Кровь прилила к вискам. Комлеву вдруг стало жарко, как всегда бывало, когда он понимал, что очутился в центре внимания.

Он ожидал от Поведнова чего угодно, но только не столь стремительного обращения к его скромной персоне!

– Благодарю за оказанное мне доверие… – медленно произнес Комлев, судорожно формулируя первый вопрос. – Ну так… Насколько я понял, нет Х-связи с двумя конкордианскими системами – Макран и Шиватир. Наши проблемы локализуются только этими двумя системами или есть другие?

– Если можно, на этот вопрос отвечу я, – поднял два пальца невысокий сухощавый офицер с лицом потомственного зануды, сидевший прямо напротив Комлева.

– Не возражаю, товарищ Зуев, – разрешил Поведнов. – И впредь прошу отвечать сразу, не спрашивая у меня позволений.

– Есть перебои в Х-связи с системой Ригер, но это дело привычное, и, главное, Х-переходы в систему Ригер и обратно происходят штатно. А вот системы Макран и Шиватир для Х-переходов стали недоступны.

– Благодарю. Тогда второй вопрос, – попросил Комлев. – Было сказано, что плановые звездолеты в последние трое суток из этих систем не прибывали… А что с теми кораблями, которые направлялись, допустим, на Тэрту пятнадцатого или шестнадцатого августа?

Снова вызвался Зуев:

– Мы располагаем в общей сложности тремя прецедентами. Их так мало, поскольку после третьего все полеты в системы Макран и Шиватир были запрещены. Первый прецедент: универсальный транспорт снабжения «Генерал Селезнев» при попытке достичь Тэрты Х-переходом с рейда планеты Урсула был выброшен из Х-матрицы на гигантском расстоянии – 520 парсеков от плановой точки выхода. На корабле имелись различные повреждения приборов и оборудования, но, к счастью, Х-передатчик работал. Транспорт отправил сигнал бедствия, который был принят в системе Вайу. В общем, спасли и экипаж, и судно. Второй прецедент куда трагичнее. Эскадренный тральщик «Защитник» отправился к планете Глагол… Это было четырнадцатого августа… Летел он из системы Каллиопа. В Х-матрицу вошел штатно. Больше мы о нем ничего не знаем…

Зуев умолк. Комлев тоже молчал. А что тут говорить? Если ребята на тральщике живы – хорошо. Если нет – плохо. Но в русском флоте, как известно, без тел не хоронят. Экипаж тральщика пока считается «без вести пропавшим». Вплоть до выяснения, как говорится.

– Но есть и третий прецедент, – наконец промолвил Зуев. – По запросу эскадр-капитана Трифонова от 13 августа, в конце суток 15 августа к Тэрте отправился легкий авианосец «Иван Кожедуб». Рейс он совершал как авиатранспорт, имея на борту семьдесят флуггеров для возмещения потерь, понесенных в боях с эскадрой «Сефид». Авианосец летел из системы Вахишт. Обращаю ваше внимание на то, что из всех трех случаев дальность Х-перехода здесь была наименьшей. Легкий авианосец в расчетную дельта-зону снова же не попал. Но оказался от системы Макран, можно сказать, на расстоянии вытянутой руки – в двух световых месяцах! При этом никаких существенных повреждений на корабле не обнаружилось!

– Ну хоть что-то… – неопределенно развел руками Комлев.

– Но слушайте дальше! – Зуев явно увлекся, даже впалые его щеки надулись. – Находясь в состоянии аффекта, командир корабля кавторанг Ручейко совершил серьезный должностной проступок. Не доложив командным инстанциям о летном происшествии, он предпринял вторую попытку достичь системы Макран Х-переходом…

– Выпимши был, что ли? – предположил с места ксенобиолог Свеклищев.

– Да вы соображаете, что говорите? – взвился Зуев. – Даже если он и выпил за обедом, то не мог же он забыть о пилюлях детоксина! Это все-таки военный флот, а не таиландская здравница!

На лицах некоторых промелькнули понимающие улыбочки – очевидно, о таиландских здравницах многие знали не понаслышке.

– Так вот, – отяжелевшим голосом продолжил Зуев, – повторный Х-переход тоже не удался. Однако на этот раз «Кожедуб» выбросило еще ближе к системе Макран! «Кожедуб» оказался в четырех световых днях от Тэрты! Правда, на корабле вышел из строя силовой эмулятор. Но в целом авианосец сохранил боеспособность. Вот тут уже Ручейко образумился и сообщил командованию о своих, так сказать, похождениях…

– Небось с должности полетел этот ваш Ручейко… – элегически заметил Комлев.

– Никоим образом! – заверил Комлева Зуев. – Не только не полетел, но и имеет сейчас все шансы заработать досрочную звезду на погоны!

– Но как это может быть?

– Посудите сами: авианосец начал принимать один за другим обрывки различных радиообменов из системы Макран. Учитывая расстояние до системы, они слышали, так сказать, позавчерашний день, то есть то, что говорилось в радиоэфире в начале двенадцатого августа! Разумеется, ничего особенного в тот день там не говорилось. Корабли отбывали в систему Посейдония громить нонконформистов под предводительством бунтовщика Гайомарта, затем они с победой вернулись… В общем, нормальные боевые будни, развернутые доклады о которых мы, конечно, получили давным-давно… Но сам факт навел нас на плодотворную мысль: черт с ней, с Х-связью, стоит Ручейко подождать три дня на том же месте, и мы, посредством запоздавших радиопереговоров, узнаем о том, что же там все-таки в системе Макран творится!

– Просто, но гениально, – причмокнув губами, прокомментировал Чичин.

– Вы, конечно, извините, если вопрос покажется вам глупым… Но отчего бы не совершить еще один Х-прыжок? Приблизиться к Тэрте не на четыре световых дня, а, допустим, на два?

– Вот и мы о том же говорили! – воскликнул Зуев. – Отправили адмиралу Пантелееву запрос… А он начертал на нем резолюцию «Отказать», – упавшим голосом резюмировал Зуев. – То есть Пантелеева, конечно, тоже можно понять… О судьбе тральщика «Защитник» мы ведь не знаем ничего… А то как погиб? В общем, Пантелеев решил жизнями зазря не рисковать. Подождете, сказал, ничего с вами не сделается… Таким образом, «Кожедуб» в приказном порядке было предписано считать крайней точкой к Макрану, ближе которой назначать Х-переход нельзя. К «Кожедубу» были направлены корабль контроля космической обстановки «Вещий Олег», три фрегата, тяжелый авианосец «Слава» и линкор «Севастополь». В настоящее время эта эскадра, получившая кодовое наименование «Старатель», движется к системе Макран в обычном пространстве.

– И за какое расчетное время она сможет достичь Макрана? – не удержался Комлев. – Если допустить, конечно, что перемещение в обычном пространстве нигде не будет прервано, как прерываются Х-переходы?

– Дней за тридцать – тридцать пять, – пессимистично заметил Зуев и замолчал.

Молчали и остальные. Поведнов задумчиво вертел в руках гелевую ручку. Базеев глядел в пустую чашку из-под какао, словно там, на дне, было написано, как жить дальше. Остальные тоже выглядели сосредоточенными и отчужденными.

– У меня еще не закончились вопросы, – тихо сказал Комлев. – Могу я задать еще один… ну хотя бы?

– Дерзайте, – сказал Поведнов, оглаживая бороду.

– Все-таки кто-нибудь может объяснить мне, с чем мы имеем дело? Отчего нет Х-связи, отчего невозможны Х-переходы? Вообще название этому есть или что?