– Да что ты говоришь, Вулф, – отвечает Оливер. – Что-то не заметил с твоей стороны никаких решительных действий.

– Я бы с удовольствием, Хили, если бы ты вечно не путался у меня под ногами, – говорит Макс.

– Да как я могу путаться у тебя под ногами, если большую часть времени ты делаешь вид, будто меня не существует? – Оливер усмехается, а Макс ненадолго замолкает.

– Я не делаю вид, будто тебя не существует, – наконец говорит он. – Просто наши пути разошлись. Мы теперь живем каждый своей жизнью, не то что раньше.

– Да ты просто кинул меня, дружище, – говорит Оливер. – Скажешь, нет? Если бы не Элис, мы бы сейчас и не разговаривали.

Макса эти слова задевают. Наверное, он понимает, что Оливер отчасти прав.

– Так что же нам теперь делать? – спрашиваю я, чтобы ослабить напряжение.

– Можно прийти к ее кабинету завтра, – предлагает Оливер, пожимая плечами. – Или еще поспрашивать в столовой во время обеденного перерыва.

– Но где же нам переночевать? – спрашиваю я.

– А может, у Альфреда? – предлагает Софи. – У него же огромный дом. Думаю, там для нас найдется и что поесть, и где поспать.

– Да? – скептически спрашивает Оливер.

– В Мэне с этим все просто, – уверенно говорит Софи.

Мы вновь забираемся в автомобиль. Настроение у нас поднимается, но ненадолго – внезапно машина отказывается заводиться.

Я хочу предложить вызвать эвакуатор, но замечаю, как напрягся Макс, и решаю промолчать. Но Оливер, к сожалению, не понимает намека.

– Вот что бывает, когда ездишь на такой развалюхе, – ворчит он на заднем сиденье. – Да эта машина старше нас!

Софи что-то печатает в телефоне, а я наблюдаю за Максом, который, кажется, вот-вот взорвется.

– Это машина моей сестры, – говорит Макс, сжав зубы.

Оливер молча потирает лоб и выдыхает:

– Прости, Макс. Я не знал.

Макс поворачивается к нему.

– Я езжу на этой развалюхе, потому что это ее машина. Помнишь мою сестру Лилу? Она каждый день после школы сидела с нами, а потом погибла.

На лице Оливера не дрогнул ни один мускул. Он сидит неподвижно, переживая услышанное.

– Я помню, – тихо говорит он.

– Прости, что кинул тебя, дружище, – говорит Макс. – Но мне нужно было как-то жить дальше. Действовать, а не только играть в видеоигры днями напролет и сбрасывать с балкона на прохожих шарики с водой. Мне жаль, что наши пути разошлись, но еще сильнее жаль, что ты так и не вырос.

Я жду, что Оливер в ответ накричит на него, начнет ссору, но нет. Он просто кивает.

– Ты прав, – говорит он. А потом добавляет: – И мне жаль.

Макс пробует завести машину еще и еще, умоляет ее завестись, но, когда ничего не получается, он просто прислоняется лбом к рулю и стонет. Я робко кладу ладонь ему на плечо, и он ее не сбрасывает. Только немного приподнимает голову, поворачивает ее ко мне и смотрит на меня с мольбой.

– Все хорошо, – говорю я. – Все будет хорошо. – Я еще никогда его таким не видела.

– Я просто хочу во всем разобраться, – говорит он. – Чтобы все наладилось. В жизни и… у нас.

– Я знаю, – говорю я.

– Бартоломео Бернс! – кричит Софи с заднего сиденья.

Мы все трое поворачиваемся к ней.

– Что-что? – спрашивает Оливер.

– А вы меня сильно любите? – торжественно спрашивает Софи, размахивая телефоном в воздухе, будто это выигрышный билет.

– Смотря кто у тебя там на проводе, – говорю я. – Маргарет Янг?

Софи качает головой.

– Бартоломео Бернс, – повторяет она.

– Бартоломео Бернс, этот твой репетитор по латыни? – спрашиваю я. – Который еще носил крест со съемным распятием?

– Так и было. Он носил крест на шее, – спокойно поясняет Софи, – иногда с распятием, иногда – без. Но это было краткое увлечение, не больше, если вы понимаете, о чем я, – говорит Софи, поигрывая бровями.

– К чему это все вообще? – спрашивает Макс.

Софи закатывает глаза.

– Я выложила сегодняшнее селфи с альпакой с фермы Альфреда, Бартоломео увидел его, и оказалось, что он и сам там бывает! – рассказывает Софи с торжествующим видом. – Он написал мне, я рассказала ему, почему мы здесь… ну, вкратце… без всяких безумных подробностей… и он сказал, что мы можем переночевать у него в общежитии! Потому что пол-этажа разъехалось.

Напряжение в машине ослабевает, будто мы сидим в падающем самолете, которому вдруг удается выровняться.

– Отличная работа, Соф! – восклицаю я и даю ей пять. – Замечательная идея.

– Но есть одна проблема, – говорит Софи и морщится. – Он сказал, что у него сегодня масштабная вечеринка… он надеется, что мы не очень возражаем.

При слове вечеринка глаза Оливера начинают сиять.

– Думаю, можно было бы ее посетить, – говорит он.

Когда мы выходим из машины и идем к общежитию Бартоломео, я оборачиваюсь и замечаю, что Макс странно смотрит на свою машину.

– Что такое? – спрашиваю я.

– Могу поклясться, что она только что помигала мне, – говорит Макс.

– Ты просто устал, – говорю я.

– Нет, – говорит он, нахмурившись. – Фары мигали. Что само по себе странно, даже если бы машина и не сломалась. – Голос у Макса задумчивый, он явно размышляет о чем-то своем.

А потом абсолютно пустая машина вдруг бибикает.

Макс беспомощно смотрит на меня.

– Все становится жутко странным, Элис. Нужно это остановить.

Я смотрю на него. Волосы растрепались, взгляд безумный. Что случится, если мы не сможем положить всему этому конец? Он тогда совсем лишится рассудка?

А что случится, если у нас все-таки получится?

Судя по моим скромным представлениям о жизни в колледже, которые я почерпнула из таких замечательных фильмов, как «Зверинец» и «Старая закалка», есть несколько проверенных способов повеселиться на славу во время вечеринки. Обязательно нужны: хорошая музыка, полураздетые девушки, море алкоголя и всеобщее безумие.

Бартоломео Бернс и его соседи по двухэтажному кирпичному домику, что стоит на самом краю кампуса, либо не видели эти фильмы и ничего об этих способах не слышали, либо решили упрямо и по-хипстерски их игнорировать. Наверное, это можно было предвидеть, учитывая стену с латинскими надписями и впечатляющую коллекцию насекомых, и то, и другое мы успели заметить, когда приехали. Но нам тогда казалось, что студенты колледжа уж точно знают толк в развлечениях.