Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давно покалывает, — поморщился он. — Наверно, курить надо бросать.
— И пить, — добавил я.
— Может, мне еще и с крошками перестать встречаться?! — тут же заводил он. — На хрена мне тогда такая жизнь нужна?
Мы разбежались на заделку. Оставалось отлабать несколько концертов. Тянуло в Куралесинск, но не домой. Кроме Закулисных, ни у кого не было своего угла, к которому можно было прибиться, чтобы приехать — вытянуть ноги в кресле — и ни о чем не думать. Горе и Женек жили в переполненной театральной гостинице, они прекрасно знали, что никто не бросится готовить яичницу в честь их приезда. Видов должен будет разыгрывать роль верного супруга и любящего отца уже взрослых ребят, которые каждый раз, во время его очередного приезда, смотрели и не понимали, почему он до сих пор живет с ними. Витюшка… Последние спектакли, последние сборы…
* * *
Прошло два года.
Я стал отъявленным администратором и неотъемлемым звеном маленького, но на удивление дружного коллектива. Женьку искали замену, но искали как-то нехотя, Закулисный особенно не старался — и… не находили.
— Володя, — твердила ему Елена Дмитриевна. — Ты чего, ждешь, когда он тебя перерастет?
— А-а, — отмахивался Закулисный. — Еще успеем! — Подходящих кандидатур не было, но Пухарчук помнил, что до выстрела в висок ему осталось чуть больше полугода.
В перерывах между гастролями мы подкрашивали реквизит, со скрипом отдавали долги Закулисному и часами простаивали на крыльце филармонии, сплетничая от безделья.
Как ни пытался Закулисный отвертеться от периферии, но на этот раз крупный «куст» ему не обломился. Это означало переезды из гостиницы в гостиницу, несколько спектаклей в одном городе, потом в другом, и так, пока не натянем план.
Закулисный дал мне денег на жратву, дорогу, гостиницу и отправил на заделку в портовый город Мухоморовку. Левшин обещал приехать дней через пять на помощь.
Появление «мойдодыровца» было как снег на голову. В единственной гостинице «Медовый месяц», все места были заняты.
— Мест нет, — строго сказала мне администратор, пожилая вальяжная дама. — Не было и до конца XX века не будет!
Я улыбнулся ее наивности: что с нее возьмешь… с мухоморовки…
— Может, все-таки найдете? — поинтересовался я робко.
— Как не стыдно?! — опешила администратор. — Я же вам русским языком говорю: мест нет и не будет!
— Жаль, — вздохнул я. — А мне так хотелось пригласить вас на наше представление.
— Какое представление? — живо спросила вальяжная дама.
«Вот и все, — с грустью подумал я. — Как прост этот мир… интересно, где в этой гостинице солнечная сторона?»
После небольшого рассказа о летающих лилипутиках, «черном кабинете» Станиславского, ниточках, веревочках… я получил ключ от номера на самом респектабельном третьем этаже, забронировал номера на остальных и оставил пригласительный администратору.
— Где у вас тут неплохо кормят? — небрежно спросил я после того, как освоился в гостинице.
Хозяйка «Медового месяца» надолго задумалась.
— У нас, конечно, кухня не такая, к какой вы привыкли, — ответила она наконец извиняющимся тоном, — но сходите в наш ресторан, может быть, вам и понравится.
— Ну что ж, — понимающе вздохнул я. — Если ничего другого нет…
— Кто это? — услышал я голоса за своей спиной, направляясь к дверям ресторана,
— Это единственный в мире черный администратор лилипутов! — восхищенным голосом воскликнула вальяжная дама. — Феерия летающих красок!
Времени было около восьми, но народу в ресторане оказалось крайне мало. Я сел за свободный столик, за который официантка посадила еще двоих мужчин.
В годах, добродушный, чуть лысоватый Боря из Москвы и его сосед по номеру Леня из Пицунды, высокий, спортивного сложения парень лет тридцати пяти, с резкими чертами лица, с выпирающим вперед подбородком. Говорил он с небольшим акцентом, свойственным той местности, из которой Леня приехал к своим друзьям спелеологам договариваться о предстоящей экспедиции. Мы без особых церемоний перешли на «ты». Спелеолог рассказывал о пещерах, доисторических черепах медведей, саблезубых тигров, о том, как они лезли туда не зная куда, не ведая, найдут ли дорогу назад,
Боря, который только сегодня с ним познакомился, восхищенно шептал:
— Вот это жизнь, вот это жизнь, а здесь… Эх, свою бы пещеру открыть!
Леня весело расхохотался:
— Старик! — хлопнул он его по плечу. — Это было два года назад в одном альплагере. В группе новичков, которых учили вязать узлы и не падать позвоночником с двухметровой высоты, оказалась молодая женщина, которая, как она считала, была уже большим спелеологом, Ей тоже хотелось открыть свою пещеру. И вот как-то раз находит она трещину, недалеко от альплагеря, по пояс влезает в нее головой — и все, дальше ни с места.
Мы с Борей весело рассмеялись, живо представив горчащую из-под земли бездумную половину женского туловища.
— Она залезла туда утром, — продолжил улыбающийся Леня, — а наткнулись на нее совершенно случайно. Снежный барс дед Рауль, который один ходил на 8 тысяч, увидев это зрелище, упал в обморок. Он два раза приходил в себя и два раза терял сознание. На его крик сбежался весь альплагерь. Женщина требовала, чтобы ее вытащили, но как только начинали тащить, она кричала, чтобы отпустили.
— Зацепилась, что ли? — угорал со смеху Боря.
— Слушай дальше. Перепробовали все. Бесполезно. А она же замерзает, ей холодно. Решили жечь костры. Обложили ее дровами… — здесь Леня улыбнулся, видимо, вспомнив, как весело они провели ту ночь (костры, песни, горы, гитара и в центре этого туристического пикника — экзотическая репа, перебирающая ногами). — Начальник альплагеря вызывает саперов, — продолжил он.
— Саперов-то зачем? — еле выговорил Боря.
— Этого начальник и сам не знал, — ухмыльнулся Леня. — Приехал грузовик с солдатами и динамитом… тоже подергали за ноги…
— Как же ее вытащили? — спросил я.
— Утром приехал альпинист-врач, отдохнуть на несколько дней. Это просто надо было видеть… огромная толпа сбежавшихся из аулов горцев, весь альплагерь сидит возле спелеолога и решает, что делать? А врач подошел и камнем ей так… — тюк по копчику, за ноги дерг — и готово! А через пять дней весь альплагерь гулял на свадьбе!
— Вот это жизнь! — смеялся от души Боря. — А здесь… — начал он вдруг рассказывать, как пробивал сегодня номер в гостинице. — Я и так, и этак! — радовался, как мальчик. — И за цветами сбегал, и коробку шоколадных конфет подарил…
— Ты что, первый раз в командировке? — покровительственно хлопнул я его по плечу.
— Не первый… — замялся Боря.
— А я пошел, отковырнул булыжник на мостовой, — оборвал его Леня, — и администратору гостиницы подарил, сказал, что этот камень из Новоафонской пещеры — святого места, еще кусок смолы со стройки подарил.