечно, но оно того стоит. В общем, предлагаю ездить за кирпичами по очереди. Сегодня — один, завтра — другой. Вот и погулять можно будет — считай, целый день! Знаешь, сколько в Трапезунде «веселых домов» — лупанариев?

Лешка усмехнулся:

— А сколько?

— Много! — со значением отозвался грек.

— Но там ведь надо девкам деньги платить.

— Во, дает! Конечно, надо. А ты что, проходимец этакий, хотел за так? Ничего-ничего, не жмотничай.

— Но денег-то маловато осталось, — озаботился Лешка.

— Так попросим у старика! Скажем, новые башмаки хотим справить.

Дед Николай деньги дал. Поворчал, но дал, в счет будущей зарплаты, так сказать — авансом. Обрадованные друзья всю ночь шептались, а утром, как только выехали за ворота церковного двора, подбросили вверх мелкую медную монетку — обол:

— Ну, голова или нос? — зажав медяху в кулак, осведомился грек.

— М-м-м… Нос! — решительно заявил Лешка.

Владос разжал руку — вместо ожидаемого изображения вражеского корабельного носа — ростра — там бугрилась кудрявобородая голова императора Мануила.

— Моя очередь! — радостно закричал грек и, хлопнув приятеля по плечу, добавил: — Не отчаивайся, ведь завтрашний день — твой!

Он спрыгнул с телеги, едва та успела завернуть за угол — и был таков.

— Везет же людям, — Лешка покачал головой и улыбнулся. И в самом деле, чего расстраиваться-то? Ведь завтрашний день — его.

А сегодня уж пришлось потрудиться. Загрузить целую телегу кирпича — и вдвоем-то не получится, а уж одному…

Святящийся, как голый зад при луне, грек внезапно вынырнул из темноты уже у самой церкви — Лешка нарочно ехал помедленнее, крутил головой. И все ж — не заметил.

— Ну, слава богу, успел! — запрыгнув на облучок, Владос перекрестился на церковный купол с большим золоченым крестом.

— Скажи спасибо, что я подождал, — буркнув, Лешка повернулся к приятелю. — Ну, как?

— Просто, как в сказке! Недалеко от старой башни есть одно заведение, я тебе расскажу, как найти…

Лупанарий Лешка отыскал сразу, заведение располагалось на втором этаже ничем не примечательной харчевни, в подробностях описанной Владосом.

— Что угодно господину? — к гостю тут же подбежал лысый трактирщик с небольшой черной бородкой и вислыми усами. — Есть хорошее вино, родосское… — трактирщик понизил голос и, весело подмигнув, осведомился: — Желаете подать на второй этаж?

— Ж-желаю, — Лешка чувствовал себя как-то скованно, все ж таки впервые в жизни посещал столь одиозное заведение, да еще и черт знает где.

— Прошу, мой господин! — поклонившись, лысый повел посетителя к лестнице, почтительно интересуясь, какую закуску подать к вину:

— Белые пышки, черные маслины, оливки?

— Оливки, — решительно кивнул юноша.

— Прошу!

Резким движением руки хозяин заведения откинул одну из тяжелых портьер, скрывавшую вход в небольшой альков, все убранство которого составляли широкое ложе и небольшой столик на гнутых деревянных ножках.

— Придется немного обождать, — гостеприимно кивнув на альков, улыбнулся хозяин. — Не очень долго… Да, извините, что спрашиваю — у вас имеются платежные средства?

Лешка без лишних слов вытащил из кошеля несколько небольших серебряных монет — денариев:

— Этого хватит?

— Вполне, — улыбнулся трактирщик. — Еще раз прошу прощения… видите ли, любезнейший господин, в последнее время развелось столько жуликов, и таких, я вам скажу, ловких, что и не отличишь от честных людей, таких, как мы с вами.

Еще раз попросив немного обождать, хозяин заведения зажег зеленоватый светильник и задернул портьеру.

Усевшись на ложе, Лешка недоуменно пожал плечами. Вино… закуска… А где же девочки? Он что, ошибся? Или не так попросил? Или это грек все напутал? Портьера внезапно качнулась, и в комнату, грациозно покачивая бедрами, вошла… нет — вплыла — пэри! Красавица из восточных сказок, с темными чуть раскосыми глазами и нежно-оливковой кожей. Полупрозрачные шальвары из тонкой зеленоватой ткани отнюдь не скрывали стройные бедра, а кроме шальвар, на красавице была лишь узенькая, затканная золотом жилетка, оставлявшая обнаженным живот с темной ямочкой пупка. Темные волосы девушки стягивал узкий серебряный обруч. Придерживая обеими руками, пэри несла на голове большое серебряное блюдо с кувшином и двумя бокалами.

— Ты просил вина, господин! — изогнувшись, красавица поставила блюдо на столик и уселась рядом с Лешкой. — Как твое имя, о благородный юноша?

— Алексей… Али… А ты?

— Меня зовут Балия.

— Ты очень красивая… Девчонка лишь усмехнулась. Лешка потянулся к кувшину:

— Выпьем вина?

— Охотно…

Рука юноши дрогнула, и рубиновые капли упали на серебро, растеклись кровавыми кляксами.

— Ложись, мой господин, — выпив вина, промолвила Балия. — Я сделаю тебе чудесный массаж!

Лешка потянулся к поясу…

— О, нет, господин. Я сама тебя раздену… Поверь, у меня это лучше получится.

Лежа на животе, быстро освобожденный от одежды юноша чувствовал, как нежные девичьи руки гладят его спину и плечи… Не выдержав, перевернулся — голая красавица грациозно изогнула спину…

— О Балия! — парень набросился на нее, словно тигр.

— Постой, постой… — шептала девушка. — Не так быстро… Я ведь никуда не спешу…

Темные соски пэри казались Лешке терпкими на вкус, кожа была горячей и шелковистой, а тело — гибким и соблазнительным.

— Балия… Балия… Балия…

Бессильно откинувшись на ложе, Лешка погладил девушку по бедру:

— Какая ты красивая, Балия!

— Красивая? — девчонка прилегла рядом и вздохнула. — О, у нас есть девушки куда красивее меня! Ты можешь их попробовать… Правда, не советую — дорого. Да и вообще…

— Нет, — Лешка покачал головой. — Мне кажется, здесь самая красивая — ты.

— Наверное, ты просто не видел других, — улыбнулась Балия. — Знаешь такой поцелуй — «вкус лотоса»?

— Нет.

— Сейчас я тебе научу… Иди сюда!

Их губы снова слились в поцелуе, долгом и страстном, Лешка никогда еще ни с кем так не целовался… даже с почтальоншей Ленкой. А руки девушки уже ласкали его тело, и твердые, налитые любовным соком соски крепко прижимались к груди…

— Балия… — сладко простонал юноша. — Поистине нет тебя прекрасней… Нет! Нет! Нет!

Они уговорились встретиться через день, и Лешка еле дождался, когда этот день наступит. На этот раз Балия танцевала для него, тихонько ударяя в бубен.