— Мне-то по плечу! — гордо ответил Березин. — Но есть дела поважнее.

— Это точно, — согласился Бараско.

Костя же деликатно промолчал, потому что у него не было твердого мнения на этот счет, как, впрочем, и жизненного опыта.

* * *

Если бы Александр Ген был помоложе и бегали бы побыстрее, не пережил бы он этого дня. Схоронили бы его в развалинах, если бы осталось, что хоронить, и отправились бы дальше. Но Гену повезло, а научная общественность так и осталась в неведении, что едва не лишилась нобелевского лауреата.

Граната «муха» оказалась куда проворней. Прочертив вдоль площади огненную дугу, она угодила в то, что издали представлялось копошащейся массой. Взрыв разметал «гемусов», как листья, и они, мертвые или оглушенные, долго еще падали на брусчатку, устилая ее синим, словно металлическим, покрывалом. Те же, которые остались живы, в панике разлетелись по окрестностям. Однако нашлось пара особей, отличающихся особой злостью, которая набросилась на Гена, если бы не его «булат» и шлем, остался бы он без носа и ушей. Они его долго преследовали, пока не загнали в развалины двухэтажного дома, от которого остались несколько уцелевших комнат, стены да часть крыши, вздыбившаяся, как паруса на сломанной мачте.

Калита подкрался с другой стороны и одной очередью убил обоих «гемусов».

— Убил-л-л бабочек, — саркастически констатировал Ген и раз десять потыкал пальцем в небо. — Я тебе этого никогда не прощу!

— Слушай сюда, — сказал Калита, — я не посмотрю, что ты мой друг, привяжу к Венгловскому веревкой, и будешь ходить, как пес на привязи.

— Зачем ты их убил?! Зачем?!

— На, посмотри, — Калита протянул ему бинокль. — Кто там лежит?

— Ну этот, как его…

— Вот именно. Твои «гемусы» завалили и сожрали «дантая». С тобой бы они расправились еще быстрее, даже броня не помогла бы, и остались бы мы без научной поддержки.

— Я думал, ты меня понимаешь! — уперся Ген. — Это же «гемус»! Природный феномен. Живой артефакт! Недостающее звено между насекомыми и динозаврами. А ты их убиваешь!

— И буду убивать! — отозвался Калита, вскидывая автомат, потому что несколько «гемусов» ожили и кружили над площадью.

Но стрелять не стал. Хватит на сегодня шума, решил он. Если кто-то есть поблизости, обязательно припрется.

— Командир, — тихо позвал его Дубасов и показал жестом, что рядом опасность.

Дубасов находился через дорогу и, должно быть, видел противника. Калита и Ген застряли в доме- утюге, который клином врезался в площадь. Сам Калита заскочил бы сюда только при крайних обстоятельствах — слишком неудобной была позиция. Она простреливалась и справа, и слева, и с тыла. А из домов с противоположной стороны легко можно было метнуть гранату. Все это понимал Калита, но не представлял, с чем они столкнулись — может быть, с какой-нибудь движущейся ловушкой?

Так думал Калита, сидя на куче мусора.

Пуля ударила издали. Снайпер метил в голову, но промахнулся на пару сантиметров, и пуля расплющилась о стену. У Калиты была хорошая реакция. Он сделал вид, что в него попали и завалился на бок под защиту кучи щебня.

Ген, ничего не замечая, продолжал распинаться об ответственности перед человечеством, вернее, о полной безответственности вояк, о том, что надо понимать значение артефактов, а не убивать их, о том, что наука превыше всего и прочее, прочее, прочее. Калита терпеливо слушал и в который раз пожалел, что взял Гена с собой. Он хотел напомнить ему, что это не исследовательская экспедиция, а что они идут за величайшим хабаром, который и осчастливит это самое человечество. Но не стал. К чему? Друг явно был не от мира сего. Поэтому он, подскочил и слегка заехал ему в солнечное плетение, а потом потащил сложившегося пополам Гена в глубину полуразвалившегося дома-утюга. Спрятал его под капитальную стенку и наставительно сказал:

— Полежи пока, я сейчас.

Ген всхлипывал и ловил ртом воздух.

Над развалинами нависла грозная тишина. Она была настолько ощутима, что Калита почувствовал, как по его спине пробегают мурашки.

Разумеется, если их вычислили, то теперь, должно быть, окружают. Только этим и объяснялось затянувшееся молчание. Калита успел сменить позицию — отполз к стене, чтобы выглянуть в дыру и сориентироваться, как тут же оказался в гуще боя. Разом застрекотали не меньше пяти-шести МР-40. Пули девятого калибра, толстые, пухлые, как поросята, влетали в окна и рикошетили от стен и залетали в ту комнату, где лежал Калита. Спасало его только то, что дом был сложен из старого красного кирпича, и пули вязли в нем. Но когда ударил пулемет MG-34, Калита понял, что на этот раз они нарвались на серьезного противника. Огонь был настолько плотным, что хотелось закопаться в самом дальнем углу. Но Калита заставил себя расстрелять рожок в ту сторону, откуда бил немецкий пулемет. А потом решил, что пора сматываться. Надо было срочно вытаскивать Гена и уходить, не принимая боя. Во-первых, неизвестно, сколько сил у противника, а во-вторых, стрельба могла быть всего лишь отвлекающим маневром от более серьезной атаки.

Судя по всему, MG-34 бил вдоль площади, отсекая всякое перемещение справа и слева от дома-утюга. Но это было не самое страшное. Главная опасность заключалось в том, что с противоположной стороны улицы дом легко можно было забросать гранатами и взять одним броском.

Между тем, Венгловский направил Жору Мамыру к Калите, а Дубасова с ПКМ в обход. «Плюх!» — рядом с Калитой шлепнулся Жора с двумя гранатометами.

— Андрей Павлович! Вы вас не бросим!

— Я же просил на «ты», но с уважением, без хамства!

— Я стесняюсь, Андрей Павлович.

— В следующий раз дам по голове за стеснение!

Пока Жора выбирал цель для «мухи», заработал пулемета ПКМ, не давая немцам перебежать улицу. Молодец, подумал о Венгловском Калита, как всегда, все сделал грамотно, послал Дубасова прикрыть тылы, чтобы дом-утюг не атаковали.

Граната взорвалась за стенкой, и осколки выбили остатки стекол. Со звоном они вылетели на улицу. Крыша над зданием тяжело заскрипела, но не рухнула. ПКМ захлебывался. Он бил вдоль стен, под очень острым углом, высекая искры и поднимая облачка пыли. Такой огонь был малоэффективным. Немцы бросили еще пару гранат, но в атаку не полезли. Следовало срочно уходить — пока они выжидали, пока в ПКМ не кончилась лента, пока не произошло еще что-нибудь непредвиденное.

Как только Жора выстрелил по MG-34, Калита побежал за Геном. Но его на месте не оказалось. Валялась только пустая фляга. Калита сунул ее за пазуху и пополз дальше. Пули летели поверх кирпичных стен, и в воздухе висела красная пыль. В соседней комнате Гена тоже не было. Стены здесь практически не давали защиты, и Калита дал длинную очередь по окнам соседнего здания, даже не надеясь в кого-то попасть. Потом вспомнил о подствольнике и принялся стрелять гранатами. «Это тебе не хухры-мухры», — бормотал он всаживая в окна соседнего дома гранату за гранатой. Гена он обнаружил в следующей комнате, над ней как раз вздыбилась крыша и были видны балки перекрытия. Сашка с решительным видом прижимал к себе автомат.