— Как твоя нога? — Натали поставила тарелку с супом на кофейный столик перед Дэв и устроилась рядом с ней, подогнув под себя ноги и поместив свою тарелку у себя на коленях.

— Неплохо, — сказала Дэв, попробовав суп. — Это так мило с твоей стороны.

— Утром ты ужасно выглядела. Если бы мне не нужно было забирать остальных туристов, я бы тебя ни за что не оставила одну.

— Со мной ты вряд ли бы хорошо провела время. Я провалилась в сон, как только зашла в дом. И проснулась лишь тогда, когда ты постучала в дверь.

Натали пожала плечами, нежно улыбаясь Дэв:

— Я бы с удовольствием понаблюдала за тем, как ты спишь.

Дэв осторожно поставила свою тарелку на стол. Ей нравилась Натали. Она была не только умной, но и очень красивой женщиной. Еще месяц назад Дэв всерьез рассматривала возможность провести с ней ночь. Или даже растянуть удовольствие и превратить их знакомство в приятный летний роман. Но сейчас все ее мысли занимала лишь Лесли. Дэвон не могла думать ни о ком другом с того самого момента, как увидела ее на вокзале. Она все еще помнила запах ее волос, все еще чувствовала тело Лесли, помнила поцелуи и прикосновения. И слова, которые били так больно, что хотелось упасть на колени и молить о том, чтобы все было иначе. Боже, как это глупо.

— Почему тебя так беспокоит мое желание соблазнить тебя? — спросила Натали, отодвигая тарелку.

— Такая прямолинейность! — рассмеялась Дэв. — Это мне в тебе нравится.

Натали вытянула ногу и коснулась ею Дэв. Затем медленно провела пальцами ноги вверх и снова вниз по джинсовой ткани, за которой Дэв прятала свое тело.

— Я хотела затащить тебя в постель с тех самых пор, как впервые увидела тебя, стоящей по пояс в воде. И поправь меня, если ошибаюсь, но сейчас никто не греет твою постель.

Дэв развернулась к Натали, закинув одно колено на диван так, чтобы смотреть ей прямо в глаза. У нее перехватило дыхание, когда Натали проведя ногой по внутренней стороне ее бедра, прошлась прямо по центру между ног Дэв.

— Скажи мне, разве тебе это не нравится? — голос Натали звучал низко и хрипло.

Дэв обвила пальцами щиколотку Натали и отодвинула ее ногу на несколько сантиметров. Разум подсказывал, что от ночи, проведенной с Натали, станет только хуже. Но тело настойчиво требовало освободить свою страсть после долгих часов возбуждения. А Натали точно умела доставить удовольствие.

— Я не бесчувственна, Натали. Ты очень привлекательная женщина и просто сводишь меня с ума…

Натали придвинулась ближе и положила руку туда, где только что были пальцы ее ноги — самая высокая часть внутреннего бедра Дэв. Она сжала крепкую мышцу, отпустила и снова сжала. Дэв резко вздохнула.

— Позволь мне доставить тебе удовольствие. Я знаю, что тебе нужно. Позволь…

— Натали, — оборвала ее Дэв хриплым голосом. — Это будет неправильно.

— Дэв, ради Бога! Я знаю, что ты меня хочешь. Почему ты боишься? — Натали отняла свою руку от бедра Дэв и погладила ее по щеке. — Все, что я хочу — это разделить с тобой то, что мы обе хотим разделить. Я не прошу ничего больше.

— Я знаю. И я верю тебе, — Дэв запрокинула голову и уставилась в потолок. Дыхание с хрипом вырывалось из ее груди. Она чувствовала физическое влечение и боялась ему поддаться. Слишком часто все заканчивалось внутренней опустошенностью. Дэв повернула голову и встретила обеспокоенный взгляд Натали. — Я не могу заняться с тобой любовью, потому что я… я…

— Потому что ты влюблена в Лесли Харрис.

Волна боли прокатилась по всему телу, и Дэв закрыла глаза. Натали наклонилась и нежно поцеловала ее. Губы Натали были такими мягкими, влажными и теплыми. Ее упругая грудь касалась руки Дэв. Она пахла дождем, пахла жизнью. А Дэв так страдала. Хотелось закрыть глаза и позволить Лесли распахнуть на ней рубашку, расстегнуть ее джинсы и чтобы нежные руки Лесли дарили наслаждение. Дэв хотела, чтобы Лесли… Лесли. Она хотела Лесли. Дэв открыла глаза. — Да. Потому что я люблю Лесли.

— Ее здесь нет, Дэв, — сказала Натали. Ее нежные прикосновения смягчили горечь этих слов. — Я не знаю, почему ее здесь нет. Но причина не имеет значения. Важно только то, что ты одна, что тебе больно. А я хочу быть с тобой. Мы обе почувствуем себя лучше, я обещаю.

— Я не могу, — застонала Дэв. — Я не могу заниматься любовью с тобой, думая о ней. Прости. Не могу.

Натали откинулась на спину дивана, не отпуская при этом руки Дэв.

— Не волнуйся. Пока ты со мной, ты не будешь думать о ней, — она уверенно улыбнулась. — Я это точно знаю. Когда-нибудь это узнаешь и ты. Я обещаю тебе ночь, которую ты никогда не забудешь.

Дэв рассмеялась, но глаза ее оставались серьезными.

— И это тебя совсем не беспокоит? То, что я чувствую к Лес?

— Конечно, беспокоит, — ответила Натали. — Но гораздо больше меня беспокоит то, что ты так возбуждена. И то, что я безумно хочу тебя и никак не могу получить. Пока. Но я умею ждать. Впереди еще целое лето.

Когда на следующее утро Лесли вошла в столовую гостиницы, Дэв и Натали уже завтракали. Натали была в своей униформе и Лесли стало интересно, взяла она ее с собой к Дэв или их вчерашний вечер надолго не затянулся. Дождь стих незадолго до рассвета и вряд ли ночная прогулка обратно до гостиничной стоянки была бы очень приятной. Скорее всего, Натали все-таки ночевала у Дэв. В крохотном домике с одной кроватью. Лесли скрипнула зубами и помотала головой. Дэв жестом пригласила ее к своему столику, но Лесли, не останавливаясь, прошла на кухню.

Она услышала голоса своих родителей, доносившиеся с заднего крыльца, и налив себе кофе, направилась к ним.

— Привет, мам. Привет, папочка. Как ты себя чувствуешь?

— Как черепаха, которая упала на спину посреди Северного Шоссе. — Заворчал Пол Харрис. Его костыли находились у кресла, а поврежденная нога покоилась на расшитой скамеечке для ног, которая, судя по ее виду, едва выдерживала возложенный на нее вес. — Я не могу спуститься к причалу на этих подпорках, особенно сейчас, после дождя.

— Вам понадобится моя помощь? — спросила Лесли, прислоняясь бедром к креслу и делая глоток кофе. — А то я собиралась с утра съездить за лодкой.

— Это было бы очень кстати. — Ответил отец. — Мы хотим подыскать кого-нибудь, кто мог бы доставлять гостей на острова вместо меня. — Он взглянул на Эйлин, потом на Лесли. — Врачи сказали, что мне еще два месяца носить этот чертов гипс.

— Два месяца это как минимум, — вмешалась Эйлин. — Такие вещи нельзя торопить, Пол.

— Я тут подумал, Лес. — Нерешительно, начал ее отец. — Может быть, ты смогла бы приехать на выходные, ближе к Дню Труда[5], чтобы помочь матери на закрытии сезона?