Отодрав половицу, он положил ее рядом с собой. Через секундуна свет появился плоский сверток величиной с половицу. Коммерс принялся егоразматывать. В свертке оказались аккуратно сложенные пачки долларов.

Я подошла и села рядом.

– Сколько здесь?

– Двести.

– Неплохо. А ты говорил, что у тебя дела плохо идут.Нехорошо крышевых обманывать. Тебя в детстве за вранье ругали?

– Ругали.

– А как?

– Наказывали.

– А хочешь, мы тебя сейчас тоже накажем?

– Нет.

– Ой ли? – усмехнулась я.

– Не хочу, – сжался коммерс.

– Тогда давай сверток сюда, и ты останешься без наказания.

– Я собирался разделить деньги на две равные части – однувам, одну мне.

– Нет. Так дело не пойдет. Мы же не на базаре. Я заберу весьсверток.

– Но почему?

– Потому что ты слишком много забрал у нас времени. Мыдумали, что освободимся намного раньше. Заставил моих мальчиков тебязакапывать… Так не пойдет. Деньги – это ничто по сравнению с человеческойжизнью.

– Но ты же мне обещала взять сотку, и все…

– Да кто ты такой, чтобы я могла тебе что-либо обещать! Яникогда и ничего не обещала коммерсам! Гарик, возьми у него сверток.

Коммерс испуганно прижал сверток к груди.

– Будет лучше, если ты сам отдашь Гарику сверток.

Коммерс затрясся и вцепился в сверток мертвой хваткой.

– Ах ты гнида! Я убью тебя, денежная тварь! – разозлилась я.

Гарик вплотную подошел к коммерсу, тот заплакал и дрожащимируками протянул ему сверток. Затем он затравленно посмотрел на меня и жалобноспросил:

– Ты убьешь меня?

Я не ответила.

– Ты убьешь меня? – повторил он свой вопрос. – Не убивай, яумоляю тебя, не убивай…

Он подполз к моим ногам и принялся их целовать. Я брезгливооттолкнула его.

– Живи… Только знай, что пятнадцатого числа каждого месяца ктебе будет приходить мой человек за деньгами. Не дай бог, если будет задержкаили какой-нибудь выкрутас, – тогда тебя пристрелят сразу как собаку, ни о чемне спрашивая.

– Я все понял.

– Этот месяц я тебе прощаю. Со следующего ты должен платить.А насчет денег – не жалей! Обороты у тебя хорошие, производство большое, такчто ничего страшного – еще заработаешь. В любой ситуации нужно уметь начинать снуля. Понял?

– Понял, – глухо ответил он и смахнул слезы.

– И еще: тебе очень повезло с крышевыми. Те, у кого ты былраньше, убили бы тебя не раздумывая. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Понимаю…

– Ну вот и чудненько.

Я встала и направилась к входной двери. Затем еще разоглянулась и посмотрела на коммерса.

– Оставляем тебя в твоих хоромах чинить ламинированные полы.Так когда ты вновь приступишь к своей коммерческой деятельности?

– Завтра.

– Давай, долго не раздумывай. Время не ждет. Может случитьсятак, что тебе теперь придется попотеть немного больше, чем раньше. В принципеничего страшного – просто поменьше будешь шляться по проституткам и побольшевремени отдавать работе, только и всего. Вспомни, как ты только начинал исчитал каждую копейку. Тогда ты трахал жену, в целях экономии, а про казино небыло и речи. Не забывай, что в следующем месяце тебе придется выплатить нампятнашку баксов – а он уже не за горами. И я, и мои мальчики тоже хотим сладкокушать и красиво жить – ты у нас не один такой умный.

Я вышла на улицу и села в машину. К машине подошел довольныйГарик и восхищенно произнес:

– Ну надо же, Чупа, а я до последнего не верил, что мыувидим эти деньги.

– А я в своем роде психолог, – улыбнулась я. – Я с самогоначала поняла, что, для того чтобы вытащить из него деньги, его нужно хорошеньконапугать.

– А ты уверена, что его надо оставлять в живых? Может, явернусь и все-таки его грохну? На хрен он нужен, если он уже один разнакосячил?! Тем более – живой свидетель…

– Пусть живет. Придет время – грохнем.

– А если он сейчас бросится к ментам?

– Не бросится. Он теперь вообще никуда не бросится, так какнаходится у нас под колпаком. Будет исправно платить – как миленький.

– Мне кажется, что после всего случившегося он можетобратиться в отдел по борьбе с организованной преступностью, вымогательством ирэкетом.

– Не обратится.

– Почему?

– Потому что эти двести штук – черная наличка. По этойпричине коммерсы никуда не жалуются, а сидят, как кроты, и исправно платяткрышевым. Потому что они не дураки и прекрасно понимают, что ходят по лезвиюножа.

Один неверный шаг – и сразу окажутся на том свете. И еще:любой коммерсант никогда не был и не будет исправным налогоплательщиком. Никтоне хочет кого-либо пускать в свое производство и показывать реальный доход.Чтобы обратиться в такой отдел и рассказать о похищенной путем вымогательствасумме, надо объяснить происхождение этих двухсот тысяч долларов и причемобъяснить не только на словах, но и отразить документально, а ты сам понимаешь,что он никак не может это сделать, – ведь все его видимые налоги на прибыльснижены до самого минимума. В нашей стране закон стоит ребром: если тысостоятельный человек и просишь помощи у органов, то должен непременнообъяснить свою состоятельность, и в конце концов это обернется против тебясамого. У нас все сделано для того, чтобы «новые русские» были совершенно незащищены юридически. У одного моего знакомого выхватили сумку, вернее, портмонес сорока тысячами долларов, когда он выходил из мебельного салона.Перепуганный, полный отчаяния человек заявил в органы, и что ты думаешь былодальше?

– Что?