– Сколько же вам лет? – спросила я.

– Почти четырнадцать, – ответила девушка.

Я была поражена, мне казалось, что моя собеседница намного старше. Я привыкла общаться с маленькими детьми, и мне не пришло в голову, что разговариваю не со взрослым человеком. С чувством глубокого раскаяния я прикусила язык. Девушка дала мне электронную почту матери. Я сказала, что перешлю несколько фотографий, чтобы она понимала, с кем имеет дело, и повесила трубку.

Около часа ночи мне позвонили. В первый раз я разговаривала со своей золовкой. Она была раздражена тем, что столько всего рассказала ее дочери, и я долго извинялась, понимая свою ошибку. Мне не следовало звонить. Сестра Уилла смягчилась – она поняла, что я сделала это не намеренно. Сегодня осознаю, что мой звонок был чистым эгоизмом. Я не имела права требовать от нее ответов. Его сестра была потрясена моим рассказом. Моя история ее сильно расстроила. Она никогда не была близка с Уиллом, но не удивилась произошедшему. Подозреваю, что она многого мне не рассказала. Я выслала ей фотографии нашей семьи и нашей свадьбы, чтобы она удостоверилась в правдивости моих слов. Она попросила держать ее в курсе относительно суда, но не искать других контактов – я это поняла и приняла.

22. Полиция

Со временем я узнала о Уилле еще больше. Он арендовал в Оксфорде дом для Мишель и детей стоимостью миллион фунтов, но не платил за него несколько месяцев. Именно тогда он рассказывал мне, как ночует в машине. Я с гневом вспоминала бессонные ночи, когда представляла, как он ежится от холода под купленными мной одеялами. Тогда я терзалась чувством вины – ведь у меня хотя бы была крыша над головой. Как же глупа я была!

Я знала, кому принадлежал дом, потому что однажды по требованию Уилла сама оплачивала аренду (хотя тогда не знала, за что плачу). Хозяева дома выдвинули иск за неоплаченные четыре месяца, но за двенадцать часов до слушания он пришел в суд и попросил отложить разбирательство. И выиграл еще один месяц, это позволило его семье целый месяц жить в роскошном доме без оплаты.

В конце концов Уилл оказался в суде за невыплату 13 тысяч фунтов. Он спокойно заявил судье, что на его счету 11 тысяч и он ожидает обналичивания крупного чека. Поразительно, но судья дал ему еще неделю, вместо того чтобы потребовать выплатить 11 тысяч сейчас, а остальное потом. Хозяева дома были очень недовольны, и в результате они потеряли еще больше денег. Но со временем Уилла с семьей удалось выселить.

Я узнала, что Уилл сумел арендовать дома, представляясь правой рукой Джона Прескотта, – он действительно работал в офисе вице-премьера, так что написать себе рекомендацию ему было несложно. Ход судебного разбирательства страшно расстроил хозяев дома – они не думали, что мошенник может манипулировать судом в своих интересах. Они были в ярости из-за системы проверки рекомендаций потенциальных жильцов: она не показала, что против Уилла уже неоднократно возбуждались дела из-за невыплаты арендных платежей.

Когда судебные приставы приехали их выселять, Уилл наблюдал за погрузкой мебели и других семейных вещей в грузовик. Грузчики уронили его рояль – к изумлению хозяев дома. Эта информация вывела меня из себя. Мне пришлось продать полис страхования жизни, а он даже не подумал продать рояль. Позже я узнала, что компания, в которой он взял этот рояль напрокат, разыскивает его, чтобы вернуть инструмент.

Первое слушание по делу о двоеженстве и мошенничестве было назначено на 5 апреля 2006 года – в этот день я ждала звонка от адвоката Уилла, однако вместо нее мне позвонила Мишель. Но рассмотрение отложили. Дело должно было слушаться в магистратском суде в апреле, мае и июне, и каждый раз рассмотрение откладывали. Наконец в июле дело передали в королевский суд, но и там его откладывали четыре или пять раз. Каждый раз мне сообщали дату, когда должна была закончиться моя мучительная неопределенность, и каждый раз меня ждало разочарование. Пока дело рассматривали, я все еще считалась «замужней». Когда Уилла признают виновным, я стану «незаконно вступившей в брак», и мне придется идти в гражданский суд для аннуляции моего брака и ликвидации записи о регистрации брака. После этого я стану «одинокой» и никогда не вступавшей в брак с Уиллом. Мы живем в странной системе.

А пока что жила в состоянии неопределенности. Когда мне приходилось заполнять официальные документы, я не могла поставить галочку ни в одной клеточке – варианты семейного положения мне не подходили: «замужем / отдельное проживание / разведена / вдова / одинока». Лишь однажды я нашла клеточку «иное» – полагаю, двоеженство встречается так редко, что его просто не принимают во внимание.

Летом я позвонила в полицию Оксфорда и все рассказала, но их это не заинтересовало. У них было мое свидетельство о браке, и больше им ничего не было нужно. Они даже не собирались вызывать меня в качестве свидетеля, хотя я рассказала, как Уилл меня контролировал и лишил всех средств, как заставил меня отправить в службу уголовного преследования письмо, но и это полицию не заинтересовало. Они предложили мне поговорить с шотландской полицией, но для расследования в Оксфорде это интереса не представляет.

В августе 2006 года я сама обратилась в службу уголовного преследования, чтобы узнать о судьбе того письма. Мне сообщили, что, поскольку он собирается признать вину в двоеженстве, письмо не имеет значения.

– Какой же приговор его ждет?

Мне ответили, что вряд ли слишком суровый, поскольку «это не считается серьезным преступлением, тем более что большого ущерба причинено не было».

– Не было?! – возмутилась я. – Он женился на мне, лишил меня всех сбережений, держал меня в страхе почти шесть лет и оставил с 56 тысячами фунтов долгов и тремя детьми, которых я должна содержать в одиночку. И это не считается серьезным ущербом?

Наверное, я кричала очень громко, потому что человек на другом конце провода сказал, что мои показания учтут при судебном рассмотрении.

3 сентября 2006 года Уилл написал мне, пытаясь уговорить все же встретиться с ним. Он писал, как сильно любит меня и изо всех сил ищет способы нашего воссоединения.

Хотя я не собиралась с ним встречаться, но превращать его во врага мне тоже не хотелось. Поэтому я спокойно отклонила его предложение.

4 сентября его снова арестовали и предъявили обвинение за отказ от регистрации адреса. На сей раз он остался в тюрьме. Суд был назначен на 23 ноября 2006 года.

Узнав, что Уилл в тюрьме, я наконец пошла в полицию сама