XII

Дамаск

Город Дамаск лежит в долине между двумя горами, и во всем мире не найдешь города красивее, чем Дамаск. Его окружает широкая, прекрасная долина, и его плоды считаются очень вкусными. Он не имеет стен; на мой взгляд, окружность города составляет 15 миль, и дома в нем очень красивые. Во всем он превосходит Миср и все другие города, которые я видел до сих пор, ибо я не видел ничего похожего по красоте и обилию товаров. Здесь есть монетный двор, где чеканят сарафи, маджори и другие монеты. Литейный цех располагается в большом мощеном дворе, а в центре этого двора есть родник, который бьет между двумя персиковыми деревьями. Во двор ведут двое больших ворот, а у задней двери располагается большая ванна с душем, украшенная прекрасной мозаикой и яшмой, необыкновенной на вид. В Дамаске четыре крупных базара: на одном торгуют драгоценными камнями и жемчугом, на другом – всякого рода пряностями, на третьем – всякого рода шелком и на четвертом – дамасскими изделиями из бронзы, инкрустированными золотом и серебром. В каждый базар ведут свои ворота, у которых день и ночь стоит стража. Очень интересно разглядывать купцов этого города и их товары. В Дамаске проживает 450 еврейских семей; это семьи богатых и уважаемых торговцев, а во главе их стоит мудрый, уважаемый и набожный еврей р. Иосиф-врач. Я не знаю имени его отца; здесь есть много других уважаемых евреев, чьи имена мне неизвестны. Означенный р. Иосиф и другие приняли меня с большим почетом. В среду, 6 сентября, мы выехали из Дамаска и вернулись в Бейрут без товаров. Я не знаю, почему это случилось; мы прибыли в Бейрут в пятницу, 8 сентября, на рассвете, и ночью того же самого дня с миром отправились дальше.

XIII

Возвращение в Италию

В полночь в субботу, 9 сентября, за нами пришло венецианское судно в три сотни тонн, и, когда оно приблизилось к берегу, наш капитан подошел к своему помощнику и велел ему смотреть в оба, поскольку к ним приближался чей-то корабль; но помощник был пьян и заявил, что это не корабль, а башня на суше. Когда же это судно подошло совсем близко, наш капитан закричал, чтобы помощник хватался за руль (и отворачивал), но наши корабли столкнулись, потому что их капитаны думали, что путь свободен; половина нашей каюты оказалась разбитой, а на обоих судах стоял громкий крик и плач; но ветер, слава богу, был слаб, и удар получился не очень сильным. Если бы не это, ничто не смогло бы спасти нас, и мы бы утонули, прости нас, Господи.

В воскресенье, 10 сентября 1481 года, мы достигли Кипра. Это остров, 700 миль в окружности, полный всяческих добрых вещей. Его плоды славятся по всему миру и необыкновенно хороши. Он похож на Венецию, но воздух в нем гораздо хуже, потому что здесь постоянно дуют разные ветра. Островом правит губернатор; на нем много красивых городов, и вот их имена: Фамагуста (самый лучший из всех), Никозия, Папи и Ломесо. Они все стоят на правом берегу; есть еще один город, именуемый Бискофия. От Яффы до Кипра три сотни миль.

Мы уехали отсюда в понедельник, 11 сентября, и ветер был очень силен; его называют левантийским мистралем. В тот же самый день мы проплыли мимо острова, принадлежащего королю Фернати; на этом острове стоит сильная крепость под названием Кастель-Риво. Затем мы миновали остров Капо-Хазидидония, который принадлежит туркам. Он лежит у входа в залив Гисталия, а расстояние от Кипра до Капо-Хазидидонии составляет 2 мили.

Во вторник, 12 сентября, в один из промежуточных дней Кущей мы прибыли на Родос; я уже писал о Родосе и его сооружениях, поэтому больше не буду об этом распространяться. Мы пробыли здесь всю среду, 13 сентября. В четверг, 14 сентября, утром мы покинули Родос и заметили слева остров, в 120 милях от Родоса, окружность которого составляет сотню миль. Здесь живут греки, которые называют свой остров Сакрапонто. Он находится в турецкой части Средиземного моря, лежащего, по словам моряков, в центре земли. В пятницу, 16-го, мы проплыли мимо острова Стандия, расположенного в 120 милях от Сакрапонто. Он населен греками, и в тот же самый день мы благополучно прибыли на Кандию. Кандия – это остров окружностью 700 миль, на котором много городов и деревень; он красив, богат и полон добрых вещей. Он имеет очень большую, отличную гавань, а сам город Кандия расположен в долине и на холме. Слева и напротив лежат турецкие города; этот остров славится прекрасными разнообразными плодами, хлебом, мальвазией, мясом и рыбой, и все это самое наилучшее. Перед городом, за воротами стоит большой, красивый замок. Большую часть жителей этого города составляют греки; здесь есть также около шести сотен еврейских семей. На главной дороге стоят четыре синагоги, и все прохожие их видят. Евреи живут в отдельном квартале, и большинство из них ставят свои шатры у дороги; они занимаются ремеслами и торговлей. Удивительно, что греческие идолопоклонники, которые очень не любят евреев из-за их синагог и шатров на дороге, не забросали их камнями. Чтобы показать вам, до чего доходит их враждебность, скажу, что евреям, желающим купить что-нибудь, запрещается дотрагиваться до товаров или плодов торговца, ибо, если их пальцы прикоснутся к товару, они обязаны будут купить этот товар, даже против своей воли, и заплатить столько, сколько запросит продавец.

