Внезапно Кристина упала на землю, а за ее спиной раздалось рычание и громкий мат.

— Бля! Откуда взялась эта тварь! Пацаны, спасите! Ай!

Встав на четвереньки, Кристина оглянулась через плечо. Верный Иртыш мутузил напавшего на нее мужика и, судя по всему, нешуточно располосовал ему руку. Мужик истошно голосил и звал на помощь. Выходит, он здесь не один?! И правда, вон какие-то силуэты прямо к ним бегут. Черт, драпать надо! Иртыш со всеми не справится!

И Кристина, крикнув Иртышу «выводи меня!», ведомая каким-то звериным инстинктом, на тех же четвереньках кинулась в лесную чащу. Как ни странно, но рацию умудрилась сохранить при себе, поэтому, задыхаясь от бега, она прокричала:

— Фомич, я вырвалась! Фомич, он не один! Слышишь? Фомич! Прием! Как понял?

— Кристина, беги! — раздался далекий голос Фомича, искаженный радиоэфиром. И Кристина рванула со всей скоростью, на которую только была способна. Откуда не возьмись, прямо перед ней выскочил Иртыш, и она побежала следом за псом, зная, что он обязательно выведет ее отсюда.

За спиной раздались громкие крики и топот. Вот ломятся! А она так долго не протянет! Когда сюда бежала, успела выдохнуться, и еще неясно, сколько придется от этих бегать. Но ничего, она не сдастся. И Иртыш ее в обиду не даст.

И тут по ушам пронзительно ударил гром — бабах! Они что, решили в нее стрелять? Боже, да это же полные отморозки! Они приехали сюда с одной-единственной целью — убивать! А ее, судя по всему, еще и изнасилуют вдобавок. Мамочки, да что же это такое! Сначала Фредди, теперь эти козлы! Сафари в условиях средней полосы России, и она в роли загнанной антилопы! Только с Фредди ей и вполовину не было так страшно, как сейчас. Тогда все казалось каким-то ненастоящим, понарошку, словно через вату. А сейчас ей на самом деле страшно. До тошноты страшно.

* * *

Фомич бежал по одному ему ведомым лесным тропинкам, повторяя, как молитву: «Только бы не опоздать! Только бы не опоздать»! Все-таки случилось! Черт, он же знал, что просто так эти гаврики отсюда не уйдут. Бывалый же, шушеры всякой за свою жизнь столько повидал, что ой-ой-ой. А что толку-то? Девчонка, которую ему под опеку оставили, сейчас удирает от мерзавцев, спасая свою жизнь! И это его вина! Только его! Он должен был предвидеть такой вариант! Только бы не опоздать! Если что-то произойдет с Кристиной, он себе этого никогда не простит! Никогда!

* * *

Кристина скакала с кочки на кочку, наступая только на те, на которые до нее ставил свои лапы Иртыш. Как они оказались на болоте, она даже сообразить не могла. Но зато сразу поняла, насколько это затруднило передвижение преследователей. Она уже определила, что за ней гонятся трое мужчин. Четвертый, которого порвал Иртыш, видимо, отказался продолжать «охоту на лис». Судя по тем воплям, которые до нее доносились, то один, то другой преследователь регулярно промахивались мимо надежных кочек и оказывались то по колено, то по пояс в воде. Это хорошо. Особенно хорошо, что расстояние между ними потихоньку, но увеличивается, а значит, они не смогут как следует прицелиться и попасть в нее или в Иртыша. Молодец, Иртыш, умничка! Ничего, нам бы с тобой только выбраться из этой передряги, я тебя целый день за ушами чесать буду!

