Джон Терри вырастает над Робби Кином и пасует мяч вперед Супер Фрэнку, а Лампард, который быстро бегает и быстро соображает, скользит по ровной поверхности, ведя его к Роббену, который только что подбежал, возбуждение нарастает со стороны Мэттью Хардинг Стенд, несется вдоль краев площадки и выплескивается на новый Шед Энд. Лол вместе со всеми стоял на ногах, и Роббен просто пробрался сквозь толпу, словно неважно было, стоят здесь люди или нет, у Золя с его опытом был другой стиль, он двигался медленно, но мастерски, он все еще был любимым игроком Лола, но Роббен и Джо Коул были особенными в этой команде, вместе с ДжейТи, конечно, и Лол приходил на Стэмфорд Бридж еще со старых славных дней девяностых, вырастая на этой лучшей команде, которая когда-либо была у «Челси», под руководством Луки Виалли, сидел в «Белом олене» или в «Джолли Малстере» или в «Коке» вместе с отцом, дядей Рэем, отцовскими друзьями, прежде чем пойти на стадион и засесть там в углу, подъедая чипсы, колу и арахис, покупал бургер или хот-дог за полем, если еще был голоден, и он вырос на Золя, и Деннисе Вайзе, и Супер Дэн Петреску, и Гусе, а Виалли был их вожаком, он мог бы дольше руководить командой, и те игроки были просто великолепны, вот чем был «Челси» в футболе, отец говорил, Питер Осгуд был величайшим игроком «Челси», и он рассказывал об Алане Хадсоне и еще Чарли Куке, дядя Рэй подхватывал и вещал о Пате Невине и великом Эдди Недзвиеки, а кто-то назвал Дуга Ругви, но Роббен уже бежал на трех защитников и обходил первого, затем прошел мимо Ледли Кинга, у зоны пеннальти «шпор», последний игрок не знал, что делать, то ли попытаться хитро оттолкнуть его, напрыгнуть, повалить на землю, и все кричали ему, давай, разбей его к чертям, давай, разбей суку, и Роббен подрезал его, дал влево, защитник повис на его заду, удар был низким и сильным, в сторону Пола Робинсона, но мяч лишь пролетел мимо дальнего столба, верхний ряд обхватил руками головы, воздев лица к небу, начав наконец аплодировать, отдавая дань приложенным усилиям и мастерству, и магии прекрасной игры.

Лол оставался на ногах и распевал «Carefree» вместе с остальными ребятами Мэтью Хардинга, Хокинз и Бастер сидели справа, отцовское место все еще пустовало, Фрэнк и другие сидели слева. У отца был грипп, он ужасно выглядел в своем халате, говорил передать его билет Рэю. Роб Строитель помог ему прийти в себя, и пока Хокинз ходил с билетом в паб, он сбегал в фэнзин напротив метро, поговорил с несколькими знакомыми ребятами, послонялся немного, наблюдая за прибывающими людьми, остановился в других магазинах, чтобы прикупить программки, значки и футболки, послушал уличных торговцев, наслаждаясь подготовкой к игре. Он пришел на площадку рано, сел на свое место и принялся читать «cfcuk»[153], лучший фэнзин[154]«Челси». Никто из его приятелей не мог приехать на «Челси», а если они и приезжали — то по особым случаям, со своими отцами, в день рождения или на специальную игру. Хокинз сказал, что передал отцовский билет Рэю, но тот все еще не пришел.

Игра шла своим ходом, «Челси» ровно пасовал мяч, «Тоттенхэм» окапывался. Его отвлек телефон, и он проверил сообщения, Кев писал, что он ходит по магазинам с мамой и ему все это надоело, что она никак не может решиться и выбрать какую-нибудь туалетную бумагу. Лол громко засмеялся. Он представил, как его друг толкает тележку, нагруженную пластиковыми пакетами и ждет автобус, ему стало жаль Кева, у которого нет отца, но по крайней мере, его отец был жив, и поэтому Лол завидовал Кеву, у которого все же была мама, с которой он ходил за покупками, и он нажал «Escape». Экран зарябил синим и красным, по нему промелькнули мультяшные персонажи, и он выключил телефон, глядя на прожекторы, которые казались ярче, он больше всего любил, когда они светят в темноте, подумал об эпохе Золя несколько лет назад, когда все вокруг казалось куда больше. Может быть, в этом-то все и дело. Все съеживается, когда ты растешь. Его воспоминания о маме тоже съежились, зацепились за ее фотографии, и он не мог вспомнить ее голоса, только чувствовал ее внутри, чувствовал запах и ощущение.

