– Я не понимаю всех ваших длинных слов, – жалобно проговорила зеленоглазая девочка, – и говорите вы очень быстро.

Круин повторил все сначала, на этот раз медленно, выговаривая каждое слово:

– Космический корабль покидает базу на многие годы, и команда не должна тосковать по родине. Мы набирали команду из людей, не имеющих дома, чтобы, расставаясь с Гульдом, ни один не проронил и слезинки. Все они обладают мужеством первопроходцев!

– Молодые, здоровые, без всяких привязанностей, – повторила Марва. – В этом их сила?

– Разумеется, – подтвердил Круин.

– Специально отобранные для космоса. Сильные люди. – Марва посмотрела вниз на свои узкие ступни, и ее зеленые глаза спрятались под ресницами. – Но ведь теперь они не в космосе. Они здесь, на нашей планете.

– Ну и что же? – спросил Круин.

– Ничего, – раскинув руки, Марва глубоко вздохнула, улыбнулась Круину, показав ямочки на щеках, и повторила: – Ничего.

– Ты еще совсем ребенок, – презрительно проговорил Круин. – Вот когда вырастешь…

– Станешь умнее, – докончила Марва за Круина. И нежным, ласкающим ухо голосом повторила нараспев: – Когда вырастешь, станешь умнее. Станешь умнее. Станешь умнее. Тра-ля-ля! Тра-ля-ля!

Кусая в раздражении губы, Круин повернулся и пошел прочь, вниз по холму к своим кораблям.

– Куда вы? – крикнула ему вдогонку Марва.

– К себе, – резко бросил он на ходу.

– А разве вам не нравится вон там, у нас? – Ее брови в изумлении изогнулись дугой.

Круин, остановившись в десяти шагах, хмуро сказал:

– Какое тебе дело?

– Я… я не хотела быть навязчивой, – проговорила Марва с виноватой улыбкой. – Я спросила вас потому… потому что…

– Почему?

– Я хотела узнать, не согласитесь ли вы пойти к нам в гости?

– Чушь! Это невозможно! – ответил Круин и быстро зашагал вниз.

– Отец приглашает вас. Он думал, что вам будет приятно пообедать с нами. Свежие продукты. Вам, наверное, уже надоела ваша еда? – Марва вопросительно смотрела на Круина, а ветер развевал ее медно-красные волосы. – Отец говорил с Фейном и Партом. Они сказали, что это прекрасная мысль.

– Вот как? Прекрасная мысль? – Черты его лица казались отлитыми из стали. – Скажи Фейну и Парту, чтобы они прибыли ко мне сегодня вечером с докладом. Непременно.

Марва села на камень и смотрела, как Круин тяжело спускается вниз, держа путь к своему ощетинившемуся орудиями лагерю. Ее руки лежали на коленях, ладонь на ладони, как недавно руки Круина. Но ее руки ничего не искали. В них были покой и терпение, древние как мир.

Видя, что командор чем-то сильно раздражен, Джусик решил обратиться к нему с докладом попозже.

– Капитанов Дрэка и Белтона ко мне, – приказал Круин.

Когда Джусик ушел, Круин снял с головы шлем, бросил на стол и вгляделся в свое отражение в зеркале. На его лице еще не успели разгладиться морщины усталости, как за дверью раздались шаги. Круин сел за стол, приняв строго официальную позу. Капитаны вошли, молча отдали честь и замерли посреди комнаты по стойке «смирно». Круин не отрывал от них разъяренного взгляда. Лица их выражали полнейшее бесстрастие.

– Я наткнулся на ваших четырех парней за пределами зоны безопасности. Они позволили себе валяться на траве, как будто прилетели сюда на прогулку. Никакой дисциплины! – разразился он гневной тирадой. Взгляд его буравил капитана Дрэка: – Они с вашего корабля! А вы, Белтон, сегодня начальник охраны. Что вы оба можете сказать в свое оправдание?

– У них сегодня свободный от дежурства день, и все они получили увольнение, – объяснил Дрэк. – Их специально предупреждали, чтоб они не выходили за пределы выжженной зоны.

– Я не знаю, как они сумели проскочить мимо охраны, – ответил Белтон, не повышая тона, как положено по инструкции. – По-видимому, охрана была недостаточно бдительна. Это моя вина.

– Нарушение дисциплины будет занесено в ваш послужной список, – отрезал Круин. – Всех четверых и потерявшую бдительность охрану наказать в соответствии с Дисциплинарным уставом. – Он чуть приподнялся и через стол пристально посмотрел на обоих. – Еще одно подобное нарушение, и вы будете понижены в звании.

– Слушаюсь, сэр, – на одном выдохе хором произнесли провинившиеся капитаны.

Отпустив капитанов, Круин взглянул на Джусика:

– Как только Фейн и Парт доложат о прибытии, немедленно проведите их ко мне.

– Будет сделано, сэр.

Круин на секунду отвел глаза и снова воззрился на Джусика:

– Что с вами такое сегодня?

– Со мной? – Джусик явно смутился. – Ничего, сэр.

– Не лгите, Джусик. Чтобы узнать человека, надо с ним пожить. Мы с вами живем бок о бок три года. И я вас вижу насквозь. Так что вам не обмануть меня. Вы чем-то обеспокоены.

– Меня беспокоят наши люди, – признался Джусик, не выдержав взгляда командора.

– А что с ними такое?

– Они волнуются, сэр.

– Вот как? Ну что же, у меня есть от этого лекарство! А чем они недовольны?

– Причин недовольства несколько.

Джусик замолчал, Круин подождал немного и вдруг заорал:

– Я что, должен каждое слово из вас тянуть?

– Никак нет, сэр, – запротестовал Джусик и без особого энтузиазма продолжал: – Во-первых, им нечего делать. Во-вторых, вместо понятной, приносящей пользу работы ежедневная, набившая оскомину муштра. И постоянное ожидание. Три года они были как в тюрьме. И вот они ждут, ждут, но ничего не происходит.

– Что еще?

– А рядом, за выжженной зоной, они видят такую знакомую, милую сердцу жизнь. Фейн, Парт и другие с вашего разрешения наслаждаются этой жизнью. Пилоты, что вернулись из разведки и приземлялись в разных местах, рассказывают такие заманчивые истории. – Джусик говорил все это, твердо глядя в лицо командора. – На сегодняшний день в разведывательных полетах участвовало пять эскадрилий, то есть сорок машин. Из них только шесть уложились в срок. Все остальные под тем или иным предлогом вернулись в лагерь с опозданием. Пилоты рассказывают, как их принимали, показывают фотографии, хвалятся подарками. Один сидит под арестом за то, что привез несколько бутылок с одурманивающим питьем. Но дело уже сделано. Эти рассказы взбудоражили людей.

– Что еще?

– Прошу прощения, сэр. Люди видели, как вы поднимались на гребень холма. Они завидуют даже этому. – Джусик не мигая смотрел в глаза командора. – Я сам завидую.

– Но я командир экспедиции, – заметил Круин.

– Так точно, сэр, – сказал, не опуская глаз, Джусик, но ничего больше не прибавил.

Первый помощник ожидал взрыва, но командор молчал. Сложные чувства поочередно отражались на его тяжелом широкоскулом лице. Откинувшись в кресле, он рассеянно смотрел в стекло иллюминатора, а ум его был поглощен размышлениями над услышанным.