— Малена!

Ее улыбка не была ответом на мои обидные слова, в этой улыбке было что-то еще, какое-то другое чувство, которое мне пока было не понять. Я не сознавала, что для Рейны мое поведение кажется настоящим вызовом. Теперь, похоже, она радовалась за меня, так же как раньше радовалась тому, что я получала хорошие отметки в колледже. Моя сестра радовалась — для меня это значило много.

— Удачи, дорогуша! Очень хорошо. Мне очень хотелось найти тебе жениха.

— Хорошо, у него есть двухколесный конь. Жених, все говорят о том, что нужен жених, но я не знаю, что это значит.

— Конечно, не знаешь. Ты со временем поймешь… Итак, утром я проснулась в одном доме с Магдаленой испанской, а засыпать пойду с Магдаленой гамбургской.

Она рассмеялась собственной глупой шутке. В ту ночь она меня не могла оставить в покое, не выведав всех подробностей.

— Расскажи мне, пожалуйста! — Рейна молитвенно сложила руки. — Я хочу все знать, все, все, все… Пожалуйста…

— Нет, оставь меня в покое.

— Но почему?

— Потому что он тебе не нравится.

— Но ты же не знаешь! Послушай, мне на него абсолютно наплевать. Я тебе всякое говорила раньше, но в действительности я не хотела обидеть его. Мне… мне правда казалось, что он может навредить тебе, серьезно, но я ничего не имею против него, я даже не могла себе представить… Но теперь я все начинаю видеть иначе, я тебе клянусь, Малена.

— Хорошо, но в любом случае…

— Расскажи мне о нем, давай! Ты даже не представляешь, что я себе о нем напридумывала. Если ты мне все расскажешь, я обещаю, что не буду звать его Отто никогда больше.

Мы спустились вниз на кухню. Там никого уже не было, видимо, все поели и разошлись. Мы сели за стол, на котором стояла огромная тарелка с салатом «Оливье». Рейна присела рядом со мной, просительно заламывая руки, буквально на коленях умоляя меня все ей рассказать. Честно говоря, я сама умирала от желания поговорить с сестрой. Теперь я была в уверена в Рейне, ведь она искренне за меня радовалась.

— Если ты скажешь маме хоть слово, она узнает от меня, как ты на машине Начо ездишь в Пласенсию.

Такое заявление обладало огромной силой. Мама страшно паниковала, когда мы гуляли с кем-то, кому она не доверяла, то есть не с дядей Педро и не с Хосеррой. Рейна частенько залезала в машину к Начо, а я закрывала на это глаза.

— Конечно, Малена. Да и зачем мне делать что-либо в таком духе?

Теперь я могла говорить. Я рассказала сестре все до последних минут нашей встречи с Фернандо, тогда я перешла на скороговорку. Рейна заметила мое смущение и почуяла, что самое интересное будет дальше.

— И что дальше? — спросила она.

— Ничего такого.

— Ничего такого?

— Ну, хорошо, он поцеловал меня, мы обнимались, ну и все… — я сказала это как можно более спокойно, стараясь при этом спокойно улыбаться. Мне казалось, что такие вещи следует сообщать самым спокойным тоном. — А вообще водить мотоцикл очень трудно. Ты об этом знаешь?

— М-да. Почему ты не ешь?

Она положила на мою тарелку огромную порцию салата и теперь ждала, когда я начну его поглощать. Я любила это разноцветное блюдо, особенно салат Паулины, которая вместо зелени добавляла в него вареную картошку, сырые яйца и оливки. Мне нравилась эта мешанина. Я добавила в свою тарелку еще немного майонеза и попробовала, что получилось. Мне понравилось, но от переполнявших меня эмоций было трудно заставать себя проглотить хоть немного.

— Что-то в меня ничего не идет. У тебя нет сигареты?

Рейна частенько курила в доме в это лето. Потому я решила, что она угостит меня сигаретой.

