– Я не в силах забыть всего того, что он вытворял, – отозвалась Глория. – Думаю, мне просто нужно было понять, простила ли я его.

– И?

– И что? – Глория оглянулась на Ханну.

– Ты простила ублюдка?

– Не знаю.

– Значит, нет, – подвела итог Ханна, кладя книгу на тумбочку. – Ну и что ты намерена делать?

Глория промолчала.

– Так как же насчет Ричарда? – не отступалась Ханна.

– Ханна, я не думаю о Ричарде. И о Теде сейчас тоже не думаю. Я думаю о себе. В кои-то веки я думаю о себе. – Глория взвешивала подробности своей жизни, сознавая, что разрозненные фрагменты содержат в себе целое, ведут к истолкованию целого, понимая, что, игнорируя детали, лишая каждую из них шанса развиться и повлиять на ее мир, она превращала любое отдельно взятое событие в карикатуру его же несостоятельности. Она откинулась на спину, опустила голову на подушку. Она боролась со сном.

После встречи с сектантами Салли била дрожь. Ему и прежде доводилось попадать в те еще переплеты, но одно из его правил сводилось к следующему: если поручение делается опасным – на поручении ставится крест. Однако сейчас все было иначе: опасность поджидала впереди – и никаких гарантий на возвращение.

Он заехал во дворик парковочной площадки перед ресторанчиком, прогудел в гудок и вылез из машины.

На крыльцо вышел давешний старикан: лицо его явно помягчело и просто-таки расплывалось в улыбке.

– Заходите, подкрепитесь, – пригласил он.

Салли озадаченно глядел на него.

– Ну, теперь-то я вас знаю, – объяснил старик. – Не в обиду будь сказано, видок у вас не того. Что-то стряслось – ну, там, среди этих психов?

– Я в полном порядке, – заверил Салли. Он поднялся по ступенькам и на последней поприветствовал незнакомца крепким рукопожатием. – Меня зовут Горацио Салли.

– Стэн Датч. Заходите, садитесь. Моя жена сготовит вам все, чего в меню значится, вы только скажите.

– Спасибо. – Салли вошел внутрь. Стэн провел его к столику в середке полутемной комнаты. Салли сел, подождал, чтобы глаза привыкли к сумраку, положил локти на стол, потер виски.

– С вами точно все в порядке? – спросил Стэн, вручая Салли меню.

Салли кивнул, глянул снизу вверх на собеседника, отмечая его маленькие, далеко посаженные глазки на пухлой красной физиономии.

– Значит, я больше не чужой?

– Вы ж вернулись, – пояснил старикан. – Коли вы вернулись сюда после того, как пообщались со мной, так с вами ж все ясно.

Салли не понял, польстили ему или нет.

– Приму это как комплимент.

– Ну, вы проглядите пока меню, а я сей момент вернусь. Кофе хотите? Или чаю со льдом?

– Чаю.

Салли еще раз потер виски – и несказанно удивился, когда Стэн и впрямь тут же возник у столика с холодным напитком. Салли поблагодарил хозяина, и тот вновь исчез в кухне.

Оглядевшись по сторонам, он заметил фотографии – штук двадцать, восемь на десять, равномерно развешанные по всей длине стены. Детектив встал, подошел к одной из них, затем изучил следующую за ней, и так – все, не в состоянии понять, что именно на них изображено. Он подумал было, что это все – фотографии НЛО, и вспомнил байки про людей, якобы поселившихся в глубине пустыне.

– Черные вертолеты. – Стэн уже вернулся и теперь поджидал с блокнотом у столика. – Они частенько тут летывают.

– Черные вертолеты?

– Большой правительственный секрет, фу-ты ну-ты. Вот так они нас, бирюков, и отслеживают. В городах-то за тобой просто-напросто наблюдают и записывают на видео каждый твой шаг, пока ты по улице идешь. Используют мощные микрофоны и все такое. Им даже «жучками» начинять дом ни к чему. Просто наставляют на тебя здоровенную «волшебную палочку» – и записывают каждое слово.

– Да ну?

– А вот в здешней дыре особо не пошпионишь. Никаких тебе толп, чтобы ихним агентам невзначай затесаться. Разве что вертолеты порой пролетают, проверяют, не затеваем ли мы бунта или чего недоброго.

– Это вы фотографировали? – спросил Салли.

– Ага.

Салли нагнулся к ближайшей фотографии.

– Даже разобрать не могу, что это и впрямь вертолеты.

– Они-они, – заверил Стэн. – Вы заказывать готовы?

– Ага. – Салли сел и попросил чизбургер, картошку «фри» и порцию «чили». – Я ничего такого не имел в виду насчет фотографий.

Стэн скользнул взглядом по фотографиям на стене и, похоже, пропустил замечание Салли мимо ушей.

– Когда прилетают, так жуть просто. С ума сводят.

Стэн ушел на кухню, а Салли заметил, что либо свет в столовой включили чуть ярче, либо глаза у него наконец-то привыкли к полумраку. Он обвел взглядом комнату, посмотрел на пыльное окно. Там маячило чье-то лицо. Детектив встал, подошел к двери, приоткрыл ее на дюйм, выглянул наружу. На крыльце топталась молодая женщина. Она рванулась к Салли: в лице ее читалась тревога, руки, свисавшие по бокам, прямо-таки тряслись. На ней были джинсы и свободная черная футболка.

– Это вы детектив? – спросила она.

– Да.

Девушка нырнула в дверь мимо Салли.

– Меня зовут Синтия, – сообщила она, расхаживая туда-сюда до стены с фотографиями и обратно. – Я из лагеря Большого Папы.

– Того сектанта?

– Да.

Синтия скрестила руки на груди и остановилась.

– Вы поможете мне бежать?

– Право, мэм, даже не знаю. – Салли выглянул на парковочную площадку и захлопнул дверь.

Из кухни появился Стэн.

– Что тут происходит? Вы кто такая, черт подери?

– Я знаю кое-что о человеке, которого вы ищете, – сообщила Синтия, упорно стараясь не встречаться с Салли взглядом.

– В самом деле?

– Он был у нас в лагере. Большой Папа держал его в плену, пытался извести его и убить, но он вырвался на свободу. Ночью убежал в пустыню.

– Когда именно?

– В четверг.

– В какую сторону он направился?

– Наверное, попытался выбраться обратно к дороге. Не знаю, где он сейчас.

– В четверг прилетал вертолет, – заметил Стэн.

– Ах, вертолет.

– Чистая правда, – встряла Синтия. И подняла взгляд к небу, увидеть которое сквозь потолок комнаты не могла и надеяться. – Вертолеты давно уже не появлялись, но в ту ночь один пролетел как раз над лагерем.

Освальд Эйвери вернулся в комнату, таща за собой пять сумок с книгами. Он загодя переоделся в зеленовато-голубой комбинезон под стать Иисусам, и теперь в мигающем красном свете униформа его попеременно становилась то лиловой, то синей. Даже без его объяснений Тед понял: охранники пришли в себя и вернулись на пост. Эйвери поставил сумки на пол и тяжко выдохнул.