Пять суток отважные батальоны танкистов А. А. Карабанова и П. И. Орехова с автоматчиками геройски сражались, окруженные врагами со всех сторон, и выстояли до подхода главных сил фронта. Здесь, в окружении, партийные и комсомольские организации батальонов получили 89 заявлений с просьбой принять в ряды партии и комсомола.

Один из командиров батальонов, ворвавшихся в Бердичев, майор П. И. Орехов и лейтенант Г. С. Петровский были удостоены звания Героя Советского Союза.

В конце декабря 1943-го — начале января 1944 года войска 1-го Украинского фронта, прорвав оборону противника на фронте более 300 километров, освободили помимо Казатина и Бердичева Радомышль, Коростень, Новоград-Волынский, Житомир, Белую Церковь.

5 января на кировоградском направлении перешли в наступление войска 2-го Украинского фронта. Над 8-й германской армией, оборонявшейся в районе Корсунь-Шевченковский, Звенигородка, Шпола, нависла угроза окружения.

Германское командование принимало экстренные меры, чтобы заделать брешь в системе своей обороны. Спешно перебрасывались сюда с других участков новые дивизии, вводились в сражение — в первую очередь против танковых армий, поскольку они представляли наибольшую опасность.

В ночь на 5 января 1-я танковая армия получила задачу совместно с частью сил 38-й армии наступать в направлении Монастырище, Умань, имея в виду расчленить группировку противника и создать благоприятные условия для окружения его 8-й армии.

1-я танковая, начав наступать 5 января, за два дня продвинулась вперед на 50 километров, овладев населенными пунктами Липовец, Ильинцы, Дашев, Корытна. Путь на Умань, по существу, был открыт.

И вдруг 1-й танковой приказано приостановить наступление на Умань и повернуть на 90 градусов.

В войне, где участвуют массовые армии, далеко не всегда можно предугадать действия противника, хотя тщательный анализ возможностей врага, скрупулезный учет предшествующего опыта борьбы с ним сопутствуют деятельности полководца.

Стремясь выручить свою 8-ю армию, попадающую в окружение, противник попытался действовать извне, с оперативной быстротой перебросил сюда резервы с других участков — на Винницу, через Львов, Проскуров (ныне Хмельницкий). Стояла распутица, а для движения на Винницу у противника в распоряжении была разветвленная сеть железных и хороших шоссейных дорог.

Враг, сосредоточив здесь крупную группировку, нанес сильный контрудар во фланг нашим войскам. Вот почему 1-й танковой пришлось срочно поворачивать на Винницу под прямым углом…

С середины 1943 года Красная Армия накопила весьма значительный опыт борьбы с противником, переходящим под ее мощными ударами к обороне. С противником, однако, все еще сильным, коварным, умным. Лишь глубокое изучение методов его сопротивления приводило к победам с наименьшими потерями. Несмотря на пресловутое пристрастие прусской военщины к шаблонам, противник вынужден был искать новые методы сопротивления — переходил к удержанию рубежей обороны путем организации многочисленных контрударов по всей линии фронта. Это было необходимо ему, чтоб затянуть бои, выиграть время. С этой целью он создавал на разных участках мощные резервы, позволявшие парировать удары наступающих наших войск.

6 января, когда 1-й танковой было приказано повернуть на Винницу, в части нашего корпуса приехали командующий М. Е. Катуков, член Военного совета Н. К. Попель и новый командир корпуса генерал И. Ф. Дремов.

Я находился у своего друга, командира 1-й гвардейской танковой бригады полковника В. М. Горелова, когда ему доложили о прибытии начальства.

— Пойдем, Армо, встречать. Не иначе что-нибудь важное случилось, когда разом столько начальства к тебе грядет, — сказал Владимир Михайлович, на ходу натягивая на себя шинель.

— …Вот что, полководцы, — сказал в обычной своей полушутливой манере М. Е. Катуков. — Понимаете, армия неожиданно получила новую задачу, направление наступления меняется — теперь на Жмеринку. Там у противника обнаружилась крупная группировка.

— «Обнаружилась»? — вырвалось у меня.

— Да, обнаружилась, — настороженно повторил Михаил Ефимович. — А что ты хочешь сказать, Армо?

— Сказать нечего, товарищ командующий, только спросить хочу: а где была разведка?

— Любишь задавать лишние вопросы, — ответил Катуков. — Разведка это и обнаружила. Задача состоит в том, чтобы не вопросы ставить, а «уконтропупить» эту группировку… А там видно будет. Сейчас командир корпуса растолкует ваши задачи, благо вы оба вместе.

Немногословный И. Ф. Дремов нарисовал стрелы на наших картах.

— Поняли?

— Поняли, — дуэтом ответили мы с Гореловым.

— Еще будут вопросы? — спросил Катуков.

— Один, — сказал я. — Вчера разведка одно доложила, сегодня — другое. А завтра третье?

— А, чтоб тебя! — разозлился Михаил Ефимович. — Всегда в своем репертуаре. Задачу положено не обсуждать, а выполнять.

— Есть, не обсуждать. А я не задачу обсуждаю, задача будет выполнена.

— Вот это по-военному, по-командирски. Ну, мы дальше — к Бурде в бригаду.

Когда они уехали, В. М. Горелов сорвался с места и зашагал из угла в угол, так что половицы затрещали.

— Не обсуждай, Армо, а выполняй, Армо! — передразнивал он командарма. — Ясно?

— Ясно.

— Попугай ты, Армо, ясно?

— Да заткнись же ты, Володя! — не выдержал я. — И так тошно.

— Тошно?! — заорал Горелов. — Тошно, говоришь? — еще более грозно вопрошал своим басом Владимир Михайлович. — Ординарец!

Ординарец вырос перед ним.

— Видишь, нервничаю — дай глотку промочить, а то сейчас Армо укокошу или хату кверху ногами переверну! — И сам расхохотался во всю ширь своих легких.

Потом, за солдатской фронтовой кружкой, я, чтоб успокоить не в меру расходившегося Владимира Михайловича, рассказал ему восточную притчу.

Халифу Гарун аль-Рашиду однажды приснился сон, что у него разом выпали все зубы. Призвал Халиф толкователя снов.

— Да продлится жизнь повелителя правоверных! — отвечал тот. — Сон твой означает, что вся твоя родня умрет прежде тебя, никого не останется.

— Кому я нужен без родни! — вскричал Халиф и приказал всыпать толкователю сто палок.

Затем призван был другой толкователь.

— О повелитель, — сказал он, — сон твой означает, что ты будешь долговечнее всех своих сородичей.

Гарун аль-Рашид наградил его ста золотыми динарами…

— Понял, Володя, в чем была моя ошибка? — закончил я.

— Э, восточный ты мудрец, — отвечал Горелов. — А то понял, что самому Катукову все эти повороты тоже не очень по душе?

Я отдал должное его проницательности.

В середине 7 января, перегруппировавшись, войска 1-й танковой перешли в наступление в западном направлении, форсировали реку Соб и к вечеру 8 января перерезали железную дорогу Винница — Гайсин на участке Гуменное, Фердинандовка.