– Мейв!

Оглянувшись, Мейв увидела Килдэра. Ее охватила дрожь. Она дрожала от ярости и оттого, что Килдэр представлял для нее опасность.

Он приходил к ней каждый день, пытаясь уговорить Мейв простить ему его ужасный грех. Но Мейв была неумолима.

Она опустила голову и, схватив со столика неоконченное шитье, бросилась к двери.

Киран схватил ее за руку:

– Рано или поздно вам придется говорить со мной.

Мейв даже не удостоила его взглядом.

– Отпустите меня.

– Нет, я хочу, чтобы вы меня выслушали.

Она тяжело вздохнула, избегая встретиться с ним взглядом.

– Едва ли мне понравится то, что вы скажете.

Киран крепче сжал руку Мейв.

– Черт побери, Мейв! При всем желании я не мог спасти Куэйда. Я могу пережить то, что вы скорбите по вашему бывшему жениху. Но не могу выдержать того, что вы обвиняете меня в его смерти.

Не глядя на него, Мейв пожала плечами. Она кипела от негодования. Разве Килдэр не понимает, что она ненавидит его не только за то, что он приложил руку к смерти Куэйда, но и за то, что, зная правду, он как ни в чем не бывало занимался с ней любовью? Как будто ничего не случилось. Или он считал ее тело своей собственностью? Даже после такого чудовищного предательства? Да, он англичанин. Англичанин до мозга костей.

– Ради всего святого, давайте поговорим! – крикнул он.

Мейв окинула его ледяным взглядом. Она не станет слушать его, общаться с ним, чего он, вне всяких сомнений, добивается.

Килдэр отпустил ее руку.

– Где ваш брат?

Флинн исчез шесть дней назад. Мейв не знала, где он, и волновалась за него. Когда со слезами на глазах она рассказала брату о казни Куэйда, ярости Флинна не было предела.

Она снова пожала плечами.

– Вы убиваете меня, Мейв, – сквозь зубы пробормотал Килдэр.

А потом, к полной неожиданности Мейв, вдруг поцеловал ее в губы.

Мейв не разомкнула губ. Видимо, Килдэр надеялся, что она сдастся. Но она смогла противостоять ему.

И только его неповторимый запах – такой милый и родной – отозвался сладкой болью в ее истерзанном сердце.

Отстранившись, Мейв смерила Кирана колючим взглядом.

– Однажды вы соблазнили меня, заставили отступить от моих убеждений и изменить Ирландии. Но не надейтесь: больше этого не случится. Теперь я знаю, что вы мерзавец, для которого нет ничего святого.

Киран проявлял настойчивость и упорство. Мейв так же настойчиво отвергала его притязания. Прошла еще неделя переживаний и непримиримых противоречий.

Вслушиваясь в произносимую на латыни монотонную проповедь отца Шона, Мейв постаралась не думать о том, что она не одна в церкви. Кроме нее, там находились ее сестры и другие жители деревни, которые явились на воскресную обедню. Порой Мейв удавалось хотя бы ненадолго позабыть о присутствии вокруг нее посторонних людей. Иногда она даже на время отвлекалась от мыслей о своем исчезнувшем брате.

Но ни на мгновение Мейв не удавалось забыть о том, что рядом с ней стоит ее муж, граф Килдэр. Следуя за женой, он теперь не пропускал ни одной обедни в часовне гамка. От присутствия Кирана Мейв было не по себе. То, что граф Килдэр находился рядом с ней, волновало Мейв, выводило ее из душевного равновесия.

Вот и сейчас он стоял так близко от нее. Слишком близко. Так близко, что даже их руки то и дело нечаянно соприкасались. В такие моменты холодок волнения пробегал у Мейв по коже. Вот Киран стоит, переминаясь с ноги на ногу. Они снова непроизвольно соприкоснулись друг с другом.

У нее не оставалось никаких сомнений в том, что внезапный интерес Килдэра к церкви возник не сам по себе. Наверняка он ходит сюда с ней каждый день для того, чтобы раздражать ее своим присутствием. Сама Мейв и ее сестры всегда были набожны и посещали церковь ежедневно. Так воспитали их родители. Временами, в минуты душевных волнений, Мейв находила спасительное утешение в молитве. Знакомая с детства обстановка часовни, цветная мозаика на окнах – все действовало на нее умиротворяюще.

Но разве можно обрести мир и спокойствие в душе, если рядом, бок о бок с ней, находится ненавистный ей граф Килдэр. Чтобы избежать встреч с ним, Мейв даже готова была позабыть о вере и бежать куда глаза глядят.

Однако вряд ли ей удастся от него убежать.

Этот проклятый язычник подтолкнул ее локтем. Мейв повернулась, чтобы бросить на него уничтожающий взгляд, и только тут поняла, что обедня закончилась и прихожане выходят из часовни. Не поднимая глаз на супруга, она направилась к выходу. Только бы Килдэр не догадался, о чем она думала во время обедни.

На выходе им перегородил дорогу белокурый молодой человек ростом более шести футов и шести или семи дюймов. Он, широко улыбаясь, смотрел поверх головы Мейв на графа.

Охваченная любопытством, Мейв взглянула на мужа. Увидев светловолосого верзилу, Килдэр просиял.

– Арик! Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть. Когда… – Он нахмурился: – Как же тебе удалось миновать ворота Лангморского замка?

Великан по имени Арик рассмеялся в ответ и протянул Кирану послание с королевским гербом.

– Имя короля Генриха и его печать могут открыть множество дверей.

Килдэр кивнул и подошел к другу. Молодые люди обнялись. Мейв с интересом наблюдала за ними. Никогда еще улыбка Кирана не была такой искренней и сердечной. Неподдельная радость светилась в его глазах.

Видимо, этот молодой воин был Кирану кем-то вроде брата.

Ее сестры и другие обитатели Лангмора тоже обратили внимание на незнакомца.

– Как поживает Гвинет? – спросил друга Киран. Лицо Арика расплылось в довольной улыбке.

– Прекрасно. Спустя несколько дней после того как ты покинул Шин-Палас, она родила прелестную девочку. Мы назвали ее Блайт. Гвинет решила в будущем выдать ее замуж за старшего сына Дрейка и Эверил, маленького Лохлана.

Килдэр весело рассмеялся и похлопал друга по спине:

– Рад за тебя, дружище. А как поживают Дрейк с Эверил?

– Неплохо. Дрейк опять призывает к порядку Макдугалов. Похоже, он вполне доволен жизнью. А Эверил – ты сам знаешь – образцовая жена и мать. Ее третья беременность протекает так же легко, как предыдущие.

Килдэр еще шире улыбнулся.

– Великолепно. А как там Гилфорд? Оправился после болезни?

Арик усмехнулся:

– Старик Гилфорд переживет нас всех.

– Король Генрих больше не «одалживал» у него средства?

Сделав недовольную гримасу, Арик ответил: