– Нет, – Роману вдруг стало неприятно оттого, что Полина проявляет интерес к делу больше, чем он сам. – Ты случайно не желаешь открыть детективное агентство? – издеваясь, спросил он. – Из тебя вышел бы неплохой сыщик.

– Не люблю копаться в грязном белье, – Полина сделала смешную рожицу.

– А сейчас что ты делаешь? Вынюхиваешь, любопытствуешь, лезешь туда, куда тебя никто не просит.

– Роман, что-то случилось, и ты вымещаешь на мне свою злобу? – возмутилась Полина. – Кто дал тебе пинок под зад?

– Я сержусь, потому что ты вмешиваешься в опасное дело.

– Ой! Не смеши, – хмыкнула Полина. – С каких пор тебя волнует моя безопасность?

Роман сел рядом с ней и обнял за плечи. Полина мгновенно оттаяла и подставила щеку для поцелуя.

– Ладно, обещаю, что это было в последний раз, – сказала она. – Так мне не говорить о том, что я узнала?

– Рассказывай, – устало вздохнул Роман.

– Так вот, Андрэа Д’Ареццо – этакий баловень судьбы, единственный наследник империи с друзьями отправляется в Центрально-Африканскую Республику. Не могу понять, почему они выбрали это захолустье? Там нет ни моря, ни хороших отелей. Словом, цивилизация прошла мимо этой страны. Хотя, может, они хотели поучаствовать в сафари? Но тогда лучше бы выбрали Кению или Уганду. В этих странах устраивают лучшее сафари в Африке. Но сейчас сложно понять их мотивы. Во время веселого отдыха в стране случается военный переворот. Дворец президента штурмуют, в Банги царит хаос, массовые бесчинства, мародерство. Группу европейцев, состоящую из пяти человек, захватывают повстанцы. Они планируют получить за них выкуп. План не удался, потому что восстание подавили, и они сами вынуждены скрываться. По всей стране действует комендантский час, гвардейцы патрулируют улицы. Полицейские расстреливают заподозренных в заговоре прямо на улицах, без суда и следствия. В общем, от ребят, которых похитили, избавляются, как от ненужной обузы.

Полина замолчала, ярко представив себе только что описанную ею самой картину, и съежилась от омерзения.

– Их расстреляли. Трупы оставили в том же доме, в котором произошла расправа, и подожгли.

– Все погибли? – спросил Роман.

– Все, – Полина в задумчивости теребила губу. – Четыре мужчины, одна женщина. Она была женой Андрэа Д’Ареццо. Представляешь, они только три месяца были женаты.

– Как ее звали? – внезапно спросил он.

– Лира Д’Ареццо, урожденная Фарино.

– А остальные?

– Не запомнила фамилии, но у меня записано. Так жалко. Их всех хоронили в закрытых гробах. Говорят, Д’Ареццо так рыдал на кладбище, что у всех волосы дыбом вставали. А через несколько дней его жена отравилась. Такая трагедия, что сложно себе представить, – заключила Полина. – Ребят хорошо обчистили перед тем, как убить. На трупах не было ни обручальных колец, ни других драгоценностей. Все сняли.

– Тесты ДНК, естественно, подтвердились, – проговорил Роман, обращаясь к себе.

– Это первое, что делается в случаях, когда физически опознать тело невозможно.

– Я знаю, Полина, – одернул он ее. – Не умничай.

Полина что-то сказала в ответ, но Роман не слышал. Он думал о том, каким образом гибель сына Д’Ареццо и его друзей связана с нынешними убийствами. И если произошедшее в ЦАР было не случайным, то почему только сейчас прозвучал его отголосок. Не слишком ли поздно? Самоубийство Этторе Д’Ареццо позволило удачно разделить холдинг, что при его жизни было невозможно. И теперь убивают тех, кто обогатился больше всего. Роман чувствовал, как кусочки головоломки начинают складываться в нужной последовательности. Пока это были лишь предположения, но каким-то внутренним чутьем он знал, что находится на правильном пути.

– Так для чего тебе понадобился хлорохин? Эй, Сафонов, очнись!

Роман ошеломленно уставился на нее. Единственный вопрос, который крутился в его голове, это где Леона заразилась малярией. Если, конечно, таблетки принадлежат ей, а не кому-нибудь другому.

С самого утра Бретт Уоррен пребывал в чудесном расположении духа. Он много шутил, смеялся, пожарил на завтрак для жены тосты и сварил кофе, чем очень удивил ее. Потом расщедрился и дал прислуге выходной день. Не ожидая такого подарка от строгого хозяина, все ошеломленно молчали. Затем решили, что судьбу испытывать не стоит, и быстро исчезли из особняка. Уоррен наслаждался тишиной. Весь день они с женой провели на террасе, вспоминая смешные случаи из прошлого, восстанавливая в памяти самые важные моменты брака.

Тэрри принесла альбомы и разложила их на столе. Она поочередно брала их в руки и рассказывала Бретту историю какой-нибудь фотографии. А он удивлялся остроумию жены и тому, что раньше не замечал ее веселости и энергичности.

– Тэрри, ты совсем не изменилась, – в голосе его было столько любви и обожания, что она настороженно замолчала.

– Сэр, вы не похожи на моего мужа. Мой муж уже давно не делал мне комплименты. Но в одном я вижу сходство: вы лжете так же умело, как и Бретт. Дорогой, как я могла не измениться за сорок лет брака? Я ведь уже дважды бабушка, – рассмеялась она. – Толстая седая старушка.

– Моя старушка, – Бретт положил голову ей на плечо.

– У тебя эйфория, мой дорогой, – Тэрри потрогала его лоб, намекая, что он перегрелся на солнце.

Однако Бретт заметил, что глаза ее счастливо заблестели. В последние годы они уделяли мало внимания друг другу. Их отношения стали прохладными, даже отчужденными. Тэрри все время проводила с детьми и внуками, а он, Бретт, без остатка отдавался работе, практически исключив семью из своего мира. Он даже с трудом мог вспомнить свадьбу младшей дочери и рождение внука, названного в его честь.

– Бретт, у тебя проблемы? – Тэрри отложила в сторону альбом и участливо посмотрела на мужа. – На работе что-то не ладится?

– С чего ты взяла? – улыбнулся он. – Если я вдруг решил провести несколько дней с тобой, значит, у меня непорядок с головой?

– Раньше такого не случалось, – ответила Тэрри. – По крайней мере, последние десять лет мы с тобой живем на разных планетах. Что произошло? У тебя появилась другая женщина, ты не знаешь, как сказать об этом, и ластишься, пытаясь загладить вину?

– Глупости! – расхохотался Бретт. – Просто решил наверстать упущенное.

– Сам не раз говорил, что просто так ничего не делается. Во всем нужно искать скрытый смысл. Давай, признавайся!

– Не в чем признаваться. Я понял, что ты – самое дорогое, что есть у меня. Свари лучше кофе или принеси что-нибудь выпить. За рюмочкой ликера разговор идет мягче и романтичнее.

– Не следовало отпускать прислугу, – сказала Тэрри и поднялась с диванчика. – Теперь мне приходится лично выполнять твои желания.

Она исчезла в доме, потом вдруг вернулась и взяла Бретта за подбородок.