— Так захотела ее мать. Видимо, ей казалось, что Тэсс будет полезно расти рядом с Брендой. ведь они ровесницы. Эйлин могла недолюбливать братца, но у нее и в мыслях не было, что он может навредить племяннице. Кроме того, стоял вопрос о наследстве — Теркетл был его распорядителем. Если бы его отстранили от опекунства, он наверняка обратился бы в суд или к королю и вопрос был бы решен в его пользу. Нам оставалось бы только подчиниться закону.

— Извините меня. — Ривен вздохнул и потер шею. — Не следует никого винить в том, что произошло, просто вы оказались рядом.

— Не стоит извиняться. Я бы тоже с радостью повесил на кого-нибудь все свои грехи. Терпеть не могу заниматься самоистязанием. — Он вновь обратился к Мартину: — Я знаю, ты не любишь дальние поездки, Мартин, но нам очень нужна твоя помощь.

— Понимаю. Я не стану возражать, каким бы дальним ни оказалось путешествие. — Он направился к своей лошади. — Очень жалею, что не научил бедняжку ориентироваться в лесу. Это здорово помогло бы ей сейчас.

— Боюсь, ты был бы обречен на неудачу, Мартин. Она от рождения рассеянная, — ответил ему Сильвио, снова взбираясь на лошадь. — Пора трогаться. Нам надо пройти как можно больше до темноты. — Он посмотрел на Ривена. — Мы спасем ее. Мне неприятно говорить, но склонность Теркетла к истязаниям сработает в нашу пользу.

— Каким образом?

— Очень просто. Он не убьет ее сразу. Станет наслаждаться победой и заставит Тэсс заплатить за те трудности, которые она ему создала. На это уйдет какое-то время, а нам сейчас именно это и нужно.

Ривену было страшно даже подумать о том, что Тэсс обречена на пытки.

— Тогда скорее в путь, Сильвио, не будем терять драгоценные минуты. — И он пришпорил коня.

— И не вздумай кричать, девка, иначе я снова заткну тебе рот, и ты не сможешь сделать даже глотка воды. — С этими словами Дермотт осторожно вынул кляп у нее изо рта.

Тэсс не собиралась кричать, да и вряд ли смогла бы — так у нее пересохло в горле. Гораздо важнее было глотнуть воды. Наконец он отодвинулся от нее, и Тэсс огляделась. Взошла луна, но ее свет с трудом проникал сквозь густые деревья. Они остановились напоить лошадей и дать им короткий отдых. Она присела на землю, измученная и уставшая, пытаясь обдумать возможные пути к освобождению. Изучив пеньковые веревки, связывающие ее запястья, она медленно поднесла руки ко рту.

— Если попытаешься перегрызть веревки и сбежать, я не буду особо церемониться. — Маккиннон присел на корточки рядом с ней. — Для меня главное — передать тебя твоему дяде.

Тэсс подняла на него глаза. Глупо надеяться перегрызть путы. Но как, черт побери, враги разгадали ее намерения? Маккиннон злорадствовал, видя ее беспомощность, и она еще больше ненавидела его за это.

— У меня в Шотландии есть только один дядя — Сильвио Комин.

— Не говори ерунды, Теркетл — брат твоей матери.

— Он мне не родственник. Скорее тебе. Он предатель, убийца, вор и лжец. Вы с ним очень похожи. — Она едва сдержала крик боли, когда он с размаху ударил ее по лицу. — Даже моя смерть не изменит твоей судьбы. Ты — труп. И лучше бы тебе позаботиться о свидании со священником. Молись, чтобы король, которого ты хотел предать, проявил к тебе хоть какое-то снисхождение и ты умер бы той же смертью, что убийцы его отца. — Тэсс с удовлетворением заметила промелькнувший в его глазах неподдельный страх.

— Труп не я, а король Яков. Скоро королем станет Дуглас — но ты вряд ли доживешь до этого дня. Говорят, Теркетл в ярости жесток. Ты будешь умирать долгой и мучительной смертью.

Ей нечего было возразить. Мысль об этом не покидала ее с момента похищения и была невыносима. Она надеялась, что у нее достанет сил умереть мужественно. Раз уж ей так на роду написано, не проявит постыдной трусости. Не доставит удовольствия Теркетлу и Маккиннону.

Вдруг она заметила, что взгляд Маккиннона скользнул куда-то ниже ее лица. Проследив за ним, Тэсс чертыхнулась. Ее платье было порвано, и из-под него почти до колен виднелись ноги. По выражению лица негодяя она догадалась, что он задумал. Его рука стала подниматься к ее бедрам, и Тэсс вся сжалась.

— Кажется, ты угадала мои намерения, — прошептал он. — Получишь немного удовольствия по пути к мучительному концу, который тебя ждет.

— Удовольствия? С тобой, гнусным предателем? Мне что-то не хочется.

— Уверен, во мне ты найдешь гораздо больше мужских достоинств, чем в твоем белобрысом лакее.

— Не обольщайся! — Она приготовилась к удару, увидев, что он замахнулся. Однако Дермотт схватил его за руку:

— Оставь ее, Маккиннон. Сейчас не время для этого.

— Мы оторвались от погони не меньше чем на четыре часа. Не бойся, сначала я, потом ты. Нельзя оценить пашню, пока не вонзишь в нее свой плуг.

— Я бы охотно. Она — премиленькая малышка, к тому же чистая. Но я не стану рисковать ради удовольствия собственной шкурой.

. — Ворчишь, как старуха, — буркнул Маккиннон, поднимаясь на ноги.

— Почему бы не поворчать, особенно когда есть повод, к тому же серьезный. Позабавимся — потеряем драгоценное время, а у нас его не слишком много. К тому же подумай, что будет, если мы проиграем?

— Это исключено, раз ты взялся за дело. Дермотт пожал плечами:

— Не стану спорить, но всегда надо быть готовыми к худшему. Пока мы еще в опасности. И представь, что будет, если, догнав нас, ее родственники и любовник увидят ее избитой и изнасилованной?

Маккиннон насупился, на его хищном лице отразилась тревога.

— Думаю, ты прав. Не стоит.

— Отложи на время свои желания. — Дермотт схватил Тэсс за руки и грубо поднял. — Если уж тебе так хочется попробовать эту девицу, попроси ее у Теркетла. Он тебе не откажет в этой любезности. Может быть, даже отдаст ее тебе на пару ночей, прежде чем убить.

— Вполне возможно. — Маккиннон быстро погладил Тэсс по щеке. — Увы, придется отложить наш миг наслаждения, моя испанская шлюшка.

Тэсс хотела плюнуть вслед Маккиннону, но Дермотт заткнул ей рот кляпом и бросил ее в седло. Стемнело, и пришлось ехать медленнее. Тэсс все еще продолжала надеяться на чудо, хотя ее внутренний голос говорил, что это глупо. Только божественное провидение могло спасти ее от страшной смерти.

Фергус Теркетл продолжал широко улыбаться, глядя на Тэсс. Она с трудом держалась на ногах после бешеной скачки без остановок и была в полном изнеможении. Даже страх исчез.

— Ты славно потрудился, Маккиннон. — Теркетл обернулся к гостю, развалившемуся на стуле, рядом с ним пристроился Дермотт. — И ты тоже, Дермотт. Уверен, Дуглас щедро вознаградит вас.

— Я предпочел бы получить награду из ваших рук, сэр. — Дермотт отхлебнул вино из дорогого серебряного кубка. — Для вас она имеет большую ценность, чем для Дугласа. И мы не просто так проделали этот долгий путь к вам.