Хорошо, что вот-вот, и в лесу окончательно стемнеет. У этих, что за спиной, есть фонари, но в темном лесу всегда можно спрятаться так, что человек будет стоять чуть ли не в полуметре от тебя, и ничего не увидит. Только бы продержаться и еще сильнее оторваться! А то сердце в груди того гляди, выскочит, колотится как бешенное, тесно ему там. И легкие разрываются от нехватки кислорода. Все, только бы вернуться в Москву, обязательно начну бегать по утрам, да что там по утрам — и по вечерам тоже! Точно, решено! И тогда ей уже ничего не будет страшно. Нам не страшен серый волк, серый волк…

Блин, опять стреляют! Патроны им, что ли, девать некуда? Тогда пусть палят. В запасе меньше останется. Но все равно как же неприятно бегать под пулями! Когда Фредди ее ранил, она этого даже не поняла. И не почувствовала. Потом пыталась вспомнить для себя, каково это, и не смогла. Только страх внутри поселился. Липкий, противный. И было очень жаль, что на руке останется этот безобразный шрам. Со временем шрам побелел и перестал так раздражать своим видом, а страх, выходит, остался.

Черт, если она сейчас не отдохнет хоть пять минут, то точно свалится где-нибудь в камышах! Ладно, еще минут пять, чтобы наверняка оторваться, и можно подумать, где спрятаться. Лучше, наверное, с болот выбираться. А то здесь деревьев не так много, да и посветлее, чем в обычном лесу. Если только она правильно себе сейчас это представляет, то лучше всего принять слегка правее, это самый ближайший путь к лесу. О, Иртыш, да ты просто мысли читаешь! Как раз туда направился! Давай, родной, беги, а я постараюсь не отстать!

* * *

Фомич четко слышал одиночные выстрелы со стороны болота. Ироды! Что творят! Ну, уж если у них рука на беззащитную девчонку поднялась, то и он их жалеть не будет. Пусть даже не надеются на пощаду.

Как ни парадоксально, но он с облегчением вздыхал, когда слышал, что пальба продолжаются, и очень нервничал в промежутках между выстрелами. Логика Фомича была проста: если все еще стреляют, значит, предыдущие выстрелы цели не достигли. Ничего, Кристина, держись! Еще минут пять-семь, и они узнают, почем фунт лиха! Он уже рядом!

* * *

Кристина лежала в густой траве на границе болота и леса. Впрочем, границей это место можно было назвать с очень большой степенью условности. Но Кристину оно устраивало хотя бы тем, что здесь и днем можно было так затеряться — три дня искать будут. Трава — взрослому человеку по грудь будет. Так что ночью у нее все шансы остаться незамеченной.

Единственное, что отравляло ей существование, это некстати пришедшая мысль о том, что на болотах часто живут гадюки. Сама она видела в здешних местах только одну гадючку, маленькую, коричневую с волнистым узором на коже, свернувшуюся в клубок и греющуюся на солнышке, но ни размеры змейки, ни уверения Фомича, что гадюка сама ее боится, Кристину ничуть не успокоили. Вот и сейчас она лежала, дыша как паровоз, и помимо воли представляла себе, как маленькие коричневые гадины ползают по ее ногами или, того хуже, подбираются к лицу. Надо же, за ней сейчас полномасштабная охота развернулась, а в голову такая дрянь лезет! Да еще дыхание никак не успокоится. Если она будет так сопеть, ее точно обнаружат. А не дышать тоже, понятное дело, не получается. Иртыш, прирожденный партизан, свалил куда-то в соседние заросли, но одну он ее здесь, конечно же, не бросит. Этот пес будет биться за нее до последнего, если придется.

Вдруг совсем рядом послышались шаги и голоса. Елки-палки, что-то эти бандиты слишком быстро сюда добрались! Она-то рассчитывала, что эта братия хотя бы еще пару минут в болоте побултыхается. Все, замереть и молиться, чтобы случайно фонариком не зацепили. А то увидят, что трава примята, обязательно проверят, почему. Тем более, след-то ее они точно потеряли. Не зря они с Иртышом такую гонку по кочкам устроили. Вот пусть и дальше не находят. И Кристина еще сильнее вжалась в землю. Была бы ее воля — вообще бы вросла в этот торфяник. По самую макушку.