В начале лета он снова появился, объявив о создании партии «Гражданская платформа». Таких партий в России еще не было – по крайней мере, по утверждениям самого Прохорова. Партия без лидера, без идеологии, «горизонтальная партия» – явно в противовес властной «вертикали», устойчиво связанной с именем Путина. Вместо ярких активистов – юристы-профессионалы, готовые сотрудничать с любым, кто выставит свою кандидатуру на выборах любого уровня.

Военнослужащий: лицо, исполняющее обязанности, связанные с прохождением военной службы, и обладающее в связи с этим специальным правовым статусом; в широком смысле – солдат (происходит от названия профессиональных наемников XIII века в Италии, получавших жалование), воин. В России слово «солдат» распространилось с XVII века в связи с введением полков «нового строя» при царе Михаиле Федоровиче.

Сфера деятельности: военная служба, защита государства и его граждан.

Необходимые навыки: хорошая физическая форма, воинская дисциплина, морально-психологическая устойчивость, знание матчасти, тактическая выучка, выносливость, достоинство и честь, патриотизм, взаимовыручка, бесстрашие перед лицом противника.

Анатолий Лебедь начинал воевать еще в 1980-х в Афганистане и продолжал воевать, даже потеряв ступню. В ходе одной из антитеррористических операций в Чечне у селения Улус-Керт он подорвался на бандитской мине. «Маресьев без ноги на самолете летал, а наш по горам прыгает», – говорили о Лебеде бойцы 45-го отдельного гвардейского ордена Александра Невского разведывательного полка ВДВ.

И не только по горам. Инвалид второй степени Анатолий Лебедь продолжал прыгать с парашютом – на протезе. Вел занятия по рукопашному бою. Лично водил бойцов на задания. 9 января 2005 года его группа попала в засаду, двое солдат были ранены, но командир спас их, лично уничтожив троих боевиков. 24 января он в бою своим телом прикрыл рядового от выстрела из гранатомета. Получив слепое ранение в спину, Лебедь продолжил бой и лично уничтожил гранатометчика и пулеметный расчет бандитов. За эти подвиги он удостоился медали Героя Российской Федерации. А за действия в Южной Осетии в 2008 году – Святого Георгия IV степени.

Журналисты встретились с Анатолием Лебедем в сквере у штаба 45-го отдельного гвардейского ордена Александра Невского разведывательного полка специального назначения, где он тогда служил. Обеденное время он выбрал для встречи не случайно – этот часовой перерыв между тренировками и прыжками он посвящал прогулкам со своей собакой по кличке Паштет («Потому что любит паштет из сухпайка»), которую вывез из Чечни. С ней он и пришел на интервью.

– Как вы попали в ВДВ?

– Мы начинали прыгать еще в ДОСААФе. Все время в небо тянуло. Я с приятелем поступал в Балашовское, потом Борисоглебское училище, но не сдал математику, а летать хотелось – жуть. Пришли в ВДВ, в Гайжунайскую дивизию, там полгода, потом десантно-штурмовая бригада в Казахстане, там еще полтора года, потом – Ломоносовское военное авиационно-техническое училище. Три года отучились и в Забайкалье, а оттуда – в Афган. 86-й год, июнь, и наш выпуск туда перекинули. Потом вывели под Бердск. В 94-м. Там военная часть, трава по пояс, для вертолетов на аэродроме места нет. Написал рапорт, уволился, я уже пенсионером был по выслуге. Квартиры нет, ничего нет. Зато паспорт дали.

– И чем занимались?

– На войну поехал. Балканы, Косово. Белград бомбили, уже когда мы приехали.

– Вы уволились из армии и добровольно пошли на войну?

– Да.

– А зачем?

– Как зачем? Помогать-то надо. Тем более православным. Тем более государству, а не каким-то частным лицам или фирмам.

– Это ваше было решение или вас попросили?

– Нет, наше. Мы все делаем сами.

– «Мы» – это кто?

– Наши военные бывшие и нынешние, русские офицеры. Или ветераны воздушно-десантных войск.

– Вас многие, наверное, не поймут. Квартиры нет, семья живет в общаге, при этом вы занялись не поиском работы, не бизнесом каким-то, а поехали на войну, за которую вам ничего не дадут.

– Да, ничего не дадут, еще и загранпаспорт сам делай, визу, билеты сам покупай. Но на такое дело не жалко.

– А в Дагестан потом тоже добровольцем поехали?

– Да. В 99-м арабы на Дагестан пошли, и мы решили ехать с товарищем, с Игорем Нестеренко. Он из Саратова. Мы с ним на Балканах вместе были. Посмотрели-подумали, контракт долго оформлять, а там, в горах, уже в августе возня началась, мы еле успели. Работы много было.

...

– Вот вы туда приезжаете как простой человек, доброволец и что делаете? Вас ведь могут и не пустить в зону боевых действий?

– Когда народ бомбят, людей расстреливают, там правительству уже не до бюрократии. Визу поставили – и дальше твое дело. Хочешь – по магазинам ходи, а хочешь – воюй.

– Это на Балканах. А в Дагестане как?

– А в Дагестане еще проще – граница-то открыта, ты как турист приехал – можешь на Каспии загорать, а можешь идти в МВД. Нужен? Нужен. И в горы.

– То есть вы первым делом в МВД пошли?

– Необязательно в МВД. Там же и другие структуры есть. Не будем уточнять.

– Вы кого-то обучали или сами воевали?

– Там обучать некогда было, там надо было работать.

– А вас вооружали?

– Что-то выдавали. Потом уже или трофейное брали, или что-то покупали. С боеприпасами и снаряжением там было туго. А если хочешь победить, надо хорошо подготовиться.

– Вы сказали, что в Косово поехали православным помогать, а в Дагестан почему поехали?

– Но это наше государство. Россия. Тем более кто противник? Те же самые, кто был на Балканах. По рации было слышно часто, что товарищи из наших регионов, со Средней Азии, из Турции. Контингент один и тот же.

– Вы после Дагестана официально вернулись в армию – хотели дальше воевать?

– Из Дагестана группировка в Чечню должна была переходить, требовалось подписать контракт, чтобы все законно. Подписали мы контракт осенью 99-го, с 45-м полком ВДВ. И с Игорем Нестеренко поехали в Чечню. Он 1 декабря 99-го под Аргуном погиб. Ночная засада, встречная. В 2 часа ночи бой начался. Он ранение получил, а в полчетвертого скончался.

– Это единственный ваш друг, которого потеряли?

– Да нет. Много было. Всех помню. В Грузии у нас товарищи погибли тоже.

– После смерти вашего друга вы тоже попали в засаду, и вам оторвало ступню. Почему вернулись в армию?

– А я и не уходил. Полтора месяца пролежал в госпитале, пока протез подгоняли, а там уже в командировку надо собираться.