сброшенных эскадрильей «либерейторов» под командованием Торранса, скалы, круто взмывающие над водой метров на пятьдесят, повисая над бухтой, и массивную вершину, сложенную вулканическими породами, отделённую от раскинувшегося у её подножия города стеной, которая упиралась в утёс. Не упустил, наконец, из виду ни двойной ряд зениток, ни огромные радарные антенны, ни приземистые, с амбразурами окон, казармы, сложенные из крупных камней, возвышающиеся над местностью, ни зияющее в скале отверстие, над которым навис гигантского размера карниз.

Мэллори кивнул головой. Теперь всё встало на свои места.

Вот она какова, эта крепость, которую целых полтора года не удаётся взять союзникам, — крепость, которая определяет морскую стратегию в районе Спорад с тех самых пор, как немцы шагнули с материка на острова, и сковывает действия британского флота на участке площадью две тысячи миль между Лерадским архипелагом и побережьем Турции. Увидев крепость, Мэллори понял, в чём причина. С суши крепость не взять: крепость господствует над местностью; невозможно атаковать её и с воздуха — Мэллори понял, сколь опасной и бесполезной затеей было посылать эскадрилью Торранса на бомбёжку огромных орудий, спрятавшихся под гигантским козырьком под защитой ощетинившихся стволами зенитных батарей. Захватить крепость с моря столь же бесполезная затея: недаром на острове Самос ждут своего часа эскадрильи «Люфтваффе». Джексен прав: хоть какой-то шанс на успех есть лишь у диверсионной группы. Шанс ничтожный, граничащий с самоубийством, но всё же шанс. От этого никуда не денешься.

Задумавшись, Мэллори опустил бинокль, тыльной стороной ладони потёр усталые глаза. Наконец-то стало ясно, какую ношу он взвалил на себя. Хорошо, что есть возможность изучить обстановку, местность, географические особенности города.

Пожалуй, тут единственное на всём острове удобное для скрытного наблюдения место. Правда, заслуга в том не его, командира группы, а Луки и никого больше.

Маленькому греку с невесёлыми глазами он обязан многим.

Именно Лука посоветовал подниматься вверх по долине, с тем чтобы Андреа успел забрать взрывчатку из хижины старого Лари, а также убедиться, что немцы не успели поднять тревогу и начать погоню.

Таким образом, их группа смогла бы с боем отступать, прорываясь через оливковые рощи, чтобы затем укрыться у подножия горы Костос. Именно Лука провёл группу ещё раз мимо селения, когда диверсанты петляли, заметая следы, и, велев остальным задержаться напротив деревни, вместе с Панаисом точно призрак исчез в предрассветной мгле, чтобы раздобыть себе одежду; а на обратном пути они проникли в немецкий гараж, оборвали провода зажигания на моторах штабной машины и грузовика — единственное, чем располагал гарнизон Маргариты, — на всякий случай разбив вдребезги и трамблеры. Именно Лука канавой привёл их к дорожно-контрольному пункту в устье долины.

Разоружить наряд — не спал один лишь дежурный — оказалось проще простого. Наконец, не кто иной, как Лука, настоял на том, чтобы двигаться прямо посередине размокшей грунтовой дороги до самой «щебёнки», от которой до города было меньше двух миль.

Пройдя по ней метров сто, группа свернула влево и начала спускаться по плато из застывшей лавы, чтобы не оставить следов и с восходом солнца добраться до рожковой рощи.

Уловка сработала. Их старания пустить преследователей по ложному следу увенчались успехом. Миллер и Андреа, дежурившие поочерёдно до полудня, наблюдали, как немецкие солдаты из гарнизона крепости несколько часов рыскали по городу, переходя от одного дома к другому. Тем проще будет проникнуть в город на следующий день. Вряд ли немцы повторят облаву, а если и повторят, то уж не будут настолько дотошными. Лука своё дело знает.

Мэллори повернул голову, чтоб взглянуть на проводника.

Маленький грек спал беспробудным сном вот уже пять часов, пристроившись к стволам двух деревьев. Хотя у капитана у самого болели натруженные ноги, а глаза слипались от усталости, не хотелось нарушать сон проводника. Лука его заслужил, да и накануне ночь не спал. Как и Панаис. Правда, мрачный грек уже проснулся. Откинув со лба прядь длинных крашеных волос, Кейт смотрел, как тот просыпается. В сущности, переход от сна к бодрствованию произошёл мгновенно. Опасный, отчаянный, беспощадный к врагам человек. Но Мэллори Панаиса совсем не знал. Да и вряд ли когда-либо узнает, подумал капитан.

Чуть повыше, почти в центре рощи, из веток и прутьев, положенных на два дерева, находящихся метрах в полутора друг от друга, Андреа соорудил площадку шириной фута в четыре, заполнив валежником пространство между склоном и помостом, и постарался сделать его поровнее. Не снимая раненого с носилок, он положил на неё Стивенса. Юноша был всё ещё в сознании. С того самого момента, как отряд Турцига захватил их группу в пещере, Энди не сомкнул глаз. Ему, видно, было не до сна. От раны исходил тошнотворный запах гниющей плоти, от которой было нечем дышать.

После того как отряд прибыл в рощу, Мэллори и Дасти сняли с ноги бинты, осмотрели рану и снова наложили повязку, с улыбкой заверив Стивенса, что рана заживает. Почти вся нога ниже колена почернела.

Вскинув бинокль, Мэллори хотел было ещё раз взглянуть на город, но тут, съехав со склона, кто-то коснулся его рукава.

Это был Панаис. Расстроенный, сердитый. Указав на перевалившее через точку зенита солнце, тот произнёс по-гречески:

— Который час, капитан Мэллори? — Голос был низкий и хриплый, какой и следовало ожидать у поджарого, вечно хмурого островитянина. — Который час? — требовательно повторил тот.

— Половина третьего или около того, — удивлённо поднял бровь новозеландец. — Вы чем-то встревожены, Панаис?

— Почему меня не разбудили? Надо было давно разбудить меня! — рассердился Панаис. — Мой черёд дежурить.

— Но вы же не спали всю ночь, — рассудительно заметил Мэллори. — Я решил, будет несправедливо…

— Говорят вам: мой черёд дежурить, — упрямо повторил грек.

— Хорошо, раз настаиваете. — Зная, как вспыльчивы и обидчивы островитяне, когда речь идёт о чести, капитан спорить не стал. — Не знаю, что бы мы стали делать без Луки и вас… Я посижу тут ещё, составлю вам компанию.

— Так вот почему вы меня не разбудили! — с обидой в голосе произнёс грек. — Не доверяете Панаису…

— О Господи!.. — раздражённо воскликнул Мэллори, но потом улыбнулся. — Ну, конечно же, доверяю. Пойду-ка я, пожалуй, вздремну, раз вы так любезны. Часика через два растолкайте меня, хорошо?

— Конечно, конечно, — обрадовался Панаис. — Как же иначе?

Забравшись в глубь рощи, Мэллори выровнял небольшой участок и лениво растянулся на нём. Понаблюдал, как Панаис нервно ходит взад и вперёд вдоль опушки рощи. Заметив, как Панаис взбирается на дерево, чтобы иметь лучший обзор, потерял к нему всякий интерес и решил соснуть, пока есть такая возможность.

— Капитан Мэллори! Капитан Мэллори! — звучало настойчиво.