— А какое отношение моя человеческая семья имеет к нашему делу? — пожал плечами Старк. — Я почти четыре года ни с кем не говорил о своих родственниках.

— Но это не просто родственники! — воскликнул Дэмьен срывающимся от волнения голосом и снова принялся торопливо листать свой блокнот.

— О, Никс! Твоя семья — это и есть твоя кровь, тупица, — пояснила Афродита. — Та самая, на которую тебе советуют положиться. Как фамилия твоего дедушки?

Старк сердито уставился на нее, но все-таки открыл рот, чтобы ответить.

— Макуоллис! — одновременно произнесли они с Дэмьеном.

— Откуда ты знаешь? — изумленно спросил Старк, поворачиваясь к Буквоежке.

— Клан Макуоллис издревле был Хранителем асы! — торжествующе улыбнулся мальчик-талисманчик, поднимая над головой листок бумаги, на котором было написано: «Клан Макуоллис — Хранители асы».

— Значит, мы нашли кровавый мост! — счастливо засмеялся Джек, обнимая Дэмьена.

Зои

Хит пошевелился, пробормотал что-то о пропущенной тренировке и снова заснул. Я посмотрела на него, затаив дыхание, а потом снова принялась ходить по кругу.

А вы бы хотели, чтобы я его разбудила и сказала, что он умер и больше никогда не будет играть в футбол?

Только не это!

Я пыталась вести себя как можно тише, но не могла усидеть на месте. Я даже не смогла заставить себя лечь рядом с Хитом. Просто не смогла, и все. И перестать ходить тоже не смогла. Мне нужно было постоянно двигаться.

Мы с Хитом находились в глубине той самой рощи, в которую убежали раньше. Когда раньше? Не помню. Знаю только, что здесь росли кривые низкорослые деревья, и было много старых камней. И мха тоже было много. Очень много. Он был повсюду — густой, мягкий и пушистый.

Внезапно я почувствовала наготу своей ступни, глубоко зарывшейся в живой зеленый ковер.

Живой?

Я вздохнула.

Нет. Я знала, что здесь не было ничего по-настоящему живого, но почему-то постоянно забывала об этом.

Над нашими головами деревья раскинули свой густой лиственный шатер, поэтому пробивавшиеся сквозь него солнечные лучи пропускали вниз лишь приятное тепло, спасая от жара, но я все равно невольно поежилась, взглянув на проплывавшие в небе облака.

Тьма...

Я захлопала глазами, припоминая. Ну да, это ведь из-за нее мы с Хитом торчим в этой роще! Это она преследовала нас, но не смогла войти в эту рощу.

Я снова поежилась.

Не знаю, что это было. У меня осталось лишь ощущение полнейшей темноты и едва уловимое воспоминание о гнилостной вони, рогах и крыльях.

Мы с Хитом не стали ждать, пока появится что-то еще. Задыхаясь от страха, мы бежали, бежали, бежали... Вот почему Хит теперь спал без задних ног. Снова. Как и мне следовало бы сделать.

Но я не могла передохнуть. И продолжала ходить кругами.

Поверьте, меня, очень тревожило то, что у меня появились какие-то провалы в памяти. Нет, даже хуже. Понимаете, ведь если бы у меня просто пропала память, я бы никогда об этом не догадалась, потому что ничего не помнила, а тут все было не так. Я знала, что у меня пропали целые куски воспоминаний — как недавних, так и прошлых. Вы заметили, что я только сейчас вдруг вспомнила о том кошмаре, от которого мы с Хитом сбежали в эту рощу? Ну вот, вы понимаете, о чем я. Но я забывала не только свое настоящее, но и прошлое.

Я не помнила лица своей матери.

Не помнила, какого цвета у меня глаза.

Не помнила, почему больше не доверяю Стиви Рей.

Зато со мной осталось все самое страшное. Я помнила каждый миг смерти Стиви Рей. Я помнила, что мой отец бросил нас, когда мне было два года, и больше не появлялся. Я помнила, что доверяла Калоне, и ужасно, ужасно в нем ошиблась.

От этих мыслей у меня свело живот, и накатила тошнота, поэтому я принялась еще быстрее кружить по роще.

Как я могла позволить Калоне так меня одурачить? Какой же я была идиоткой!

Это из-за меня погиб Хит.

Но мой разум поспешил закрыться от этой ужасной вины. Сама мысль о ней была слишком жестока, слишком чудовищна.

Внезапно мое внимание привлекла какая-то тень. Замерев, я быстро обернулась и очутилась лицом к лицу с ней. Я уже видела ее раньше — во сне и в одном видении.

— Здравствуй, А-я, — тихо сказала я.

— Зои, — ответила она, опуская приветствие. Ее голос очень напоминал мой, только каждое её слово было окрашено глубокой печалью.

— Это из-за тебя я поверила Калоне, — зло процедила я.

— Нет, из-за меня ты его пожалела, — поправила А-я. — А когда ты утратила меня, то вместе со мной потеряла и жалость.

— Неправда! — воскликнула я. — Я все еще умею жалеть! Я жалею Хита.

— Ты уверена? Тогда почему ты держишь его здесь, не позволяя уйти?

— Хит сам не хочет уходить, — огрызнулась я, и невольно прикусила язык, удивленная злобой, прозвучавшей в моем голосе.

А-я покачала головой, и пряди длинных черных волос заколыхались вокруг ее талии.

— Ты ни разу не подумала о том, чего хочет сам Хит или кто-то еще, кроме тебя. И ты не сможешь думать об этом, пока не попросишь меня вернуться.

— Я не хочу, чтобы ты возвращалась. Это из-за тебя все случилось. Ты во всем виновата!

— Нет, Зои, это не так. Все случилось из-за целой цепи решений, принятых разными людьми. Дело не в одной тебе... — грустно покачав головой, А-я исчезла.

— Спасибо, хорошую загадку ты мне загадала, — процедила я сквозь зубы и с еще большим беспокойством принялась ходить по кругу.

Когда где-то сбоку промелькнула еще одна тень, я стремительно обернулась, решив раз и навсегда выяснить свои отношения с А-ей, но вместо этого застыла с разинутым ртом.

Передо мной была я. То есть, девятилетняя я, уже попадавшаяся мне на глаза в толпе других теней, которых разогнал погнавшийся за нами с Хитом кошмар.

— Привет, — сказала я.

— Ой, у нас выросли сиськи! — воскликнула девочка, не сводя глаз с моей груди. — Вот это круто! Я так рада, что у нас есть сиськи. Наконец-то!

— Ну да, я тоже так думаю. Наконец-то.

— Вообще-то я бы хотела, чтобы они были побольше, — вздохнула девочка, продолжая бесцеремонно меня разглядывать.

В конце концов мне пришлось скрестить руки на груди, что вообще-то было глупо, потому что она — это ведь я, как ни странно это звучит.