– Надо как-то попасть в дом. А еще неплохо бы арестовать его машину и отдать экспертам на обыск.

– Чтобы получить ордер, нужно что-то конкретное. – Мэл присела на корточки, стерла грязь с номерного знака и сфотографировала его на телефон. Потом она сделала еще несколько снимков внешнего вида «ауди» и залепленных грязью покрышек.

Когда детективы вернулись в свою машину без опознавательных знаков, Мэл переслала сделанные фотографии Луле. Бенуа завел двигатель, а его напарница попыталась еще раз дозвониться Дейзи Риттенберг, но, как и в прошлые разы, попала на голосовую почту.

– Тай Бинти из бистро «Пи» сказал, что Риттенберги вернулись в Ванкувер, чтобы быть поближе к родителям Дейзи. Как, он сказал, фамилия ее отца?

– Уэнтворт, – ответил Бенуа, задом выезжая с подъездной дорожки на улицу. – Лабден Уэнтворт.

– Остановись-ка на той стороне, – сказала Мэл. – Я хочу приглядеть за Джоном, пока мы не получим добро на наружное наблюдение. У меня такое ощущение, что парень готов податься в бега.

Пока Бенуа парковался под деревьями напротив «Розового коттеджа», Мэл позвонила в участок, чтобы договориться насчет наблюдения за Риттенбергом. Продиктовав коллегам адрес, она попросила соединить ее с Лулой.

– Лу, найди нам телефон и адрес Лабдена Уэнтворта. Это отец беременной Дейзи Риттенберг. Ее нет дома, а у нас есть основания опасаться за ее жизнь и жизнь ее ребенка.

– Сейчас сделаю, – отозвалась Лу.

Мэл дала отбой и ввела имя «Лабден Уэнтворт» в поисковую строку. Браузер выдал десятки ссылок. Тай Бинти не соврал – фамилия Уэнтворт действительно была широко известна.

Просматривая одну за другой найденные статьи, Мэл коротко пересказывала их содержание Бенуа.

– Здесь говорится, что Лабден Уэнтворт основал корпорацию «Терра Уэст», которая является одним из крупнейших операторов горнолыжных курортов мирового класса. «Терра Уэст» также занимается смежными видами бизнеса, в том числе – строительством новых курортов и продажей одежды и инвентаря для занятий спортом на открытом воздухе. В штате корпорации числится пятьдесят пять тысяч служащих по всему миру. Средняя годовая прибыль составляет около 5,2 миллиарда долларов. Жена Лабдена тоже далеко не домохозяйка. Аннабель Уэнтворт сделала себе имя на торговле элитной городской недвижимостью и возглавляет собственную риелторскую компанию. Живут Уэнтворты на Северном берегу, в Британском квартале, но телефонных номеров в Сети, естественно, нет…

Некоторое время детективы ждали, пока подъедет бригада наружного наблюдения, а Лула отзвонится и сообщит телефон и точный адрес Уэнтвортов. Мэл воспользовалась паузой, чтобы набрать эсэмэску мужу.

Как дела? Все в порядке?

Ответа не последовало, и Мэл ощутила прилив беспокойства. Похоже, подумала она, это дело будет для нее последним. Ей все-таки придется уйти на пенсию раньше, чем она планировала, чтобы ухаживать за Питером.

Ее телефон зазвонил. Лула нашла телефон и адрес Лабдена Уэнтворта.

– Номер 4456 по Эйрфилд-драйв в Британском квартале, – сказала она. – Телефон…

Пока Бенуа, слушавший разговор по громкой связи, записывал телефон и адрес, по улице к ним медленно подъехала патрульная полицейская машина, и Мэл, выскочив из салона, поспешила к ней, чтобы проинструктировать старшего наряда. Полицейский на пассажирском сиденье опустил стекло дверцы, и Мэл наклонилась к нему.

– Если Риттенберг куда-то уедет, сообщите в участок, а сами следуйте за ним… – Она в нескольких словах описала патрульному ситуацию и так же бегом бросилась назад к своей машине. Не успела Мэл пристегнуться, как Бенуа поспешно отъехал от тротуара и направил автомобиль к мосту, который вел на Северный берег. Мэл набрала номер Лабдена, но и его телефон переключился на голосовую почту. Немного подумав, она позвонила домой и испытала ни с чем не сравнимое облегчение, когда Питер взял трубку буквально через пару гудков.

– Привет, как дела? – спросила Мэл, старательно сдерживая эмоции. Она знала, что, разговаривая с мужем, должна оставаться – или казаться – спокойной, чего бы это ни стоило.

– Все в порядке. Ты сегодня поздно?

Он опять все забыл, поняла Мэл.

– Да, похоже, придется задержаться. У нас тут новое дело. Ты не проверял телефон? Я послала тебе эсэмэску.

– Я… черт. Я не…

– Да ладно, не важно. Я оставила тебе лазанью. Ты ее разогрел?

Молчание.

– Ты нашел мою записку насчет лазаньи? – спросила она и тут же мысленно выбранила себя за то, что сформулировала вопрос таким образом. Врач Питера настоятельно советовал ей избегать в разговорах с мужем любых намеков на то, что он не в состоянии вспомнить самые простые вещи, так как это принуждает его занимать оборонительную позицию. Что, в свою очередь, может привести к конфронтации, а конфронтация еще никогда и никому не помогала.

– Да, я разогрел лазанью, Мэллори.

Мэл предпочла не обращать внимания на его покровительственный тон.

– Вот и отлично. Не жди меня, ложись. Буду поздно.

– Убийство?

– Похоже на то.

– И кто жертва?

И снова Мэл ощутила тупой болезненный укол в самое сердце. Когда-то они с мужем подробно обсуждали сложные преступления, которые ей приходилось расследовать. Питер ван Альст был профессором судебной психологии, признанным корифеем в своей области, но год назад ему пришлось досрочно выйти в отставку по состоянию здоровья. Да, когда-то они были командой, но сейчас ей казалось, что и муж, и их отношения, и их былое единство – все утекает у нее сквозь пальцы.

– Мы пока не знаем, – призналась она. – Известно только, что некто получил серьезные ранения, которые могут угрожать его жизни. И если этот человек еще жив, время играет против него.

– Тогда… поймай там кого надо поскорее.

Глаза Мэл ожгло непрошеными слезами.

– Хорошо, Пит. Я… Мы постараемся. Сделаем все, что в наших силах.

Она попрощалась и дала отбой. Бенуа сочувственно покосился на нее, но, к счастью, воздержался от расспросов. Его сочувствие, однако, делало ситуацию еще хуже. Мэл твердо решила, что не нуждается ни в сочувствии, ни в жалости, а помощь… Помочь ей все равно никто не мог.

К чести напарника, он так и не сказал ни слова. Довольно долго оба молчали; Мэл погрузилась в собственные невеселые размышления, а Бенуа был слишком сосредоточен на плотном уличном движении. Только когда они выехали на мост, Мэл нарушила молчание:

– Сэди не возражает, когда ты задерживаешься на работе?

Бенуа улыбнулся.

– Если бы у нее был выбор…

– В управлении есть административные должности.

Он усмехнулся.

– Протирать штаны – это не для меня, Мэл.

– Я знаю.

Последовала пауза, потом Бенуа сказал:

– А убийства у нас случаются не каждый день, согласись. В спокойные дни я отрабатываю ночные смены дома. И сижу с ребенком, когда у меня выходной, так что…