— Ну да, как обычно, — не глядя, пробормотала я. — Так же не специально, как она мне семечек за шиворот насыпала во время вступительных.

— Зато ощущения были острее, — усмехнулся Артур, вспоминая забавный момент. Он, наверное думал, что я могу пережить все.

Я очень надеялась, что он прав и сжала руки, в кулаки сдерживая желание взять в руки телефон и ответить: «Да» Роме. «Да», на все, что бы он не попросил.

Но там-то все понятно, а вот что Артур нашел в Тане?

— Что ты в ней нашел? — спросила я, уже на подходе к раздевалкам, из которых выходили последние студенты.

— Вагину? — пожал плечами Артур, и я резко вскинула взгляд. Раньше при мне он не был столь бестактным.

О половых органах, как о деньгах, в приличном обществе не говорят. Но все хотят.

— Это мерзко.

— Что естественно, то не безобразно. И кстати, — он резко обошел меня, преградив путь и с легким толчком, прижал к стене.

 Вот это уже было совсем за гранью разумного.

— Что ты делаешь?

— То, что в тебе стало больше страсти, не заслуга твоего докторишки.

Я не ответила на это завуалированное оскорбление, лишь сильнее вжалась в стену, когда Артур склонился ко мне и впился взглядом тигриных глаз.

Я струсила. Он действительно умел быть пугающим, порой неприятным. В его жизни были цели, и он напролом к ним шел.

 Такое качество было присуще и Роме, но если тот спокойно работал и трудился, то Артур мог пойти и по головам.

 Самый младший в семье из восьми человек, он остро переживал, если на него не обращали внимание.

 Неудивительно, что он выбрал профессию танцора. Это своего рода знак, что ты всегда будет на виду. Если не умением, так фигурой и внешностью.

Артур наклонился ближе, наблюдая за тем, как дрожат мои губы, а мне вспомнился самый первый раз, когда он испугал меня, прекратив играть в заботливого брата и превратившись в самца. учуявшего самку.

— Аня, — проговорил он шепотом, щекоча мне ухо своим дыханием, после того как резко и неожиданно завалил на кровать в моей комнате пару лет назад. Я показывала ему новое па.

— Артур, что ты творишь, мне щекотно.

— Я хочу тебя Аня, очень хочу. Ты же понимаешь, что мы с тобой идеальная пара. Ты уже выросла. Тебе со мной нечего бояться.

— Мне кажется что шестнадцать, это еще не совсем выросла.

Я тогда сначала ощутила тошноту, а следом страх, растекшийся по венам подобно ледяной воде.

 Артур был выше, сильнее и мог, не особо запариваясь, склонить меня к близости. Я бы вряд ли смогла отбиться от такого кабана.

Эту заминку, заполненную мыслями о собственной слабости Артур воспринял по своему и стал действовать настойчивее.

Тронул еле наметившуюся грудь, коснулся прикрытого купальником живота, бедра.

Стало противно, и я поняла, что, сколько бы, не хотела выглядеть или притворяться слабой, такой я не была.

 Еще отец, пока был жив учил меня защищаться, потому что по его словам, такую красотку, всегда будут окружать уроды.

Вспоминая наставления отца, я напрягла все тело, резко ущипнула Артура, от чего он вскрикнул и отвлекся.

Это позволило мне скинуть его с себя и выгнать. Мы после этого почти месяц тренировались молча.

— Сексом, мог бы заняться с тобой и я, — решительно сказал Артур, выдергивая меня из воспоминаний, почти коснувшись моих губ.

Он держал меня за плечи, и все что оставалось мне, чтобы не устраивать скандала, отвернуть голову.

Трель звонка с песней «Рома Рома Роман» заставила Артура отпрянуть, а меня рассмеяться.

— Он старый, — раздраженно рявкнул друг, наблюдая, как я достаю телефон из сумки.

Я все еще была обижена на Рому, но не соврала, когда сказала:

— Он мой роман, ты же слышал? Про него даже группа Винтаж поет.

— Про меня тоже кто-нибудь поет.

Еще раз хихикнув, я отвернулась от раскрасневшегося друга и ответила на звонок.

— Остыла? — послышалось в трубке и я ощутила трепет в теле от низкого бархатного баритона.

— Остыла? — послышалось в трубке.

— Я же не кипяток, чтобы остывать, — произнесла я в трубку, внутренне радуясь, что он все-таки позвонил. А ведь стоило проигнорировать всего пару его сообщений. Обычно я старалась отвечать сразу.

— Ты малыш обжигаешь похлеще любого кипятка. Что насчет пятницы?

Я встала у стены, прислонившись к ней лбом и слушала чарующий баритон. Наверное Рома был бы хорошим певцом, не стань хирургом. И спел бы мне про пятницу-развратницу.

— Твой приятель знает, что я приду? — уточнила я.

— Даже если бы не знал, это не имеет значение, ведь ты едешь со мной.

— А мы долго там будем?

— Почему… — он замолчал, прекрасно, зная, о чем я думаю. — У меня в субботу в обед операция, а ночь мы вполне можем провести у меня.

— Если тебя не вызовут, — сказала я и поняла, что в принципе впервые упомянула о том, что недовольна нашими редкими встречами.

— Птичка решила показать коготки? — усмехнулся в трубке Рома.

— У меня еще и клювик есть.

— Мне очень нравится твой клювик, милая. И я выключу телефон. Пусть хоть вся больница подохнет, но я останусь с тобой и буду трахать всю ночь.

— Просто трахать? — еле слышно спросила я, уже чувствуя, что намокла от такой перспективы.

— Не просто, Аня. А долго, качественно и со вкусом, — прорычал он в трубку.

— Мм, заманчиво. Но ты все равно был груб сегодня.

— И за это я уже извинился и еще раз извинюсь в пятницу.

— Долго, качественно и со вкусом?

— Да, проведу операцию по вытягиванию из тебя обиды, — рассмеялся Рома, заставляя мое тело дрожать от этого рокочущего звука. В трубке раздался гудок клаксона. Очевидно, он ехал за рулем.

— Тогда до пятницы?

— Отлично.

— И Рома? — он замолчал, слушая, что я скажу дальше. — Скальпель часто не полируй, а то вдруг он станет еще меньше.

Трубку я положила резко, зная, что если не разозлила, то раззадорила дракона точно. И теперь он будет всю неделю думать о том, как накажет меня. А я о том, как мне это понравится.

Когда я вышла из Академии, стояла уже ночь. Машины в этой части горла ездили редко, а свет был несколько приглушенным. Много уличных фонарей было разбито. Все это создавало атмосферу некой опасности, но я спокойно двигалась к остановке, стараясь не смотреть по сторонам.