— Травы и молитвы? Это, конечно, неплохо. Однако тут не помешало бы что-нибудь более практическое.

— Вы — целитель? Вы изучали искусство врачевания?

— Изучал. На поле боя. Если вы о том, читал ли я книги и слушал ли, разинув рот, какого-нибудь престарелого, то нет.

Старик надулся:

— С возрастом приходит мудрость.

— При всем моем уважении, — отвечал Эл-фрей, хотя Страйку было ясно, что уважение это небольшое, — с ним также приходит узколобие и отсутствие гибкости. Я знаю, о чем говорю. Для орка я тоже не совсем желторотый юнец. Вроде вас.

У целителя сделался окончательно обиженный вид. Коллеги разделяли его чувства. Старший решил обратиться в более высокую инстанцию.

— Мэм, это и в самом деле чересчур, мэм. Неужели мы должны…

— Позвольте Элфрею осмотреть мальчика, верховная жрица, — прервал его Страйк. — Что вы теряете?

Старый целитель долбил свое:

— Но, мэм… Жрица решила иначе.

— Речь идет о моем сыне. Если мнение капрала Элфрея может помочь, я готова его выслушать. Если не поможет, вы продолжите свое лечение. Пожалуйста, отойдите.

Бросая негодующие взгляды на орков и бормоча себе под нос, четверо целителей расступились. Отойдя в дальний конец комнаты, они завели негромкий разговор.

— Сначала я должен его осмотреть, — сказал Элфрей.

Криста кивнула.

Склонившись над мальчиком, капрал откинул одеяло. Мальчик по-прежнему был в рубашке. Элфрей вынул нож.

Криста, едва не задохнувшись, поднесла руку ко рту.

Элфрей успокаивающе улыбнулся ей:

— Это надо, чтобы открыть пораженную область. Не беспокойтесь. Я предполагал, что это уже сделали, — добавил он, бросая выразительный взгляд на целителей.

С помощью ножа он разрезал рубашку Аидана и обнажил его торс. Вернув нож в ножны, стал осторожно щупать грудь и бок мальчика. Он заметил, что на коже появились черные и синие пятна.

— Кровоизлияния выходят наружу. Это хороший признак. Открытых ран и кровотечений нет. Это также, возможно, к лучшему. — Он ощупал область вокруг ребер. — Тут может быть перелом. Пульс регулярный, хотя и слабый. Капрал поднял веки ребенка. Глаза много говорят о состоянии тела, объяснил он.

— Что вам говорят глаза моего сына?

— Что его травма серьезная. Но, пожалуй, не настолько, чтобы он заплатил за нее жизнью.

— Вы можете помочь?

— С вашего разрешения я могу попробовать.

— Я вам даю разрешение. Что вы будете делать?

— Самое главное при такой травме, как у него, наложить хорошую повязку. Однако прежде следует обработать пораженную область, чтобы внутрь не попала инфекция. Поможет и осторожное втирание некоторых бальзамов, которые имеются у меня с собой.

— Я могу это делать.

— Прекрасно. Кроме того, когда он сможет, ему надо будет вдыхать благовония. Те, которые я использую для практических целей. — Это был еще один камень в огород опозоренных целителей. — Все названное выше да еще покой — вот мои рекомендации.

Манера, с которой он держался и говорил, произвела на Кристу впечатление.

— Я принимаю ваши рекомендации. Давайте начнем.

— Я могу чем-то помочь? — спросил Страйк. Элфрей в ответ рассеянно махнул рукой:

— Оставь нас.

Страйк, которого столь безапелляционно выставили, тихонько вышел. Очутившись на улице, он глубоко вздохнул, чтобы очистить голову от запаха смерти и страданий.

Мимо бежали люди, сообщая встречным, что последняя атака Уни захлебнулась.

— Враг отходит! — прокричал ему какой-то юноша.

«Пока отходит», — подумал Страйк.

В последующие часы атак не было. К вечеру защитники города впали в нечто вроде напряженной апатии, усугубленной изнурением. Вражеская армия перегруппировывалась. Никто не думал, что сегодня они попробуют еще раз.

Страйк, Элфрей, Коилла, Джап и Хаскер, подобно тысячам других, сидели на стене и наблюдали за противником.

Хаскер пребывал в характерном для него брюзгливом настроении.

— Я к тому, что мы здесь все равно ни при чем. — Он ткнул пальцем назад, в сторону города. — Что там ни говори, но они ведь люди, верно? Чем они нам помогли, если не считать того, что из-за них мы потеряли Талага?

Сожаление о потере товарища было чувством, которое разделяли все.

— Он один из тех, кто прослужил в дружине дольше всех, — напомнил Элфрей.

— Нам еще повезло, что больше никто не погиб, — сказал Хаскер.

— Они нам много чем помогли, — отвечала Коилла. — Хотела бы я, чтобы ты не относился к другим расам так, как многие из них относятся к нам.

— Я смотрю, ты заговорила по-новому, — отозвался он. — Последний раз, когда ты говорила о людях, ты не слишком расточала им комплименты.

— Это не совсем так, и ты это знаешь. Так или иначе, я вижу, что жизнь сложнее, чем я думала раньше. Наверное, все сводится просто к плохим существам и хорошим существам, и расы тут ни при чем.

— До некоторой степени ты права, — согласился Элфрей. — Однако не стоит терять нашу индивидуальность. Она слишком важна.

— Есть некоторые расы, которые совершенно спокойно отдают свою индивидуальность другим, — заметил Хаскер, глядя на Джапа.

Это был откровенный намек на дворфов и их оппортунизм.

— О боги, опять эта шарманка! — воскликнул Джап. — Ты когда-нибудь перестанешь винить меня за те прегрешения, что совершает моя раса? Разве я лично отвечаю за все?!

— Оставь, Хаскер, — предостерег Страйк. — У нас и так достаточно проблем, твои вопли ни к чему.

— Одно я знаю точно, еще одну такую атаку нам не отбить, — проворчал Хаскер. — По крайней мере, не с такими помощниками.

— Они не без души, — задумчиво произнесла Коилла. — Это много значит.

— Боевой дух значит больше.

— Ты к ним слишком строг.

— Они люди, этим все сказано.

Обмен репликами был прерван появлением кого-то на лестнице. Это была Криста Галби. Она вступила на помост, слегка приподнимая подол платья, чтобы оно не потрепалось.

Росомахи поприветствовали ее, хотя приветствие Хаскера прозвучало довольно-таки фальшиво. Казалось, сейчас жрица находилась в лучшем настроении.

— Я пришла сказать, что Аидану лучше, — проговорила она. — Он в сознании и узнает меня. Дышит он тоже лучше. — Подойдя к Элфрею, она взяла его загрубевшие руки в свои. — Я должна поблагодарить вас за это. Не знаю, как я могу вас вознаградить.

— Это ни к чему. Я рад слышать, что мальчик поправляется. Однако уход ему будет нужен еще пару недель. Позже я приду и посмотрю, как он.