– Меня зовут Мир-Рия, – вернула себе истинное имя, – а тебя? – обернулась к другу, чтобы познакомиться с ним заново.

– Рем-Ярн, – произнес странное и неудобоваримое. – Можешь называть меня Рем, – улыбнулся, когда догадался, о чем я думаю.

– Рем, – попыталась освоить непривычное звучание. – А ты видел Кариар? – в последнее время часто о нем слышала, но представления не имела, что он собой представляет.

– Да, – короткий, но до краев наполненный горечью и тоской ответ. – Он похож и одновременно не похож на это мир. Там есть и живописные цветущие долины, и лишенные жизни песчаные пустыни. Небо там тоже голубое, но почему-то ярче, воздух свежее, закаты и рассветы незабываемые. Наша земля дает нам жизненную энергию, поддерживает баланс имирта. Здесь же мы не находимся в гармонии сами с собой. Ты все время на взводе, как натянутая струна.

На протяжении всего монолога его глаза горели, а на последних словах потускнели, словно он говорил о несбыточном и невозвратном.

– Сколько тебе было, когда ты покинул его? – бередила его раны, но никто другой сейчас не мог ответить на мои вопросы.

– До пятнадцати лет я жил в Ривале, – с поистине военной выдержкой рассказывал, возвращаясь в болезненной прошлое. – Достаточный юный, чтобы легко освоиться в новой жизни. Старшему поколению перемены давались тяжело: вокруг всё чужое, даже язык.

– Что такое Ривал? – мне захотелось побольше узнать о месте, что являлось моей родиной.

– Ривал был центром Кариара…

– Почему был? – с тревогой перебила его.

– Его больше нет, – сухо пояснил, пряча за беспристрастной маской истинные чувства. – У Кариара богатая история, но если уложить ее в цепь важнейших событий, то она представляет собой начальный этап, когда предки современных кинхарцев были дикарями; затем наступил затяжной период межплеменных войн; борьба за власть и появление первого Прэя; время затишья и благосостояния; темная эпоха, называемая «лха рикта» – война всех; затем мощный расцвет и настоящее время. – Он сделал небольшую паузу после чеканного перечисления по большому счету безразличных ему событий, когда коснулся того, чему сам стал свидетелем. – Сейчас в Кариаре война, какой он еще не знал.

Мне все больше не нравилось то, что я слышала. И не только по той причине, что происходящее было ужасным, но потому, что в моей голове один за другим выстраивались в ряд факты. Чем больше я находила логическую связь между ними, тем больше нервничала.

– А кто такие Рих? – восполняла недостающие детали головоломки.

– Правящая семья, – пояснил Рома, хотя и не совсем понимал, к чему я клоню. – Власть передается по наследству: от отца к сыну. От Прэя к Вилину.

Все окончательно встало на свои места, я посмотрела на каждый поступок и слова Дана под другим углом. Прочитала все, что таилось между строк.

Я схватила со стола телефон и выскочила из спальни. Рома кинулся следом, но я остановила его:

– Со мной все будет в порядке, – заверила, – это безопасно.

Услышала за спиной шумный вдох и удар, наверное, кулака о стену. Как бы он не злился и не волновался, я не могла взять его с собой: мне нужно поговорить с Даном наедине.

***

Я прижимала к уху телефон и оглядывалась по сторонам, думая, в какую сторону двигаться. Кафе и любое другое общественное заведение казалось неподходящим для разговора. Не хотела, чтобы были свидетели. Я не собиралась быть сдержанной и подбирать выражения.

– Ри-и? – раздался в трубке голос Дана. Вдруг пришло осознание, что он далеко не тот, кем я его считала. И его способности далеки от человеческих.

– Я жду тебя, – подняла глаза на табличку с адресом дома напротив, – на Рудничной пять, – и отключилась, не оставляя ему выбора.

И минуты не прошло, как он вынырнул из-за угла дома и стремительной походкой приближался ко мне. Судя по суровому выражению лица, он не был настроен на задушевную беседу.

– Мне не до игр, – схватил меня за локоть и потянул за собой в ближайшую подворотню. – Если ты думаешь, что я, как собачка, буду бежать на каждый твой зов и выполнять любую прихоть, ты ошибаешься.

– Хотела предупредить, – дернулась, не желая, как прежде, быть послушной девочкой, которой указывали, что делать и она безропотно выполняла все, что не скажут, – чтобы ты держался подальше от моих родителей, – много времени не понадобилось, чтобы догадаться, во что он собирается их втянуть.

Дан понял, что бессмысленно юлить и отпираться. Выпрямился, лицо стало непроницаемым – передо мной сейчас стоял совсем не друг детства, а кто-то другой. Тот, кем он всегда и был, просто я не знала его с этой стороны.

– Ты не имеешь права просить меня об этом, – его тон в пустом узком переулке звенел гулким эхом.

– Это моя семья, – попыталась достучаться до него, – и я не хочу, чтобы они пострадали. Не думай, что я не буду защищать их до последней капли крови, – напомнила его недавние слова.

– И я лишь защищаю свою, – откровенно манипулировал мной, играя на чувствах. Разозлилась от такой низости и выкрикнула, заставляя воздух вибрировать от всплеска ярости:

– Это всего лишь борьба за власть! Или будешь отрицать, что ты у нас что-то вроде наследного принца и трон проклятого Кариара принадлежит тебе!?

Дан ничуть не изменился в лице: его не тронули ни мой крик, ни обвинения, брошенные в лицо.

– Вижу, ты многое узнала, – сухой, деловой тон, словно я поданный на аудиенции его величества, – но владеешь разрозненной информации и не можешь видеть картины в целом.

От этой его манеры держаться, он казался достижимым и абсолютно чужим. Эта невидимая пропасть между нами делал меня маленькой и ничтожной рядом с ним.

– Не разговаривай так со мной!

– Разве не так должен вести себя “наследный принц проклятого Кариара”? – холодная ярость пылала голубым пламенем в его взгляде. – Ты ни черта не понимаешь, Ри-ри.

Нелепо обвинять меня в этом, тогда как сам делал из всего тайну. Он, так же как и мои родители, никогда не рассказал бы правды о себе. Просто бы снова исчез, оставив в неведении. И, возможно, уже не вернулся: мог погибнуть на этой непонятной мне войне. Страх впивался острыми когтями в сердце, кромсая его и заставляя истекать кровью.

– В этом только твоя вина, – впервые мне по-настоящему захотелось избавления от моей необъяснимой одержимости Даном. Пробудившийся внутри имирт, который я ошибочно называла интуицией, шептал, что рядом с ним меня ждут одни разочарования. – Я устала ждать, устала от вранья, – развернулась, чтобы уйти. Кто я такая, чтобы требовать от наследника Кариара объяснений?

– Постой! – раздался за спиной приказ, но я не сбавила шаг. Тогда Дан догнал меня и снова сжал мою руку железной хваткой: – Хочешь ответы? Ты их получишь.

Обескураженная его заявлением, я позволяла ему затащить себя в самый темный закоулок. Без капли теплоты и интимности он прижал к себе, и я снова ощутила тяжесть и тошноту, как и в прошлый раз, когда мы переместились к дому моих родителей.