Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тогда собирайся, жду у ворот через четверть часа.
Дея умчалась. Сам я зашел в кабинет, забрал брошенное на кресло полупальто и накинул на плечи, не застегивая. Мне и так было слишком жарко, бисеринки пота катились по лбу. Ничего, снаружи холодно, и станет легче.
Дея появилась на пару минут позднее меня. В том же учебном зеленом наряде и тонком пальтишке. Мелькнула мысль, что на этом наборе заканчивается ее гардероб, но сейчас мысли недолго держались в моей голове и вовсю разлетались в разные стороны.
– Идем, – сказал я ей и распахнул калитку сбоку от ворот.
Стоит отдать Дее должное – она не лезла с разговорами. Просто шла рядом, глазела по сторонам и молчала.
– Сколько тебе было, когда ты попала в колледж ди Хомфри? – спросил я.
– Девять, – ответила она и едва не упала, залюбовавшись на украшенную витрину. Огоньки сияли, разгоняя сумрак. Великая ночь – традиционно праздничное время, а восход двух солнц – начало нового года.
– Получается, после этого ты в городе бывала нечасто?
– Вообще не бывала. – Она пожала худенькими плечиками и снова засмотрелась на стеклянные украшения в витрине, пришлось ловить, пока не расшибла нос. – У меня нет родственников, и, когда другие девочки и мальчики уезжали на летние каникулы, я оставалась. Это были самые счастливые дни в году.
– Почему? – бездумно спросил я.
– У меня были не самые миролюбивые соседки по комнате, и когда они уезжали, я могла насладиться покоем. Так что в город я не выбиралась. Хотя, если честно, когда я жила с родителями, мы тоже нечасто выходили из дома.
– Почему? – повторил я вопрос, почти не задумываясь над ее словами.
– Не знаю. Сейчас мне кажется, что мы от кого-то скрывались. Но папа работал, так что, наверное, я ошибаюсь. Может, мои родители просто были домоседами.
– Возможно, – ответил я, вспомнив блистательные выходы в свет собственных матери и отца. Вот уж кто точно дома не сидел. Впрочем, мне тоже нравился такой образ жизни до определенного времени. Пока не стало ясно, что он не для меня.
– А ваши родители? – раздался голос Деи. – Вы с ними не видитесь?
– Нет, – ответил я. – Думаю, они слишком во мне разочаровались, чтобы продолжать считать сыном. Но я их не виню. Скорее всего, сам поступил бы так же.
– Неправда.
Мы уставились друг на друга. Что ж, Дея права. Неправда, я бы так не поступил. Но к чему гадать? У меня не будет семьи, так что и вопрос глупый.
– Ух ты!
Дея снова вырвалась вперед, едва ли не прижалась носом к очередной витрине. За ней был большой кукольный дом с гостиной, кухней, спальней. Кукла-мама в переднике стояла на кухне у плиты, кукла-папа в гостиной смотрел телевизор, а дети возились с игрушками. Да, Дея еще совсем ребенок, несмотря на то что ей уже исполнилось шестнадцать. И видно, что не наигралась в подобные игрушки.
– Простите.
Она заметила мой взгляд и покраснела, и дальше чинно шла рядышком, стараясь не слишком засматриваться на очередные диковинки. Мы дошли до моста через реку, сейчас скованную льдом. С неба падали большие снежинки. Я облокотился на перила, и снежинка упала прямо на кончик носа. Дея тихо рассмеялась.
– Вам к лицу, – сказала она.
Я смахнул снежинку и улыбнулся. К лицу? Ну-ну.
– А вы будете на балу в честь окончания великой ночи? – спросила Дея.
– Буду, – ответил я, а сам подумал: «Если смогу стоять на ногах». Но сдаваться было рано, да и не привык я сдаваться. Так что да, буду. Чего бы это ни стоило. – Идем. Нам пора возвращаться.
Мы повернули назад. Дея снова бросала печальные взгляды на витрины.
