Келли старалась не придавать значения сдержанной реакции на ее открытие. Она не ждала оваций, но было бы неплохо получить что-то посущественней невнятного «Хорошая работа».

– Ты к нему привыкнешь. Лично мне нравится его подход. Ник не слишком охотно раздает похвалы, так что, когда хвалит, ты понимаешь, что справилась.

Келли подозревала, что ей ждать придется долго.

У входа на станцию метро играл на гитаре бородатый мужчина, перед ним лежала шляпа. Пустая, если не считать нескольких монет. Рядом с узлом с вещами на аккуратно сложенном спальном мешке дремала собака. Келли подумала о Зоуи Уокер и ее уличном музыканте на «Кристал Пэлас».

– Будь ты Зоуи Уокер, – обратилась она к Люсинде, – хотела бы обо всем узнать?

Они миновали музыканта и вошли в здание станции, машинально потянувшись за своими проездными.

– Да.

– Значит…

– Есть много вещей, которые я хотела бы знать, – твердо сказала Люсинда. – Государственные тайны, пин-код Билла Гейтса, номер Джорджа Клуни… Но это не значит, что мне следует их знать.

– Даже если от этого зависит, останешься ты в живых или будешь убита? Или изнасилована?

Полицейские пришли к выводу, что напавший на Лекси мужчина наблюдал за ней несколько недель. Возможно, с начала семестра. Цветок, оставленный возле ее комнаты, и записки в ячейке почти наверняка были его рук делом. А друзья Лекси от этого отмахивались, смеялись над ее тайным поклонником. Когда полицейские спросили, не замечала ли она слежку, сестра рассказала о тех вечерах, когда поздно возвращалась с лекций. О парне, который каждый раз стоял у стены библиотеки и слушал музыку, об ощущении, что кто-то за ней шел, о том, как срезала путь через парк, а за спиной треснула ветка. Полицейские признались, что подобное было не только с ней. Им поступали сообщения о подозрительных событиях. Но ничего конкретного.

Люсинда остановилась и взглянула на Келли.

– Ты слышала Ника: засекретив эту информацию, мы получим шанс найти создателя сайта. Поймаем его, и станет легче.

Келли была разочарована. Она надеялась, что Люсинда встанет на ее сторону и воспользуется своим влиянием, чтобы убедить Ника передумать. Та заметила выражение лица Келли.

– Можешь не соглашаться с его решением, но он – босс. Если хочешь остаться на хорошем счету, будешь играть по его правилам.

Они вместе сели на Северную ветку, и разговор перешел на более безопасные темы, но к тому времени, как расстались на «Юстон», Келли уже приняла решение.

Правила созданы для того, чтобы их нарушать.

Я все еще иду от станции, когда раздается звонок от Саймона. Он говорит, что был, наверное, в метро, поэтому я и не смогла дозвониться ему на мобильный. А голосовое сообщение он заметил только что.

– Я скоро вернусь. Эндж рано вставать, так что сразу после ужина поеду.

– Как прошел твой рабочий день?

Этот вопрос я задаю каждый вечер, но сейчас в моем голосе проскальзывает резкая нотка, отчего Саймон замолкает. Хватит ли этого, чтобы узнать, какую правду он от меня скрывает? Но нет, этого явно недостаточно.

– Неплохо, – отвечает он, и мне приходится выслушивать его ложь.

Саймон в красках расписывает парня за соседним столом. Этот тип ест с открытым ртом и полдня болтает по телефону со своей девушкой. Так хочется уличить Саймона, но я не могу подобрать слова. Хуже того, я по-прежнему готова поверить в то, что он говорит правду.

Ну, разумеется, он работает в «Телеграф». Я же видела его стол. По крайней мере, на фотографии. Вскоре после того, как мы начали встречаться, Саймон прислал смс:

«Скучаю по тебе. Что ты сейчас делаешь? Хочу себе это представить».

Я написала, что в «Сейнсбери», и, хохоча на весь супермаркет, выслала ему фото стеллажей с замороженными продуктами.

Это превратилось в игру: получаешь короткое «ЧТДС?» и отвечаешь фотографией того, что прямо сейчас находится перед тобой. Битком набитый поезд метро, сэндвич в обеденный перерыв, внутренняя сторона зонта, когда мне пришлось идти на работу под дождем. Окошко в наши жизни, в те дни и ночи, которые лежали между совместными вечерами.

«Я видела его стол», – твержу про себя. Видела просторное помещение с мониторами и бесконечной лентой «Скай Ньюс». Видела кипы газет.

«Ты видела просто стол, – произносит голос в моей голове, – он мог принадлежать кому угодно».

Я отмахиваюсь. Что же тогда получается? Саймон прислал мне фотографию места, в котором даже не работал? Скачал изображение отдела новостей из интернета? Это просто смешно. Обязательно найдется безобидное объяснение: пропущенная запись в списках, некомпетентная секретарша, розыгрыш. Саймон не стал бы мне лгать.

Ведь не стал бы?

Я перехожу улицу, чтобы зайти в кафе Мелиссы. Смена Джастина скоро заканчивается, и они с начальницей сидят за столом, погрузившись в бумажную работу. Мелисса наклонилась вперед, ее голова почти касается головы Джастина. Когда я вхожу, они отодвигаются друг от друга, и Мелисса вскакивает, чтобы поцеловать меня.

– Вот кто нам нужен был! Мы как раз спорили о рождественском меню. Сэндвичи из индейки с клюквой или с шалфеем и луком? Убери эти меню, Джастин, мы закончим завтра.

– И с клюквой, и с шалфеем и луком. Привет, дорогой.

Джастин собирает бумаги и складывает их стопкой.

– А я говорил, что и с тем и с другим.

– Это потому, что не тебе свой доход отдавать, – замечает Мелисса. – Либо шалфей с луком, либо клюквенный соус. Одно из двух.

– Я думала, мы вместе пойдем домой, – говорю я Джастину, – но вижу, ты занят.

– Иди, – отпускает его Мелисса. – Сама закрою.

Джастин снимает фартук и вешает его за стойку, готовый вернуться сюда завтра. Я беру сына под руку, и мы отправляемся домой. Снова вспоминаю, с какой уверенностью диспетчер «Телеграф» произнесла свое «Саймон Торнтон здесь не работает», и чувствую внутри пустоту.

– Саймон когда-нибудь рассказывал тебе о своей работе?

Стараюсь говорить небрежно, но сын смотрит на меня так, словно я предположила, что он болтал с нашим котом. Неприязнь между Саймоном и Джастином – тот пресловутый слон в комнате, которого игнорируют в надежде, что однажды он сам исчезнет.

– Только чтобы подчеркнуть, что без диплома я никогда не получу такую работу. Очень мило с его стороны.

– Уверена, он просто пытался тебя замотивировать.

– Что ж, он может засунуть эту мотивацию себе в…

– Джастин!

– Саймон не имеет права читать мне нотации. Он мне не отец.

– Он и не пытается им быть. – Я вставляю ключ в замок. – Можешь ты просто приложить усилие и поладить с ним? Ради меня?