Телевизора она не выключала до глубокой ночи, прислушиваласьк объявляемым цифрам и расплывчатым комментариям, выискивала в зале лицоСергея, когда камера пробегалась по присутствующим. Да, вот он, то сидит молча,о чем-то задумавшись, то что-то быстро пишет в блокноте, то оживленноразговаривает с другими. Все это не было внове для Ирины, ей и раньшеприходилось видеть на экране людей, которых она знала и обслуживала. Новсе-таки сейчас было по-другому. Она и сама не смогла бы сказать почему, но онатак чувствовала. Может быть, дело было в том, что раньше, видя знакомое лицо,она не испытывала ни малейшего интереса к тому, зачем он в студии, что он тамделает и кем его в данный момент выставляют – героем дня или антигероем. А сСергеем было иначе.

Спать она легла поздно, а в понедельник вскочила ни свет низаря и тут же кинулась к телевизору. Сведения в информационный центр все ещепродолжали поступать, но предварительные подсчеты обнадеживали. Иногда камеравыхватывала из множества присутствующих в зале осунувшееся, но светящеесярадостью лицо Сергея Березина, и каждый раз Ирина чувствовала, как в грудиразливается тепло. Все получилось, все было не зря. Они победили!

Ирина переложила замоченное с вечера белье в стиральнуюмашину и уселась на кухне с чашкой кофе перед включенным маленьким телевизором.Нужно будет приготовить побольше еды и одеться так, как любит Сергей. В любуюминуту он может нагрянуть домой, да не один, а с друзьями, а то и сжурналистами, и она, его жена, должна быть в полной боевой готовности к приемугостей.

Позавтракав, она поставила опару для теста – Сергею нравятсяее пироги, кулебяки и плюшки – и занялась начинкой. Пироги Ирина решила делатьс мясом, кулебяку – с капустой, а плюшки – с яблоками и черной смородиной. Онавспомнила недавнюю вспышку страха у Сергея, когда он решил, что она ушла издома, отправилась к старым приятелям, и горько улыбнулась. Куда ей уходить? Ееместо в той жизни прочно занято, ей туда ход заказан навсегда. Обратного пути уИрины нет, и даже если что-то не сложится, назад она вернуться уже не сможет.Ни при каких обстоятельствах.

Стиральная машина гудела, на кухне подходило тесто, по всейквартире разливался запах жареной капусты и лука, и было Ирине так уютно, такхорошо, как никогда раньше. У нее был дом, у нее был муж, она была хозяйкой,стирала, убирала, готовила. Она так мечтала об этом! Если бы еще и ребенок был– тогда можно считать, что сбылось все. Но как знать, может быть, и ребенок ещебудет. Хорошо бы, не один, а двое. Как знать…

Когда прозвенел звонок в дверь, она радостно помчалась вприхожую, уверенная, что это Сергей. Но на пороге стояла незнакомая дама,одетая дорого и изысканно. Лицо ее показалось Ирине смутно знакомым, и отнедоброго предчувствия сжалось сердце.

– Я могу войти? – надменно спросила дама.

– А что вы хотите?

Ирина не решалась ее впустить и надеялась, что женщинапришла к Сергею и, узнав, что его нет дома, повернется и уйдет.

– Хочу поговорить с вами, дорогая моя. Вы что, неузнаете меня?

Нет, Ирина ее не узнавала, но понимала, что должна узнать.

– Проходите, – сухо сказала она, пропуская гостьюв квартиру.

Женщина разделась, повесила длинную песцовую шубу в шкаф наплечики. Под шубой на ней был дорогой деловой костюм из английского твида.Ирина провела ее в комнату, предложила сесть, но сама осталась стоять. Ей былотревожно, и она инстинктивно боялась садиться, как человек, который в любуюсекунду готовится сорваться с места и убежать.

– Я вас слушаю.

Женщина окинула Ирину оценивающим взглядом с ног до головы.

– А вы изменились, – усмехнулась она, закончивобзор. – Я бы даже сказала, что вы несколько подурнели. Впрочем,неудивительно, я слышала, вы попали в аварию и потом долго лечились. Я надеюсь,теперь все в порядке, вы полностью выздоровели?

– Да, спасибо, – по-прежнему сухо ответилаИрина. – Вы пришли справиться о моем здоровье?

