– Не позволяйте хозяину запугать вас, мисс, – шепнул он Марианне на ухо, подводя к стоявшему у камина стулу. – Все это потому, что он совсем не знает, что с вами делать. Вы с вашей тетей так скрытны и все такое… ну, это беспокоит его. Он хочет знать, что можно ожидать от окружающих его людей.

«Это еще мягко сказано», – подумала Марианна, а вслух спросила шепотом:

– Где он?

Уильям кивком указал наверх:

– Мы должны подождать. Нам сообщат, когда надо будет подняться к ним наверх.

Марианна чуть слышно простонала. Городской совет обычно собирался в одной из верхних комнат гостиницы в тех случаях, когда предстояло обсудить важные дела. Если Гаррет наверху, это означает, что он собрал совет. Не стоит удивляться. Он грозил это сделать, если Марианна не скажет ему, кто она. Однако когда она представила себе, как будут страдать из-за нее горожане, она возмутилась. Она возмущалась не только Гарретом.

Она злилась на себя прежде всего за то, что поссорилась с ним. Если бы она вела себя более смиренно во время их первой встречи… если бы была чуть осторожнее, когда лечила его рану… если бы…

Теперь уже поздно упрекать себя. Надо готовиться к тому, что ее ожидает, и думать, что делать.

Марианна могла избавить горожан от опасности оказаться в трудном положении, если они встанут на ее сторону. Признаться, что она дочь сэра Генри, – единственный выход. Если она сделает это, то должна быть готова к тому, что ее посадят в тюрьму. Марианна не сомневалась, что Гаррет, будучи преданным королю, исполнит свой долг и передаст ее солдатам.

Да, признавшись, она окажется в опасности. Но не только это тревожило Марианну. Вместе с ней в опасности окажутся и другие – ее тетка, мистер Тиббет, многие другие, кто, зная правду, помогал ей. Если она сразу же все скажет, кто знает, к чему это приведет? Оказавшись перед выбором, совет может предпочесть сохранить ее тайну, чем подвергать себя риску стать жертвой гнева самого короля. По крайней мере если они ничего не скажут, Гаррет не сможет доказать, что они все время знали, кто она.

Марианна в отчаянии скрипнула зубами. Что бы она ни сделала, ничто не поможет. Продолжая молчать, она заставит горожан сделать трудный для нее выбор. Сказав правду, подвергает их еще большей опасности.

Конечно, может быть, она переоценивала их преданность. Они могут открыть ее тайну графу, лишь только увидев ее лицо. Они могут заявить, что ее маска мешала им узнать правду.

Нет, с болью в сердце думала Марианна, жители Лидгейта никогда так легко не выдадут ее. Как и она не могла предать их. Единственным спасением было молчать и надеяться, что все обойдется.

Беспокойно ерзая на жестком стуле, Марианна оглядела комнату. Осторожные взгляды, которые время от времени на нее бросали посетители гостиницы, в основном были дружелюбными и ободряющими. Это ее немного успокоило.

Вдруг она встретилась глазами с каким-то незнакомым человеком. Марианна прежде никогда не встречала его в Лидгейте, иначе бы запомнила. В его глазах было столько холодного коварства, что она мгновенно насторожилась. Незнакомец с наглым видом кивнул, и Марианна вдруг со страхом поняла, что он знает ее.

Она наклонилась к Уильяму, сидевшему рядом:

– Вон там, что за человек со шпагой?

Уильям проследил за ее взглядом, и на его лице отразилась тревога.

– Это Эштон. Милорд считает его человеком Тирла. Он и есть тот самый негодяй, который зарезал солдата, пытавшегося поджечь поле.

– Почему граф позволяет ему свободно разгуливать по Лидгейту?

– О, Эштон нужен ему для особой цели. Можно не сомневаться, он доносит Тирлу только о том, о чем милорд хочет, чтобы он доносил, хотя этот проклятый ублюдок этого и не знает.

Марианна вопросительно посмотрела на Уильяма. Он опустил глаза, избегая ее взгляда. И тут ее озарило.

– Так вот зачем он здесь! Посмотреть на меня и передать сэру Питни, что твой хозяин поймал меня! Не так ли?

– Нет! – возмутился Уильям и схватил Марианну за руку. – Я уверен, что милорд не имеет отношения к появлению этого типа здесь. Наглец дьявольски любопытен, и скорее всего он просто слышал, что собирается совет. И он хочет посмотреть, в чем здесь дело, вот и все.

Марианна не могла ему верить. Ее не удивило бы, если бы Гаррет собирался отправить таким путем еще одно мстительное послание сэру Питни. У нее заныло под ложечкой. Хотел ли Гаррет, чтобы этот Эштон увидел ее или нет, но если этот человек, как и тот солдат, узнает ее, конец будет один. Или он сразу же сообщит графу, кто она, или передаст эти сведения сэру Питни. Кто знает, что сделает сэр Питни с этими сведениями?

Марианна исподтишка снова взглянула на Эштона, но на этот раз он склонил голову над кружкой эля.

«Пожалуйста, Господи, – молила Марианна, – сделай так, чтобы он не узнал меня».

Через несколько минут Эштон встал и вышел из гостиницы. Марианна не знала, радоваться ли ей. Уильям, нахмурившись, следил, как Эштон уходит, и это еще больше расстроило ее.

«Прекрати, – сказала Марианна себе. – Что толку все время думать об одном и том же». Она решительно запретила себе думать о человеке Тирла.

Но она не могла не беспокоиться, если не о людях Тирла, то о Гаррете и его настойчивости. Раньше она подозревала, даже боялась, что Гаррет был причастен к аресту ее отца. Но был ли в этом какой-то смысл? Гаррет верно служил королю, теперь она это знала. Он положил бы яд, чтобы обвинить ее отца в преступлении, только если бы был уверен, что помешает королю принять его и что его самого не смогут поймать.

Но если он так тщательно подготовил заговор только для того, чтобы обвинить отца и таким образом вернуть свои земли? Гаррет был одержим Фолкем-Хаусом и, вероятно, зол на ее отца за то, что тот купил имение. Но его ненависть к сэру Питни превосходила все. Почему-то Марианна верила, что Гаррет предпочел бы заговор против дяди, а не против ее отца, ибо дядя был настоящим виновником его изгнания.

Более того, сердце подсказывало ей, что Гаррет не мог бы так поступить. Человек, заботившийся о благополучии своих арендаторов, не мог погубить ее отца. Тогда кто же? Возможно, сэр Питни, поскольку он тоже хотел завладеть Фолкем-Хаусом, ненавидел ее отца. И все же поступил бы он так, зная, что его племянник вернулся и предъявил на имение законные права, которых у сэра Питни никогда не было?

Марианна отогнала от себя эти мысли. Сейчас ее больше беспокоила одержимость Гаррета желанием узнать ее имя. После долгой и тяжелой борьбы за возвращение в Англию станет ли он рисковать всем, покрывая человека, скрывающегося от правосудия? Если бы он когда-нибудь узнал…

Марианну все больше охватывал страх, и чем сильнее становился ее страх, тем яростнее она проклинала Гаррета за это его настойчивое желание узнать, кто она такая.

Наконец вниз по лестнице спустился хозяин гостиницы. Избегая смотреть на Марианну, он наклонился и что-то шепнул на ухо Уильяму. Тот кивнул и встал.