– Я уговорила Уилла привезти меня сюда, – сказала Мина, усаживаясь на табурет. Уилл тоже сел.

Внимательно посмотрев на Мину, Тамара вдруг всполошилась:

– Что-нибудь случилось, детка?

Мина вздохнула:

– Очень многое. Но прежде, чем я расскажу тебе, я хотела бы выпить чаю. Думаю, наш гость тоже не откажется.

Уилл хитро улыбнулся в ответ:

– Честно говоря, я не прочь выпить чего-нибудь, чтобы согреться.

Тамара сердито посмотрела на него, затем встала и уперлась руками в бока.

– Чай может подождать. Что случилось?

Уилл заметил, как пристально Мина смотрит на тетку.

– Пожалуйста, тетя Тамара, – каким-то странным тоном сказала она. – Я не могу говорить, у меня пересохло в горле. Сделай нам твоего ромашкового чая. Я так его люблю.

– Моего ромашкового чая? – с недоумением спросила Тамара. Вдруг выражение ее лица изменилось. – Ах да, мой чай. Ну ладно. Если вы хотите сначала чаю, мы так и сделаем.

Через несколько минут она вернулась с котелком и мешочками с травами в руках и, ослепляя Уилла сияющей улыбкой, принялась готовить чай, аккуратно отмеряя травы. Уилл при этом удивился: почему столько внимания какому-то чаю?

Затем Тамара прошла мимо него, направляясь из фургона к костру. Ее плавно покачивающиеся бедра полностью завладели его вниманием, и Уилл больше не думал о ромашковом чае.

Но тот, кто предан был,

Страдает от измены,

А тот, кто предал,

На страданья обречен.

Уильям Шекспир. Цимбелин

– Он еще спит? – спросила Тамару Марианна, слегка натянув вожжи, когда та, раздвинув занавески, вылезла из фургона и села рядом с ней.

– Боюсь, он скоро придет в себя. Ты так поздно предупредила меня, что я не смогла приготовить напиток покрепче.

– Полагаю, нам следовало оставить его там, – тихо заметила Марианна.

– Нет, это было бы неразумно, – возразила Тамара. – Проснувшись, он бросился бы искать своего хозяина. И его сиятельство тотчас бросился бы в погоню за нами. А так по крайней мере Уилл у нас на глазах.

– Теперь у нас есть мужчина для защиты, – с легким сарказмом заметила Марианна, взглянув на Тамару.

Та лишь что-то проворчала в ответ.

Марианна напряженно смотрела вперед на дорогу, прикидывая, сколько миль отделяло их от Гаррета.

– Жаль, что Уилл не проспит подольше. Он не обрадуется, когда обнаружит, что…

– Тамара, чертова ведьма! – раздался голос в фургоне за их спиной.

– Думаю, он все понял, – ухмыльнулась Тамара.

Голос Уильяма становился все громче.

– Сейчас же развяжи меня, или, клянусь, я высеку твою очаровательную задницу так, что ты пожалеешь, что встретила меня!

Тамара напряглась, а Марианна попыталась скрыть улыбку.

– Мы тебя не развяжем, пока не будем в безопасности! – крикнула в ответ Тамара. – Так что перестань орать, если не хочешь, чтобы я заткнула тебе рот платком.

После этого довольно долго стояла напряженная тишина. Марианна надеялась, что это означало, что Уильям смирился со своей судьбой. Она испытывала легкое чувство вины за то, что обманула его, но у нее не было иного выхода. После заседания совета она ясно поняла, что должна действовать. Она не могла допустить, чтобы Гаррет повел ее, как овцу на бойню. Спасибо Богу за чудесный чай ее тетки. Как странно, с этого чая началась самая ужасная пора ее жизни и им же она заканчивается.

Тетя Тамара во всем была права, думала Марианна. Попытка узнать, кто оговорил ее отца, окончилась ничем. Она просто рисковала жизнями и будущим других людей. Больше этого не будет. Если им удастся продержать Уильяма связанным день или два, они уедут достаточно далеко, чтобы Гаррет не успел их догнать. Они с Тамарой доберутся до моря, и как только окажутся во Франции, навсегда освободятся от Гаррета.

Марианна не хотела признаваться себе, какой несчастной делает ее эта мысль. Непрошеное воспоминание о дурманящем прикосновении его губ приводило ее в трепет.

Неожиданно за спиной раздался грохот, и фургон закачался.

– Тьфу на него! – проворчала Тамара себе под нос, а Марианна старалась сдержать лошадей, напуганных шумом.

Фургон опасно раскачивался. Тамара поменяла положение, и тут вдруг между занавесками просунулась рука, схватила Тамару и втащила в фургон. Марианна остановила лошадей и заглянула внутрь.

На полу, скрестив ноги, сидел Уильям, а у него на коленях – Тамара. Она нещадно колотила его по мускулистым рукам, державшим ее за талию, но сила явно была на стороне Уильяма. Как ему удалось освободиться от пут?

– Отпусти меня, грубиян! – размахивая кулаками, закричала Тамара, когда поняла, что борьба бесполезна.

Уильям повернулся и сердито посмотрел на Марианну:

– Лживые цыганки вы обе! Как это вы усыпили меня?

– Это совершенно безвредно, Уилл, – пыталась успокоить его Марианна. – Тетя Тамара положила немного трав в твой чай, вот и все.

– Ты должен был проспать дольше, – вставила Тамара, отказавшаяся от бесполезной борьбы. – Но ты такой беспокойный, тебя нельзя вразумить. Как ты освободился?

Уильям сдержанно улыбнулся и поудобнее усадил Тамару себе на колени.

– Когда-то я был солдатом. Или ты не помнишь? – Он вытянул ногу, и Марианна заметила рукоятку ножа, торчавшую из голенища его сапога. Тамара проследила глазами за взглядом Марианны. Увидев нож, она инстинктивно потянулась за ним, но Уилл резким рывком притянул ее к себе. – Не спеши. Я прекрасно знаю, что бы ты сделала со мной, если бы это попало тебе в руки. Я не хочу быть связанным, поэтому подержу его при себе.

Тамара снова начала вырываться.

– Успокойся, – проворчал Уилл. – Вы еще никуда не едете.

– Пожалуйста, отпусти ее, – попросила Марианна. – Она тебе ничего не сделает.

– Это уж мне судить. Так скажите же мне, куда вы предполагаете поехать?

– Во Францию, – ответила за племянницу Тамара. – Мы с Миной уедем далеко, чтобы как можно больше миль отделяло нас от этого чудовища – твоего хозяина.

– И я поеду с вами? – холодно осведомился Уильям.

– Да, – ответила Марианна. – Ты поедешь с нами. По крайней мере до моря. Затем выбирай: возвращаться к Гаррету или оставаться с нами.

Тамара фыркнула:

– Нет у него никакого выбора, он не останется с нами после того, как мы доберемся до пролива.

Неожиданно Уильям опустил голову и быстрым поцелуем коснулся шеи Тамары. Она густо покраснела.