Зима и футбол шли рука об руку. Когда начинался Кубок мира, все шло по-другому, игроки за Англию потели и медленно передвигались, и каждый вдруг становился футбольным фанатом. Он был несколько раз в Уикомбе и Брентфорде, ему нравились маленькие площадки, потому что ты мог встать и обойти ее, билеты там были дешевле, и он мог пойти туда со своими друзьями. Но лучшее время для игр «Челси» было тогда, когда темнело рано. В такие дни и по ночам. Он любил приезжать на игры по вечерам на машине со своим отцом, только они двое в тепле, они смеялись, ставили музыку, в процессии на Чисвик Флайовер, вниз по Фулхэм Палас Роад, туннель в огнях и афишах, тротуары наводнены людьми. В такие времена они болтали. Ничего серьезного, но серьезней, чем обычно. Отец всегда был позитивен. Его ничто не беспокоило. Иногда они останавливались в Ерл Корт на объездной дороге, в кебабах, где продавалась хорошая индийская еда, они стояли у кассы и ели карри, и чапатти, и самсу, потягивая колу и пепси, прежде чем снова поехать на игру. Если транспорта на улице было немного и они в самом деле были голодны, они заходили домой к Гарри и устраивали настоящий пир. На больших играх отец был со своими друзьями. Лол не возражал, у него была куча своих занятий. Но он скучал по отцу, которого не было рядом, Лол стоял на ногах вместе с остальными ребятами Мэтью Хардинга, у отца могло быть такое же красное лицо, как у Хокинза и Фрэнка и Бастера и всех остальных, их глаза туманились, они распевали, «ШЕД»[155]ПОДНЯЛ ГЛАЗА И УВИДЕЛ БОЛЬШУЮ ЗВЕЗДУ, ЗАБИВАЮЩУЮ ГОЛ ПАТУ ДЖЕННИНГСУ[156]ЗДЕСЬ И ТАМ, И «ЧЕЛСИ» ВЫИГРЫВАЕТ, И ВСЕ МЫ ЗНАЛИ, ЧТО ТАК И БУДЕТ, А ЗВЕЗДОЙ ЭТОЙ БОЛЬШОЙ КОМАНДЫ БЫЛ ПИТЕР ОСГУД, ОСГУД, ОСГУД, ОСГУД, ОСГУД[157], ИСТИННЫЙ КОРОЛЬ «СТЭМФОРД БРИДЖ».

Рэй прохаживался по задней части террасы и заметил своего дядю вместе с Хокинзом и Джонни Крейном. Терри взглянул на племянника и качнул головой, прикоснулся к пятну крови на его куртке, дал ему носовой платок и сказал вытереть лицо. Хокинз смеется, и это раздражает Рэя, но он ничего не говорит. Они у тринадцатых ворот, которые выходят на улицу, полную пива и бургеров, старый Норт Стэнд, и Рэй пожимает плечами, говорит, это не его вина, собираясь сказать еще что-нибудь, что придет в голову, чувствуя себя неловко перед семьей. Он стоит рядом с Терри и другим старшим мужчиной всю вторую часть игры, видит Харриса внизу у ограды, раздумывает, впрыгнуть ли в поезд до Лондона вместе с ним или поехать автобусом в Слау вместе с дядей. Автобус останавливается в Нортхэмптоне, там можно хорошо позабавиться, пойти по пабам до закрытия, но он знает, что тогда есть возможность подраться с Харрисом и Билли и всей остальной немаленькой компанией. Он вспоминает свалку с вест-хэмовцами несколько месяцев назад на Кинге Кросс, большой парень с плоским носом и обезображенным ртом обменялся с ним несколькими тумаками за магазинчиком с анархистскими брошюрами, темная улочка с проститутками и дилерами, звуки сирен, прервавшие их занятие, и беззубая полиция, как обычно. Поездом он доберется до Паддингтона и будет дома поздно, а автобус высадит его практически рядом с его жилищем. Из Слау можно добраться до любой футбольной площадки в Англии. Дело в том, что он не хотел, чтобы Терри был у него на закорках всю ночь и просил его не лезть в переплет. Ему не нужен был еще один чертов лектор.