Суровые лица контрразведчиков расслабились. Они переглянулись и сдержанно заулыбались.

– Нет, бить его больше мы не будем, – по достоинству оценив шутку начальника, улыбнулся Каледин. – На этот раз обойдемся малой кровью.

– Ага, все-таки кровью! – под общий смех воскликнул шеф.

– Наш институт спецтехники подготовил изделие «Липучка». Мероприятие по его внедрению мы хотим провести сегодня же.

– Ну слава богу, хоть у американцев ничего воровать не придется! – улыбнулся Волков, завершая совещание.

Каледин вернулся в кабинет, где «под дверью» его дожидался Игнатов.

– Как дела у ребят? – спросил он капитана.

– Все тихо. Никакой активности.

– Отлично. Скоро Мотыль пойдет встречать подругу, и нам стоит подсуетиться с микрофоном. У вас все готово для мероприятия? – осведомился полковник.

– «Липучку» технари подготовили. Агент Анжелика дожидается в машине, – коротко и ясно ответил капитан.

– Как у нее настрой? – по обычаю поинтересовался Каледин. Он всегда спрашивал про настроение агентов. Без хорошего контакта работы не будет.

– В полной боевой готовности, – доложил Игнатов и, усмехнувшись, уточнил: – Колготки с узором, юбка только карманы прикрывает, макияж на мировом уровне. Такая девка не только Мотыля заставит на себя посмотреть, но и отъявленного моралиста от семьи уведет! У нашего оперативного водителя глаза из ширинки полезли!

Полковник искренне рассмеялся, словно от хорошего анекдота.

Ну, если все на уровне, тогда поехали, – сказал он.

* * *

Телефонная трель, разливавшаяся по квартире морскими волнами, заставила Сухарика оторваться от телевизора и подойти к аппарату, а сидевших в фургоне «Мерседес» людей напрячься и приготовиться к работе. Короткие и невидимые радиоимпульсы прошили московское небо, словно очереди трассирующих пуль.

– Здравствуйте! Мне нужен Калякин Александр Викторович, – произнес из трубки вежливый женский голос.

– Я слушаю, – удивился Сухарик.

Как ни напрягал он дальние уголки своей памяти, но узнать звонившую женщину так и не смог.

– Это из кадрового агентства «Занятость населения», – представилась наконец она, внеся ясность. – Вы ведь нам сегодня звонили?

Напрягшийся на контрольном пункте Зайцев скривил кислую мину и разочарованно покачал головой, засвидетельствовав Каледину услышанное. Мол, действительно, данный факт имел место. Но, не позволяя ребятам расслабляться, он напомнил данную полковником команду:

– Отслеживаем все звонки!

Оператор колдовал над компьютером, определяя номер абонента.

– Да, звонил, – оптимистично подтвердил Сухарик. Он правда звонил в это агентство и интересовался условиями подбора работы.

– Номер не определяется! – возбужденно воскликнул оператор.

– Вот черт! Это он! – Каледин схватил рацию: – Внимание, Восемнадцатый!

– Слышу вас, – ответил дежуривший на АТС инженер.

– У нас проблема с определением звонка! – с надеждой произнес в микрофон полковник. – Возможно, мобильник!

– Понял, – подтвердил тот. – На его противоАОН[10] у нас есть свой лом, – спокойно ответил инженер, посеяв в душе Каледина некоторую уверенность в успехе.

Секунды тянулись как резина, слипаясь в тяжелые минуты. Время было готово взорваться.

– У нас появилось очень выгодное предложение, – говорил Сухарику тот же женский голос, разливаясь по экрану мониторов сполохами спрессованных синусоид. – Нам необходимо встретиться и все обсудить…

Пилат сидел перед монитором в наушниках с микрофонной гарнитурой и, положив ноги на стол, разговаривал с Сухариком. Специальная компьютерная программа преобразовывала его голос в женский и отсылала в телефонную линию. В хорошо отлаженной системе различить «подделку» практически невозможно.

– Я могу завтра, – с готовностью согласился Сухарик. – В какое время вам удобно?

– Давайте, я вам сама позвоню, потому что завтра до обеда мы не работаем.

– Договорились, – отозвался Сухарик и повесил трубку.

– Киев, ответь Восемнадцатому! – выплеснулось из радиостанции.

– Слушаю! – подбежал Каледин.

– Есть номер! – с победными обертонами доложил инженер. – Звонок с мобильного. Записывайте…

Каледин подал знак майору. Полковник вслух произносил цифры, а Зайцев торопливо их записывал. После этого Каледин позвонил в управление и попросил срочно установить владельца телефона. В это время Зайцев набирал на светящейся клавиатуре служебного мобильного телефона номер кадрового агентства «Занятость населения».

– Здравствуйте, девушка, скажите, завтра вы как работаете? – спросил майор, дозвонившись до фирмы.

– С девяти до шести, – прощебетал приятный голосок.

– Значит, к десяти можно подъехать? – уточнил оперативник.

– Да, пожалуйста… – томным голосом Мадонны подтвердила девушка.

Последние сомнения в «авторе» звонка исчезли. Как только владелец мобильной трубки был установлен, Каледин дал закономерное указание:

– Отправляйте группу на адрес. Будем задерживать!

Смердящий «уазик» группы немедленного реагирования ближайшего ОВД сорвался с места и помчался по длинному пустому проезду с такой скоростью, будто по указанному адресу всех бойцов ожидал лично Максим Галкин, готовый вручить им большой денежный приз в миллион деревянных…

Вместо Галкина с деньгами закованных в латы бойцов СОБРа встретил пустой немытый подъезд хрущевки. Сидевшие на детской площадке бомжи, заметив опасность, с набитыми хламьем пакетами торопливо уносили ноги. Тяжелые шаги бежавших по лестнице бойцов отдавались по лестничным клеткам мелкой дробью, а взятые на изготовку автоматы тихонько позвякивали карабинами ремней. Черные маски на лицах делали ребят одинаковыми и страшными, будто посланцы преисподней.

Рифленые подошвы мгновенно взбежали на четвертый этаж. Настойчивый звонок в дверь… Минутное ожидание… Шаги по ту сторону… Стволы автоматов поднялись и заинтересованно уставились на дверь.

– Кто там? – опасливо спросил женский голос.

– Открывайте, милиция! – требовательно крикнул старший группы.

Дверь приоткрыла моложавая пенсионерка.

– В квартире, кроме вас, кто-нибудь есть? – сухо спросил командир и, ворвавшись в жилище, услышал запоздалое:

– Нет…

Быстро осмотрев двухкомнатную малогабаритку, старший проводил испуганную до обморока женщину в кухню.

– Розанов Александр Евгеньевич кем вам приходится? – спросил он.