— Не знаю. Твоей… быть может, твоего друга? — ответила она, стараясь удержаться от улыбки.

— Моего доброго, доброго друга. Он старательно завязал шнурки.

— Если ты этого хочешь.

— Моего очень хорошего, особого друга. — Николас с ударением произнес слово «особого» и поцеловал Элизабет в плечо, отчего она заметно вздрогнула. Неужели он всегда производил бы на нее такое действие?

— Перестань. — Она отстранила его и, подобрав с пола свои чулки и туфли, начала надевать их, отметив про себя, что не помнит, как их снимала. — Тем не менее, если ты предпочитаешь именно это, я буду счастлива стать твоим добрым, особым другом. — Она повернулась к нему лицом. — Твоя помощь принята с благодарностью. А теперь скажу, что, поскольку ты не намерен обсуждать мои условия, я беру назад свое предложение. Можешь выбросить его из головы. — Она помахала рукой, словно могла неким магическим жестом уничтожить его воспоминания. — Забудь обо всем.

— Быть может, мне следует забыть и проведенные нами здесь несколько часов?

Это было бы самое лучшее. — Она решительно тряхнула головой, отлично сознавая, что не сможет забыть этих часов, проживи она хоть сто лет. — Но ты можешь сохранить о них воспоминание, если хочешь. Я очень приятно провела время.

— Приятно провела время? — заикаясь выговорил он. — Только и всего? Приятно провела время?

Она кивнула:

— Очень приятно.

— Как хочешь, Элизабет. — Он скрестил руки на груди, в упор глядя на нее. — Если ты берешь назад твое предложение, то и я беру назад свое.

— Какое именно предложение ты имеешь в виду? Если ты намекаешь на предложение выйти за тебя замуж, то я могла бы обдумать свою пропозицию еще раз.

— О нет, дорогая, мое предложение о браке остается в силе.

— В таком случае…

— Я говорю о моем первом предложении. О том, что я проверяю твои счета до Рождества, а потом возвращаю тебе право заниматься делами самой.

— Ты не посмеешь.

Она смотрела на него так, словно не верила своим ушам, хоть и ожидала в глубине души чего-то подобного.

— Конечно, посмею. Поразмыслив, я пришел к заключению, что должен взять на себя ответственность, завещанную твоим мужем. Начиная с сегодняшнего дня, уважаемая леди Лэнгли, я стану контролировать все аспекты ваших финансовых дел. Все расходы, каждый пенни, шиллинг и фунт.

Он явно провоцировал ее, ожидая, что она придет в ярость. Не дождется. Она глубоко вздохнула и сказала, тщательно выбирая слова и тоже переходя на вы:

— Могу я предполагать, что если я выйду за вас замуж, то мои финансовые дела снова перейдут в мои руки?

— В принципе вы достаточно легко строите различные предположения, однако в данном конкретном случае вы рассуждаете верно. В качестве вашего мужа я по закону становлюсь владельцем всего вашего имущества, но вы проявили незаурядные способности…

— Блестящие, — вставила она, однако Николас проигнорировал это и продолжал:

— …управлять своими делами самостоятельно.

— Значит, я смогу продолжать это? Распоряжаться своими инвестициями, управлять имением, заниматься наследственными средствами детей?

— Не вполне так. — Он заложил руки за спину и принялся расхаживать по комнате. Это выглядело бы крайне импозантно, если бы не его обнаженный торс и босые ноги. — До моего возвращения в Лондон, должен признаться, мысль о браке если и приходила мне в голову, то лишь мимолетно, но теперь я думаю, что в семейной жизни я хотел бы стать, как бы это выразиться, не диктатором, а скорее партнером.

— Вот как?

— Вы компетентны, способны и умны, к тому же обладаете чувством юмора. В вас есть нечто вызывающее, и это стимулирует. Короче, вы обладаете всеми свойствами, какие я хотел бы найти в своем партнере, и я хочу быть вашим партнером, Элизабет. В делах и в жизни.

— Равноправным партнером?

— Это чепуха. В конце концов, я как-никак мужчина. Мы живем в просвещенный век, и на троне Англии восседает женщина, но ни один человек в здравом уме не согласится на равноправное партнерство с собственной женой. Я бы предложил партнерство на такой основе: семьдесят процентов и тридцать.

— И мне вы предложили бы тридцать процентов, — с довольно кислой миной предположила Элизабет.

— Да, и это отличное предложение.

— Мне оно таким не кажется. — Она помотала головой из стороны в сторону. — В настоящий момент я осуществляю стопроцентный контроль над своими средствами — и над собственной жизнью тоже. Мои решения принадлежат мне и ни от кого не зависят.

— Это не совсем соответствует действительности, если я буду контролировать ваши финансы.

— И я признаюсь вам откровенно, что для меня это неудобно, с одной стороны, а с другой — обидно. Впрочем, остаток моей жизни полностью в моих руках.

— Уверяю вас, что я не стану вести себя неблагоразумно или чрезмерно придирчиво по отношению к вашим расходам.

— Как это великодушно с вашей стороны!

— Однако я положу предел непродуманным расходам.

— Я в этом уверена. — Элизабет старалась сохранять спокойствие. — Это шантаж, Николас.

— Слишком сильно сказано, но да, по сути так и есть.

— Вы не оставляете мне выбора.

— Я предвидел, что вы отнесетесь к этому именно таким образом. Клянусь, что сделаю счастливым каждый день вашей жизни, Элизабет.

— Нет, Николас, вы будете сводить меня с ума до конца моих дней, и мне придется жить с этим, никуда не денешься. — Она направилась к двери. — А теперь если вы проводите меня вниз, то дорогу к своему дому я найду сама.

— Элизабет?

В его голосе она впервые уловила сомнение.

Не обратив внимания на его призыв, спустилась по лестнице и дошла до входной двери, не задерживаясь ни на секунду. Ее манто и перчатки были аккуратно положены на скамью возле двери. Эдварде знал свое дело.

— Могу ли я начать подготовку? — спросил Николас, помогая Элизабет надеть манто. — К свадьбе?

— Не будьте смешным.

— Вероятно, вы правы. Это ваша забота. Я не имею представления, с какими хлопотами связана подготовка к свадьбе.

— Никаких хлопот, поскольку я не намерена готовиться к свадьбе.

— Но вы же сказали, что я не оставил вам выбора.

— Так кто же из нас двоих легко строит предположения?

Он посмотрел на нее с откровенным недоверием:

— Вы предпочитаете утратить полный контроль над вашими средствами, только бы не выходить за меня замуж? Неужели я вам настолько не нравлюсь?