По словам близких, Папанов с детства мечтал стать актером. Ему даже удалось сняться в эпизоде довоенного культового фильма «Подкидыш». Поэтому, комиссовавшись, Папанов пошел поступать в театральное училище. После прослушивания педагог ГИТИСа сказал ему так:

— Хорошо, вот мы тебя можем взять, но как же ты хромаешь, ты же с палочкой? Ты сможешь потом избавиться от палочки?

Он сказал:

— Да, я сделаю все.

Позже шутил так:

— Я понял, почему меня взяли еще, не потому что я показался очень талантливым, а потому что практически на курсе были одни девочки.

По словам исследователей, природная скромность оставалась в нем до конца жизни. В ГИТИС даже в тяжелые военные годы просто так не принимали. С первого взгляда бросался в глаза его невероятный типаж, а его голос заполнял все окружающее пространство…

Мало кто знает, что во время съемок «Бриллиантовой руки» Анатолий Папанов, снимаясь в сцене рыбалки, отказался от дублера. Он сам нырял под воду и насаживал рыбу на крючок Юрию Никулину, при том что температура воды была всего 8 градусов. А слово «идиот» в сценарии не прописано. Оно вырвалось из уст Папанова само собой и адресовалось нерадивому ассистенту по съемочной площадке, находящемуся за кадром. Однако режиссер Леонид Гайдай счел возглас настолько правдивым, что решил оставить его в фильме…

По словам очевидцев, у Папанова на съемочной площадке особо доверительные отношения сложились с Юрием Никулиным.

Оба были почти одного возраста, оба воевали. Причем Никулин начал служить еще в 39-м и участвовал в советско-финской войне, а в Великую Отечественную защищал подступы к Ленинграду. А еще оба были однолюбами.

Татьяна Николаевна Покровская — будущая супруга Юрия Владимировича — прониклась к нему симпатией, когда во время выступления в цирке Никулин на ее глазах неожиданно попал под лошадь. Искалеченного артиста отвезут в больницу, а будущая супруга станет его навещать…

Они все были самими собой. Никогда никто не подлаживался, не подстраивался под другого. Не выбирал каких-то слов, какой-то лексики в общении с разными людьми. Никулин совершенно одинаково разговаривал легко и спокойно с президентом страны, и с дворником, и с шофером, и со мной, и с артистами. Не было какого-то специального настроя, всегда мы как-то настраиваемся на разговор, а когда душа открыта нараспашку, тогда совсем другая история получается.

После окончания войны Юрий Владимирович пытался поступить во ВГИК, однако туда его не приняли — не обнаружили актерского таланта. По словам исследователей, какую же надо было иметь силу воли, чтобы не отчаяться после беспощадного приговора приемной комиссии?

Юрий Никулин поступил в студию клоунады и уже в 1948 году начал выступать на манеже цирка в различных репризах с разными партнерами, а через 10 лет его впервые позовут сняться в кино.

Он доказал всем, а главное, самому себе, что неимоверно талантлив. Никулин не только исполнял яркие роли. Благодаря его придумкам на съемочной площадке возникали шутки и крылатые фразы, которые потом появлялись в фильме и разлетались по всей стране…

Много было эпизодов, которых не было в сценарии. Вот эта фраза из «Бриллиантовой руки» — «ты что, глухонемой… ага» — это родилось так же. Ресторан «Плакучая ива» — так же. Многое придумывалось. Сценарий, сюжетная линия, герои понятное дело, а вот диалоги, шутки, фразы — это порой рождалось на ходу. Как родился иностранный язык, на котором Каневский говорил со Шпигелем.

Многие люди в нашей стране утверждают, что от словосочетания «советский кинематограф» веет каким-то теплом, добром, весельем. Сколько раз мы пересматривали эти фильмы, но всякий раз, наткнувшись на знакомый эпизод, хочется остановиться, пересмотреть, словно подпитываясь непередаваемыми ощущениями далекого времени.

В кумиров эстрады и кино тогда были влюблены все девушки страны, а мальчишки восхищались ими, брали с них пример.

Даже в ролях злодеев, подонков и негодяев актеры, по словам исследователей, не теряли душевную доброту. Их чувства были обнажены, и зритель понимал: он, конечно, плохой, но все же хорош. Взять, к примеру, недавно ушедшего из жизни Леонида Сергеевича Броневого, феерически исполнившего роль Мюллера…

Известно, что когда показывали этот телесериал, улицы пустели, резко падала преступность. Разве за последние десятилетия было создано что-то подобное?

Старые добрые программы, мультфильмы и отечественные художественные фильмы до сих пор выглядят неподражаемо…

Высококачественный тонкий юмор, создаваемый, как нас пытаются убедить, в обход беспощадной советской цензуры, почему-то так и не появится сегодня, в эпоху безграничной свободы слова и небывалых творческих возможностей…

Прошли годы. Все стало по-другому. А любимое старое кино сияет до сих пор. Как настоящий драгоценный камень, а не подделка…

Принято считать, что страна, в которой мы когда-то жили, — распалась сама собой. Самоликвидировалась — в силу нежизнеспособности экономики, невозможности ужиться в одной коммунальной квартире русскому, прибалту и украинцу. А еще — от тоски советского креативного класса по американской свободе, европейским кафешкам и эмигрантскому самиздату… И уже никто не помнит, что вопреки этой легенде — на референдуме в 1991 году более 80 процентов советских граждан высказались за сохранение единого государства. Казалось бы — вопрос закрыт. Правда, великая страна слишком оказалась «сволочи доверчива», а потому — всего через четыре месяца усилиями обкомовских проходимцев и красных директоров, почуявших запах невиданной наживы, рухнула. С тех пор прошло больше четверти века. Титанические усилия за это время были приложены, чтобы навсегда похоронить память о стране, в которой когда-то мы родились. А вот сегодня все социологические опросы рвет неожиданная популярность Советского Союза. Русские и украинцы, прибалты и грузины на вопрос, в какой стране они хотели бы жить, уже называют не Америку, не Германию и не Рио-де-Жанейро — они называют наш трижды когда-то обсмеянный Советский Союз. Странно, правда?

80-е — время, когда Советский Союз еще крепко стоял на ногах, но уже начинал трещать по швам во второй половине десятилетия, эпохи. Это время новых открытий в мире эстрады, современной музыки, моды, кинематографа. Уже тогда советские люди начинали пробовать на вкус доселе неизвестный им Запад, а после требовать неизвестной им свободы. Что же это была за эпоха?

«Перемен требуют наши сердца… наши глаза. В нашем смехе, и в наших слезах, и в пульсации вен перемен мы ждем, перемен…»

Эта культовая песня Виктора Цоя стала настоящим гимном уходящих 80-х. Тогда она гремела из всех динамиков, из окон машин и открытых форточек. Перемены в Стране Советов были стремительными, но, кажется, именно этого все и ждали. Советские граждане чувствовали — эпоха застоя закончилась, наступило время свободы и новых надежд…