– Ну что вы, дорогая, я пришла к вам как к коллеге. Унас с вами, если вы не забыли, общий муж.

«Ну конечно! Это первая жена Сергея, – с ужасом понялаИрина. – Все пропало».

– Я прошу прощения, но я вынуждена оставить вас наминутку, – сказала Ирина, стараясь ничем не выдать охватившей еепаники. – Мне нужно посмотреть тесто.

На лице женщины мелькнуло удивление, смешанное с недоверием.

– Конечно, – милостиво кивнула она.

Ирина выскочила в кухню, для виду громыхнула крышкойкастрюли и незаметно прошла в спальню. Она знала, где Сергей хранит альбомы сфотографиями. Да, конечно, вот их свадебные фотографии, а вот снимки, сделанныев день десятилетнего юбилея их совместной жизни. Это она, Диана Львовна.Господи, зачем она пришла? Что ей нужно? Неужели…

– Ну и как тесто? – насмешливо спросила Диана,когда Ирина вернулась.

– Подходит.

Ирина постаралась взять себя в руки и успокоиться. В концеконцов, лично Диане она ничего плохого не сделала, во всяком случае, впоследнее время. И, давая интервью въедливой журналистке Олесе Мельниченко,была предельно корректна и не позволила себе ни одного неуважительного слова вадрес бывшей жены Сергея Березина.

– Вы теперь играете домовитую жену? – поинтересоваласьДиана. – Насколько я знаю, раньше за вами такого не водилось. Сергей вечноходил голодным и неухоженным, а рубашки и носки стирал себе сам. Это авария такна вас подействовала?

– Диана Львовна, может быть, мы перейдем к делу? Яслушаю вас.

– С ума сойти! – расхохоталась гостья. – Давас будто подменили, дорогая моя! Какие манеры, какая речь! Светский салон, нибольше ни меньше. Что ж, тем лучше. С интеллигентной женщиной мне договоритьсябудет, я надеюсь, проще, чем со спившейся потаскухой.

– Вы хотите меня оскорбить, Диана Львовна? Вам этоудалось. Позвольте проводить вас до двери. В таком тоне я с вами разговариватьне буду.

– Перестаньте, Ира, – поморщилась Диана. – Вымоложе меня, значительно моложе, и должны быть снисходительны. Кроме того, выже не можете отрицать, что ваше поведение в прошлом дает мне все основанияговорить о вас так, как я говорила. Всем известно, что вы много пили,баловались наркотиками и периодически укладывались в чужие постели. Если вызабыли, я вам напомню, как мы с вами случайно встретились в ресторане, когда выотмечали сорокалетие Сергея. Вы были безобразно пьяны, лезли ко мне обниматьсяи во всеуслышание объявляли, что мы с вами родственницы по мужу. Забыли?

– Хорошо, оставим это. Будем считать, что вы правы. Такчто вы от меня хотите сейчас?

– Я хочу, дорогая, заключить с вами договор. Соглашениео взаимопомощи. В первую очередь я хочу, чтобы вы усвоили раз и навсегда, чтополитическое благополучие вашего мужа находится в моих руках. Вы можете вестисебя, как тихий ангел, не пить, не колоться, не изменять ему и даже не курить,вы можете строить из себя образцово-показательную жену, давать интервью и всемипрочими способами морочить голову публике, но вы должны все время помнить, чтоя могу рассказать о вас множество нелицеприятных вещей. И о том, как вы велисебя, когда мы с Сережей еще не были разведены, о том, как я дважды вышвыривалавас из нашей супружеской постели, и даже о том, как вы пытались драться сомной. Я могу рассказать, как в первые годы вашей совместной жизни Сережаприходил ко мне и плакал на моем плече, говоря, что вы шлюха и пьяница, что онхочет есть, что в квартире грязь и бардак, но он ничего не может с собойподелать, потому что любит вас и дня без вас прожить не может. В общем,рассказать я могу многое. Но могу и не делать этого. Могу, например, всем икаждому говорить, что Сережа встретил вас, когда мы с ним фактически ужерасстались, так что о супружеской измене и речи нет, что вы всегда вели себядостойно и ничем меня не обидели. Что Сережа вас безумно любил и всяческипревозносил. И так далее. И только от вас зависит, какую линию поведения явыберу.