— Конечно. А с каких пор ты куришь? — спросила она, соскребая остатки салата со своей тарелки и отправляя их в рот.

— Уже четыре или пять часов.

— А-а. «Пэлл Мэлл»? Черные? У меня есть такие.

— Да, я курила именно их. Мне понравилось.

— К сожалению, — она улыбнулась, — ведь это вредно.

Я улыбнулась в ответ. Рейна закурила первой, потом дала мне прикурить от своей сигареты.

— Теперь тебе стоит только протянуть руку. Я тебя всегда угощу.

— Спасибо, — просто ответила я, избегая напыщенных фраз благодарности.

— Но все это вовсе не важно. Успокойся. Я тебе советую не попадаться на глаза матери.

— Знаю, Рейна, знаю.

К нам присоединилась Паулина, и мы обе стали расточать благодарности ее необыкновенному салату. Рейна даже попросила рецепт. Я думала о том, что до моего дня рождения остается всего две недели, что я стану совсем взрослой, а Фернандо еще придется подождать несколько месяцев до совершеннолетия. Он получит все права. Рейна тоже вспомнила о Фернандо и сказала:

— Он ведь немец, он скоро вернется в свою страну. А там много других девушек. Ты понимаешь, о чем я говорю. Количество перебьет качество, это я о тебе.

— Я больше не хочу об этом говорить. Пожалуйста, — прошептала я, — оставь меня ради Бога в покое.

В этот момент я действительно захотела убежать из этого места куда-нибудь во Францию. Но сестра меня уже не слушала, потому что в кухню вошел Педро.

— Ты остаешься? — спросил он.

Педро с Рейной опять собрались куда-то ехать на ночь глядя. Я кивнула головой.

— Я остаюсь. Сегодня я что-то очень устала.

Так и было. Примерно через полчаса я лежала в постели измученная, словно после длинного трудового дня. Все мое тело смертельно устало. Несколько минут назад я еще была в ванной, рассматривала себя в зеркало, расчесывала волосы, как привыкла это делать каждый вечер. А теперь у меня не было сил даже пошевелиться. Я не могла закрыть глаза, пыталась восстановить в памяти события минувшего дня, чтобы еще раз внимательно проанализировать свое поведение. Я понимала, что выгляжу не особо привлекательно, но тогда я не придавала этому значение. Теперь внутри меня появился другой человек, чужой, который решал, как поступать в новых обстоятельствах. Никогда еще я не испытывала таких чувств.

Перед тем как лечь в постель, я медленно разделась. Я разглядывала свое тело в зеркале так, будто никогда не видела его раньше. Я находила себя очень привлекательной, потому что он мне сказал, что оно привлекательно. Я рассмотрела свои ноги и руки. Теперь мне нужно следить за собой, за своей кожей, прислушиваться к своему телу, отказаться по возможности от мяса. Теперь мое прошлое представлялось мне неправдоподобным и нереальным, я вспоминала наши поездки на «форде-фиесте» и мою былую уверенность в том, что моя жизнь никак не сможет измениться. Мое существование до сегодняшнего дня было призрачным, ненастоящим, неполным, безнадежным. Теперь же восприятие мира полностью сосредоточилось на Фернандо, я продолжала ощущать прикосновение его рук, видела его улыбку, слышала голос. Мысленно я снова и снова прокручивала события сегодняшнего дня. Моя жизнь получила новые краски, новые эмоции. Я замерла перед зеркалом, боясь подумать о будущем. «Малена, — сказала я сама себе, — ты должна быть осторожной, тебе не следует с головой бросаться в этот омут, ты не должна забывать о себе». Я надела белую ночную рубашку и с распущенными волосами стала похожа на средневековую принцессу. Под рубашкой просвечивали соски, в зеркале были отчетливо видны соблазнительные изгибы моего тела. Я мысленно отгородилась от внешнего мира, в котором, по мнению моей сестры, есть место только для авантюристов и мошенников.