Райс недоумевала, почему встреча откладывается. «Обычно он встречался со мной сразу же, если только не хотел на что-то намекнуть», — говорила она позже7.

После рабочего совещания члены Совета безопасности перебрались в расположенный неподалеку в Барвихе правительственный домик, похожий на баронский замок, для торжественного ужина: трое из их компании, включая секретаря Совета безопасности Игоря Иванова и будущего президента Дмитрия Медведева, собрались отметить недавно прошедшие дни рождения.

И тут Путин решил сыграть «шутку» с Райс. По словам одного из присутствовавших, он посмотрел на часы, и на лице его появилась озорная улыбка. «Слушайте, а куда нам спешить? Давайте устроим ей небольшое шоу. Скажите, если хочет, я встречусь с ней здесь, только не говорите, что со мной весь Совет безопасности».

«Настало пять часов, — вспоминает Райс. — Потом половина шестого, шесть, половина седьмого. Наконец примерно в семь тридцать мне сообщили, что он готов со мной встретиться».

Райс вместе с американским послом Биллом Бернсом сели в машину, которая понеслась в темный, дождливый пригород по элитному Рублево-Успенскому шоссе, мимо помпезных особняков из красного кирпича, проехали Барвиху с ее выставочным салоном «Ламборджини» и дизайнерскими бутиками и наконец въехали через высокие чугунные ворота на территорию правительственной резиденции.

Райс и Бернсу никогда еще не доводилось видеть в России таких зданий — с башенками и темными лестницами, напоминающими замок Дракулы. Вдруг распахнулись двери в обеденный зал, и перед американцами открылось неожиданное зрелище: российский Совет безопасности, самое ядро государственной власти, в полном составе за банкетным столом. «У Бернса чуть не перехватило дыхание, — вспоминал один из очевидцев, — в то время как Конди была само спокойствие. “О-о, — произнесла она, — Совет безопасности!”»

Русские оценили ее хладнокровие. «Это даже не “железная” леди, — заметил помощник Путина. — Бери выше!»

Давний ее друг Сергей Иванов решил пошутить. «Мы тут важные секреты рассматриваем. Кое-какие секретные материалы военной разведки. Хочешь взглянуть, Кондолиза?» Все расхохотались, и к удивлению некоторых американцев, русские выставили бутылки грузинского вина. Это было как раз после задержания российских офицеров и объявления эмбарго на грузинские товары. Потом русские начали отпускать сомнительные шутки насчет грузин, которые Райс понимала, а переводчик пытался сгладить.

Спустя некоторое время она обратилась к Путину: «Вообще-то у нас есть дела».

Путин провел гостей в соседнее помещение. Он взял с собой министра обороны Сергея Иванова и министра иностранных дел Сергея Лаврова в качестве переводчика. Здесь разговор стал серьезным.

Путин начал читать Райс лекцию об Украине, ее истории и демографии, и о том, почему Америка не права, даже допуская мысль о возможности ее приема в НАТО. Иванов вспоминал в интервью: «Путин объяснял, что на Украине как минимум треть населения — этнические русские и что если Украина и Грузия будут втянуты в НАТО, это может вызвать негативные последствия не только для нас, но и для всей Европы».

По словам Билла Бернса, Райс возразила, что суверенные государства имеют суверенное право выбирать, к каким организациям и союзам присоединяться, и что это нельзя рассматривать как угрозу.

Но Путина это совершенно не убедило. «Вы не понимаете, что делаете, — сказал он. — Вы играете с огнем».

Затем «лекция» затронула недавние события в Грузии, и Райс решила отплатить той же монетой. «Президент Буш поручил мне передать вам, что если Россия что-нибудь предпримет в Грузии, это будет означать разрыв американо-российских отношений».

Посол Бернс вспоминает, что ответ Путина прозвучал однозначно: если грузинские провокации затронут вопрос безопасности, Россия предпримет ответные шаги. Райс услышала в голосе Путина жесткие нотки.

Внезапно Путин встал со злым и угрожающим видом. Райс рефлекторно тоже встала. На высоких каблуках она оказалась на голову выше Путина и посмотрела на него сверху вниз. Она вспоминает это как «не самый приятный момент — возможно, самый трудный момент в наших отношениях».

Путин решил говорить прямо. «Если они [грузины] спровоцируют какое-то насилие, — произнес он, — будут последствия. Так и передайте своему президенту».

Лавров при переводе не стал переводить последнюю фразу, но Райс все поняла. Это было убедительное предупреждение от злого Путина, и она отчетливо вспомнит его два года спустя, когда Россия обрушит свою военную мощь на Грузию после того, как Саакашвили предпримет плохо продуманное нападение на Южную Осетию.

Наверное, нет для КГБ более ненавистного врага, чем кто-то из своих, выступивший против них. Прощение изменников — это не то, чему учат их сотрудников.

Александр Литвиненко был сотрудником советского КГБ и его преемницы ФСБ. В 1990-е гг. он занимался борьбой с организованной преступностью и терроризмом. После службы в Чечне он был назначен в новое подразделение ФСБ под названием УРПО — Управление по разработке и пресечению деятельности преступных организаций. Управление фактически состояло из боевых групп, задачей которых была ликвидация крупнейших мафиозных боссов уголовного мира страны. Литвиненко стало известно о коррупции и связях с организованной преступностью внутри собственной организации, и он взбунтовался. В марте 1998 г. он по секрету сообщил олигарху Борису Березовскому, что ему и еще четверым членам его группы дан приказ его ликвидировать (Березовский в то время был главным кремлевским махинатором; он организовал перевыборы Бориса Ельцина в 1996 г. и позднее способствовал выдвижению его преемника). В июле этого же года директором ФСБ стал Владимир Путин. Березовский немедленно направил Литвиненко встретиться с ним и доложить о коррупции в организации. По словам олигарха, Путин никак на это не отреагировал, после чего 13 ноября Березовский выступил публично с открытым письмом Путину в газете «Коммерсантъ». Через четыре дня Литвиненко и четверо его коллег из УРПО устроили пресс-конференцию, на которой заявили, что им был дан приказ убить Березовского8. Литвиненко немедленно уволили из ФСБ, очевидно, по личному распоряжению Путина, который позже говорил журналистке Елене Трегубовой: «Вскоре после прихода на должность директора ФСБ я уволил Литвиненко и распустил подразделение, в котором тот работал». Его протест вызвало не то, что агентам ФСБ поручают государственные заказные убийства, а то, что Литвиненко и его коллеги посмели публично заявить об этом. «Сотрудники ФСБ не должны выступать на пресс-конференциях — это не их работа. И не должны выносить внутренние скандалы на публику»9.

В течение 1999 г. Литвиненко дважды арестовывали и месяцами держали в камере, но обвинения потом снимались. В ноябре 2000 г. он бежал в Лондон и попросил политического убежища, которое ему было предоставлено. В Лондоне он работал с опальным Борисом Березовским, выступал против путинского режима, в октябре 2006 г. получил британское гражданство. Его деятельность в Лондоне должна была привести в ярость российское руководство по ряду причин. Во-первых, он числился в платежной ведомости Березовского, которого Москва жаждала заполучить обратно, но британское правительство отказывало в экстрадиции. (Ему также ставили в вину получение предварительного гонорара от британской разведки MI-6.) Во-вторых, он был полностью убежден в причастности ФСБ к взрывам жилых домов в 1999 г., что послужило толчком для начала второй чеченской войны. Свои предварительные находки он опубликовал в российской газете и снял об этом документальный фильм. Как было отмечено ранее, несколько журналистов и политиков, которые расследовали эти заявления, погибли при загадочных обстоятельствах.