В этот день Господь явил мне великое чудо. Дело было так: ночью я выехал на ялике из дока, чтобы поговорить с капитаном нашего судна, но, когда я хотел выйти из него, ялик перевернулся, и я упал в море и погрузился более чем на 10 локтей, поскольку я был в одежде, в шелковом гибетто, а в поясе, в небольшом мешочке, у меня были зашиты все украшения и драгоценные камни, которые я купил в Египте. Ялик перевернулся вверх дном, а весла упали в воду, но, слава богу, владелец судна увидел, что я свалился, и приказал своим матросам прыгнуть в воду и вытащить меня оттуда. Первым до меня добрался Марко Сакриванило, я вцепился в него руками и ногами, и он вытащил меня из воды, схватив правой рукой; четыре других матроса, сидевшие в ялике, помогли мне и, напрягши все свои силы, сняли с меня плащ. Потом они отвезли меня на берег; так Господь спас меня. Будь же благословен Он сам и Его великое имя. Но я наглотался соленой воды, и это так повлияло на мои внутренности, что два дня и три ночи я провалялся в лихорадке в доме уважаемого Гедалии Дамирова. В этом городе живет мудрый, уважаемый, богатый и умелый еврейский врач по имени монсеньор Моисей, который в прежние времена был ашкенази; он не отходил от моей постели ни днем ни ночью и давал мне лекарства, и я поправился.

От Родоса до Кандии – 310 миль.

В понедельник, 19 сентября 1481 года, мы покинули Кандию и отправились в Морон, где Всемогущий явил мне еще одно великое чудо. Я сидел под мачтой и вдруг, сам не зная почему, встал. И в эту же минуту с мачты на то самое место, где я сидел, упало бревно, и все люди поразились чуду, которое сотворил Господь, велев мне подняться. Это спасло мне жизнь, ибо, если бы я, прости господи, не встал, то был бы раздавлен тяжелым бревном. Будь же благословен тот, кто сотворил это чудо и не позволил бревну погубить меня! Будь же Его имя благословенно отныне и вовеки!

В тот же самый день среди гор Турции, справа, я увидел место, называемое Капо-Сан-Виченто, расположенное в 180 милях от Кандии. Вечером во вторник, 24-го, мы добрались до острова, окружностью 30 миль, лежащего по левую сторону примерно в 2 милях от Морона. Название этого острова – Спаниция, а через полчаса мы добрались до Морона, небольшого городка на берегу моря. Он стоит слева на скалистом грунте, а у ворот его высится прекрасный мощный форт. В нем живет около 300 еврейских семей, занятых торговлей и ремеслом. Они с почестями принимали меня в своих домах, особенно р. Авраам Кохен, сын Мататиаса, праведный священник, и р. Элиезер, и р. Мататиас, и р. Захария, сыновья означенного р. Авраама, все очень почтенные люди. Там живут и почтенные евреи: р. Авраам Махири, р. Мордекай Венсуру, р. Натан и его сыновья, и многие другие евреи, имена которых мне неизвестны. Морон расположен не на острове, а на материке. В четверг, 26 сентября, мы покинули Морон и поехали на ялике к своему судну. Нас было трое – я и два нееврея, а ялик был невелик, и на веслах сидели двое молодых парней; но они работали веслами не в такт, ялик перевернулся, и мы оказались в воде. Но Бог пожелал, чтобы я схватился левой рукой за трап галеры, и погрузился в воду всего лишь по шею, а другие скрылись под водой. Вскоре они, однако, вынырнули, поскольку плавать умели. Когда я хватался за трап галеры, у меня на указательном пальце было кольцо с очень красивой камеей, которое выдал мне под залог в 6 дукатов Моисей Пьеро, переводчик с нашей галеры; это кольцо соскользнуло с пальца и упало в воду, и я вынужден был заплатить ему 20 дукатов по решению трех арбитров. А ведь я чуть было не утонул. Будь же благословен тот, кто спасает и выручает в беде!