– Подожди здесь, – приказал ей и вошел в один из магазинчиков, а вернулся с розовым кулоном-каплей. Под ее праздничное платье подойдет. Кажется, оно ало-золотое.
– Это что? – Дея уставилась на кулон в моей ладони.
– Подарок на прошедший день рождения, – ответил я, передавая ей украшение. – Извини, кажется, я слегка испортил тебе праздник. Считай, что это компенсация.
– Не надо было. – Дея покраснела и поправила золотистый локон. – Но спасибо, он очень красивый.
Она аккуратно застегнула кулон на шее и спрятала под одежду. Что ж, надеюсь, он принесет ей удачу. Мы оба замолчали. Я пытался справиться с очередной волной жара – сила так и норовила выйти из-под контроля. О чем думала сама Дея, мне неизвестно. Я не спрашивал. Мы остановились только во внутреннем дворе колледжа.
– Спасибо за прогулку, господин Нэйтон, – улыбнулась Дея.
– Не за что, – ответил я. – Увидимся на занятии завтра утром.
Она кивнула.
– До завтра.
И поспешила к женскому крылу, а я направился к мужскому. Только внутрь не заходил, а обошел здание и углубился в парк. Здесь в зимнюю пору было совсем пусто – студенты предпочитали теплую и уютную оранжерею в самом колледже. А мне хорошо было здесь. Я ушел вглубь парка, сел на скамейку и сидел долго-долго, пока даже жар моего тела не смог бороться с холодом, и я замерз. Тишина… Вот чего мне хотелось. Мысли постепенно приходили в порядок, обретали равновесие. Да, они по-прежнему были безрадостными, но и что с того?
Я протянул ладонь и ловил кружащиеся снежинки. Говорят, каждая снежинка неповторима. В темноте я едва мог их разглядеть, но знал, что это действительно так. Вот только стоит сжать ладонь, и снежинки исчезнут. Все прекрасное очень хрупко. Его так легко сломать и уничтожить.
Поднялся и зашагал к общежитию. Ничего, как-то все образуется. А сейчас надо отдохнуть и приготовиться к тяжелой неделе. Справлюсь. Другого выбора нет.
Дея
Промчалась неделя. У меня было всего два занятия с куратором Нэйтоном, а все общие лекции почему-то отменили. Впрочем, он выглядел нездоровым. Я осторожно спросила, все ли в порядке, но он только отмахнулся и продолжил наш практикум, поэтому больше и спрашивать не стала. А розовато-белый кулон спрятала на самое дно сумки, чтобы никто не нашел и не забрал, но каждый вечер доставала его и подолгу вертела в пальцах. Было так странно… Все мои мысли кружились рядом с Нэйтоном. Я вставала с его именем и засыпала тоже. И сама этого боялась, потому что нельзя привязываться мало того что к своему преподавателю, так еще и к чужому ай-тере.
Конец великой ночи наступил очень быстро и неожиданно. Будто кто-то щелкнул пальцами и пришел праздничный день. Колледж преобразился – засиял огнями, с потолка сыпал искусственный снег, и девчонки в коридоре разгонялись и ехали по нему, как на коньках. Госпожа Киткин ругала их, но сама украдкой посмеивалась. А еще я заметила, что к Кэтти вернулся ее ай-тере. Видимо, отпустили в честь праздника.
Занятия отменили, и сразу после обеда мы с Лондой и Таисией заперлись у меня в комнате, чтобы сделать друг другу прически и помочь с минимальным макияжем. У меня не было ни помады, ни теней, зато они нашлись у Лонды. Девчонки крутили меня, как куклу, а когда я взглянула в зеркало, не узнала саму себя. Я казалась старше и утонченнее. Платье подчеркивало неведомо откуда появившуюся грудь, и хотелось, раскинув руки, кружиться и петь от счастья. Я осторожно достала из сумки свое сокровище и надела на шею.