Всё вокруг теряет очертания и лицо мужа тоже меркнет. Но кое-что всё же различаю. Цепляюсь пальцами за поручни, сжимаю их до скрипа и, кажется, ломаю ногти.

— Не молчи, Шахидат! Ты меня видишь? — встряхивает за плечи, его руки делают мне больно, но я лишь глупо улыбаюсь, не в силах вымолвить ни слова. — Шах, девочка… — он садится рядом, обхватывает ладонями моё лицо и склоняется низко-низко. Заглядывает в глаза, неуверенно улыбается. — Знаешь, если Всевышний вернул тебе зрение, но отобрал голос, я буду счастлив.

Слышу чей-то смех и понимаю, что он мой только когда на глаза начинают наворачиваться слёзы. Запрокидываю голову, истерически хохочу, а после долго плачу на руках своего мужа, впиваясь онемевшими пальцами в воротник его чёрной рубашки. Он ждёт пока закончится моя истерика, немного отстраняется. Всё ещё с неверием смотрит в глаза.

— Пусть принесут нашего сына. Я хочу его увидеть, — шепчу, поглаживая его бороду, трусь носом о его лицо.

— Он тоже хочет тебя видеть. Кстати, ты, наверное, будешь разочарована и зла, но он похож на меня.

*****

— Как тебе имя Заур? — поглаживая круглое пузико малыша, Валид поднял на меня взгляд, что-то промелькнуло в нём. Что-то, чего уже давно не видела. Страсть… Та самая, огненная. Которая едва не сожгла нас обоих, пока мы не научились её контролировать.

— Хорошее имя, — присела рядом, обняла его за шею и малыш беспокойно завозился, причмокивая губами.

— Ревнивый мужик, — муж усмехнулся, поцеловал его в лоб, а потом резко подхватил меня на руки и понёс к кровати.

— Он ещё не спит, тише! — смеюсь вполголоса, всё время оглядываюсь назад. — И нам ещё нельзя.

— Бляяя… — упирается лбом в моё плечо, а руки всё ещё скользят по моему телу, хаотично сминают тонкую ткань шелкового халатика и медленно снимают его с моих плеч. — Я и забыл. Ну дай хоть потрогаю. Уже две недели без тебя, скоро с ума сойду.

— Неугомонный дикарь, — зарываюсь пальцами в его волосы, отвечаю на безумный поцелуй и позволяю его губам опуститься ниже, на грудь.

Обхватывает губами один сосок, скользит по нему языком, играет с твёрдой вершинкой, а я выгибаюсь в его руках, не отводя взгляда от его лица. Переходит ко второй груди, легко прихватывает зубами, поднимает на меня взгляд.

— Хочу, чтобы ты кончила, — рука сминает кожу на моём животе, скользит ниже, но я упираюсь в его плечи, заставляю опрокинуться на спину.

— Сначала ты… — и чувствуя, как от смущения начинают гореть щеки, опускаюсь к его животу. Быстро стаскиваю его домашние штаны, освобождаю налитый, упругий член.

Валид перестаёт дышать. Молча смотрит на меня, прожигает потемневшими глазами, а я сглатываю и впускаю в рот бархатную, побагровевшую от напряжения головку. Слышу сиплый стон и рука Валида ложится на мой затылок, помогая вобрать его на всю длину. Впервые получается не очень, я кашляю и задыхаюсь, но немного отстранившись, вижу, как муж сцепил зубы, как напряглись на шее толстые вены. А глаза… Он мною овладевает ими. В них бешеное пламя полыхает. И я сама начинаю заводиться от того, как сильно он хочет меня. Этого не изменило ничто. Ни моя слепота, ни рождение сына, ни переезд на другой континент. Мы пылаем друг другом, горим.

— Давай, девочка, возьми его поглубже. Вот так, — он хрипло подсказывает мне, что делать и это заводит ещё больше. Я провожу языком по твёрдому стволу вверх и снова впускаю его в себя. Заглатываю почти полностью и слышу утробный рык Валида.

Его тело напрягается, член становится ещё твёрже, ещё сильнее таранит моё горло, а когда Хаджиева настигает оргазм, я проглатываю его семя и, облизнув влажные губы, поднимаю голову.

То, что вижу стоит минета хоть каждый день. Он смотрит на меня с непередаваемым обожанием. Так, как смотрел, в общем-то, всегда, только я того не замечала раньше…

— Люблю тебя, — шепчу на избытке эмоций и муж рывком подминает под себя.

— Будешь доказывать мне это всю жизнь.

Конец