Такой Райан – исполненный ледяной ненависти и неприкрытой ярости, с рычанием вязавший своего пленника – пленял и ужасал меня. Лицо Райана сделалось кровожадной маской: он отбросил сдержанность и полностью, с удовольствием погрузился в образ Чейза Шеффилда, чья жизнь изобиловала смертью и искуплением. В этом и заключается актерское мастерство.

В ходе домашнего прогона этого эпизода мы решили, что привязывать человека рождественской гирляндой к стулу придется в особой последовательности. Никто и не думал, насколько трудно завязать в узел шнур с электрическими лампочками. Райан указал на это Джонатану и постановщику трюков Полу Ротхему, дабы отработать все движения до включения камер.

К счастью, Райан опустил эпизод, в котором до полусмерти замучил меня языком и парой немыслимых оргазмов, пока я сидела, крепко примотанная к стулу тридцатипятифутовой елочной гирляндой, полученной от реквизитора. В нашей репетиции возникали личные моменты, которые не подлежали огласке. Я слабо улыбнулась, вспомнив болезненное удовольствие от лампочек, которые впивались мне в кожу, и обострение всех чувств в обездвиженном состоянии.

«Да, будь добр, я хочу повторить. И поскорее».

Я внимательно прислушивалась к диалогу. Райан не хотел импровизировать в разгар сцены, а потому заранее обсудил со скрипт-супервайзором изменения, которые мы придумали ночью. Я удивилась, когда их одобрили и она, и Джонатан. Каденции первоначальной угрозы не стало, но после правки получилось складно и еще более зловеще. Написанное просто лучше укладывалось в естественные реакции Райана, чем было в исходнике. Райан сыграл свою роль с непринужденностью мастера.

– И вот… Снято!

Джонатан снял и опустил на шею наушники. Отходя от своей огромной камеры, он хлопнул Райана по спине и повернулся ко мне, широко улыбаясь и выставляя большие пальцы. Все казались крайне довольными съемкой.

Я резко выпрямилась на стуле.

«Да! Он сделал это!»

Джонатан подозвал Райана к мониторам. Мы просмотрели эпизод.

– Ну как, Райан? Доволен?

Райан упер руки в бока и облегченно вздохнул, вперившись в маленький экран. Поразительно, как много вмещала сорокапятисекундная сцена. Он повернулся ко мне, и мы ударили по рукам.

Джонатан сиял и тыкал в меня пальцем.

– Она молодец! Реально молодец! Ты женишься на ней и будешь всегда у нее на виду!

– Я-то при чем? – удивилась я.

Джонатан послал мне заговорщический взгляд.

– При чем? Райан доверился тебе, дорогая. И правильно сделал. Ты чертовски проницательна в сценарном анализе, чувствуешь направление и только что сделала эпизод в тысячу раз лучше.

«Ох ни фига себе!»

– Но мы репетировали… Я только предложила…

Райан заткнул мне рот быстрым поцелуем, шутливо прихватил за мягкое место и тихо пророкотал:

– Вот где я выведу мои инициалы.

Джонатан ликовал.

– Может, мы еще поглядим на его игру, когда ты окажешься по ту сторону камеры – а, Тарин?

Я категорически отвергла этот прогноз, но Райану мысль весьма понравилась.

– Никогда не говори «никогда», – посоветовал Джонатан. – И не надейся, что тот твой маленький прогон с ним на пару остался незамеченным. По-моему, ты самородок.

Я быстро вскинула руки, желая прервать поток его мыслей.

– О нет. Я просто зритель.

– Вынужден с этим поспорить, – продолжил Джонатан, поворачиваясь к Райану. – Ты не против, если мы привлечем Тарин к съемке в ночном клубе? По-моему, она подойдет больше.

Я замотала головой так энергично, что та закружилась. Одно дело – временная замена, другое – реальные съемки.

Райан подался ближе:

– Это к которой?

Я содрогнулась, видя, как он с острейшим интересом зондирует тему. Вот уж не думала, что он не будет против.

Когда их обсуждение закончилось и внимание вновь приковалось ко мне, я встала в стойку.

– Нет. Меня все устраивает. Я крайне польщена вашим предложением, но мне и так хорошо. Я лучше побуду в сторонке.

Райан лыбился, кивал, приободряя меня, и складывал пальцы, показывая самую чуточку.

– Ерунда, – твердо возразил Джонатан. – Райан не возражает, так что тебе придется оказать мне услугу и сыграть в крохотном эпизоде.

Это маленькое пожелание обернулось бурной деятельностью. Когда пришло время, меня поволокли в костюмерную, где нарядили в теснейшие джинсы и классную белую блузку с оборками и мелкими коричневыми бусинами, обрамлявшими вырез, а вместо лифчика снабдили липучими прибамбасами телесного цвета, приподнимавшими груди. Вероятность того, что мой бюст займет толику экранного времени, возрастала.

Мне наложили грим, сделали прическу, и вот настала пора отправляться на площадку. Вечером мы выезжали на место, арендовав для съемок ванкуверский ночной клуб.

Моя задача? Быть частью фона. Я чертовски надеялась смешаться с толпой. Сценарий гласил, что бар набит битком, и Райану предстояло проталкиваться сквозь толпу до метки. Я была в числе тех, мимо кого ему следовало протиснуться – так подразумевалось, пока очередной помощник режиссера не растолковал мне план.

Меня представили группе девушек – массовке, в которой я буду стоять. Нашей задачей было пританцовывать в такт музыке. Проблема заключалась в том, что музыка отсутствовала. В баре, упакованном под завязку массовкой, оказалось довольно тихо. Саундтрек должны были наложить по завершении съемок.

Было странно стоять в тишине, изображая воплощенную сексуальность, и притворяться, будто танцуешь. Нас спрыснули специальной жидкостью, как если бы мы завелись и вспотели. Мои обнаженные руки блестели.

Мы сделали прогон: Райан входил в клуб, камеры следовали за ним сквозь толпу, он проталкивался мимо меня и наконец садился у стойки.

Актриса Морган Харпер, игравшая покойную сестру героя Райана – Чейза Шеффилда, была одета в точности как я: костюмы были одинаковы. Райану-Чейзу предстояло как бы увидеть ее призрак.

На меня направили огромную камеру, и я распереживалась, глядя в зловещий черный объектив, готовый зафиксировать мою дурь. Сердце перешло на галоп, как будто я пыталась мчаться по пляжу по колено в песке. Вот же дьявольщина!

«Спокойно. Помни инструкции. Делай улыбочку. На счет „пять“ пересекись взглядом с Райаном, а потом посмотри на брюнетку – убей, забыла, как ее звать. Я справлюсь. Справлюсь. Как же ее зовут, черт побери?»

– Массовке приготовиться! Массовка пошла!

Я не успела впасть в панику, как все уже кончилось. Улыбочка мне, по-моему, удалась – что бы ни понималось под этим словом. Я надеялась, что отвернулась не слишком быстро.

Райан держался холодно и профессионально отрешенно. Он ничем не выделил меня, пока шла съемка. Со стороны я выглядела обычным членом массовки, прихваченным с улицы. Меня это устраивало: я не хотела никакой шумихи.