В кабинете повисла гнетущая тишина.

Молнар откашлялся, осмотрел свой кабинет, и неожиданно спросил:

— Тогда, может быть, чайку?

Все трое участников недавней перепалки уставились на него с недоумением.

— Я спрашиваю — чаю кто-нибудь желает? У меня и сушки есть. Московские! — похвалился хозяин кабинета.

Задержанные переглянулись, затем напористый чуть кивнул рассудительному. Тот кивнул головой:

— Можно. Только железа снимите.

Молнар вышел в коридор, вернулся с чайником и офицером полиции. Тот, бормоча себе под нос какие-то ругательства, снял с задержанных наручники и в нерешительности застыл у двери.

— Minden jot! Viszontlatasra! — вежливо выпроводил полицейского Молнар.

Тот буркнул что-то недовольно и вышел.

— Послушайте, господа, я понимаю ваше возмущение, но и вы должны понимать — у южных рубежей Венгрии идет миротворческая операция…

— Агрессия, если быть точным, — перебил старшего советника напористый задержанный.

— Не важно; в конце концов, это все лишь вопрос терминов. Вас задержали с грузом, который является обломками потерянного немецкой авиацией истребителя-бомбардировщика…

— Не потерянного, а сбитого! — Опять перебил все тот же напористый.

— Хорошо, сбитого бомбардировщика 'торнадо'. Кроме того, у вас на руках были документы погибших летчиков…

— Не на руках, а в машине. И отпечатков наших пальцев на этих документах обнаружено не было — как ваши коллеги в Капошваре ни старались! — торжествующе объявил второй задержанный, поспокойнее.

— Пожалуйста, дайте мне договорить. Здесь присутствует фрау Шуман, представитель специальных служб Федеративной Республики. Мы вызвали ее именно потому, что дело касается офицеров и имущества ее страны. Если вы расскажете все, что вы знаете о судьбе экипажа, то …

— То ни хрена мы тебе не расскажем. Нет у вас против нас никаких аргументов, никаких доказательств. Железяки вы у нас заберете, паспорта попортите — на это вы мастаки. А больше — хренушки! Зови консула! Бомбить беззащитных вы все мастера…

Тут фрау Шуман встала, прошлась по кабинету; затем, волнуясь, обратилась к задержанным:

— Ребята, я вас ни в чем не хочу обвинять. Но поймите меня просто по-человечески — эти летчики мои соотечественники, подполковник Геннеке — вообще мой земляк, из Саксонии. Мне очень важно узнать, что с ними! Да, они бомбили сербские военные объекты; наверное, в ваших глазах они преступники. Но поймите, они всего лишь солдаты! Они выполняли приказ! Они такие же солдаты, как и вы! Да-да, можете не делать круглые глаза, я уверена, что вы тоже выполняете приказ своего командования — но в данный момент я готова не придавать этому никакого значения. Еще раз прошу вас — просто по-человечески войдите в положение родственников этих офицеров! Неужели их матери, их жены должны мучаться неведением, не спать ночами, просыпаться от малейшего шороха — только потому, что вы решили по каким-то, нам неведомым соображениям, скрыть правду об этом самолете?

Задержанные молча выпили чай, похрустели сушками. Затем тот, что был понапористее, сказал глухо:

— Ладно. Если без протокола, чисто по-человечески…. В общем, подполковник жив. В Нише, в госпитале военном лежит — при катапультировании ему куском обшивки перебило сухожилия на правой ноге. Ничего, в общем, страшного, ногу ему врачи спасли, ходить будет. Не знаю, правда, как насчет летать…. Со штурманом похуже. Штурман погиб. Похоронен возле деревни Нетуница, в семи верстах на юг от Крагуеваца, местные в курсе. Больше ничего не спрашивайте.

— Господин старший советник Молнар, у венгерской службы национальной безопасности есть вопросы к этим господам? — официальным тоном спросила фрау Шуман.

— Нет. Обвинение в контрабанде им предъявлено со стороны таможенного департамента министерства финансов.

— Предметы контрабанды — включая приборы и документы — в ведении какой службы находятся в данный момент?

— Полиции города Капошвар. У меня, правда, есть передаточный акт, но его еще не заверил главный советник Ковач.

— То есть эти господа в уголовных преступлениях не обвиняются?

Задержанные недоуменно переглянулись, не понимая, что происходит.

— Нет, фрау Шуман, уголовная полиция не имеет к ним никаких вопросов.

— То есть вы можете их отпустить под обязательство прибыть в суд?

Молнар изумленно посмотрел на фрау Шуман.

— Ну, в принципе, да.

— Думаю, германская сторона не будет предъявлять этим вашим задержанным какие-либо обвинения. Мы к ним претензий не имеем.

Старший советник Молнар опешил.

— Хм…. То есть я могу их прямо отсюда отпустить?

Фрау Шуман решительно кивнула головой.

— Можете.

Старший советник Молнар встал, и, прокашлявшись, объявил:

— Господин Вергеенко, господин Вишневский, вы можете считать себя свободными, но в день, указанный в повестке, вы обязаны будете прибыть в административный суд города Капошвара и получить то наказание, которое этот суд сочтет возможным на вас наложить. В случае невозможности прибытия вы можете доверить представлять свои интересы любому венгерскому адвокату по вашему собственному желанию. Выйдите пока в коридор, мне надо оформить все бумаги.

Когда задержанные вышли, Молнар удивленно спросил у фрау Шуман:

— Юля, вам достаточно этих сведений?

— Достаточно. Все равно больше мы ничего получить не сможем. Эти люди официально никаких преступлений не совершали, и, кстати, даже акта их задержания на границе у нас нет — ваши пограничники и таможенники не обратили внимания на груду алюминия и кучу разных приборов, лежащих в их машине. Кстати, поразительная беспечность для прифронтового государства… Их случайно — случайно! — задержали в Капошваре! То есть вообще факта контрабанды у нас нет. — Фрау Шуман прервалась на минуту, допила свой кофе, а затем продолжила: — Да, понятно, что эти люди выполняют задания каких-то русских спецслужб. Или даже белорусских. Понятно, что вывезенные ими приборы — если бы их случайно не задержали в Венгрии — послужили бы для детального исследования где-нибудь в подмосковных городках — Монино или Жуковском. Все это ясно. Но для меня — и для моего руководства — на данный момент достаточно того, что эти приборы изъяты, будут возвращены — ведь будут, не так ли? — едва заметно улыбнувшись, спросила у советника Молнара его гостья: — законному владельцу, Федеративной Республике. Также важен тот факт, что один из наших летчиков жив и находится на излечении. Мы вам очень благодарны за эти сведения, старший советник Молнар!

Ференц досадливо поморщился.

— Юля, к чему этот пафос? Да, кстати, документы офицеров вы можете забрать прямо сейчас. Только распишитесь в акте.