Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нинка, конечно же, врет. Она специально приготовила много, чтобы я тоже поела. Я брать еду на работу перестала, просто потому что готовить мне ее некогда. Все свободное время от ресторана я посвящаю телефону и сети. Не могу не искать новую информацию о нем, шерстить интернет в поисках. Я хочу знать, почему он не приезжает, почему меня игнорирует.
В зал с Нинкой мы выходим вместе и почти сразу приступаем к работе. Ранние посетители — не редкость. У нас в ресторане неплохие завтраки, а неподалеку расположен большой бизнес-центр. Некоторые сотрудники предпочитают завтракать у нас, а не дома, поэтому работу мы находим сразу.
К обеду чувствую привычную усталость и все же сдаюсь Нинке и приступаю к ее картошке и фруктам. Становится значительно лучше, но в зал я все равно возвращаюсь уставшей.
— Кира… — Нинка останавливает меня на выходе из подсобки. — Там такое дело…
Она мнется, а я начинаю нервничать.
— Что-то случилось?
— Там отец твой приехал.
— За мной?
— Вроде бы просто в ресторан.
— И что? — я пожимаю плечами и беру поднос у Нинки с рук. — Иди обедай. Я справлюсь.
Нинка пытается меня остановить, но я упорно иду вперед. Знаю же, что папа пришел сюда специально, чтобы посмотреть, как я работаю и справляюсь. Обвожу взглядом полупустой в это время зал и, захватив две папки меня, направляюсь к столику.
— Здравствуйте, — говорю с улыбкой на лице и раздаю меню. — Желаете сделать заказ сразу?
Спутник отца отвечает отказом, а папа пристально на меня смотрит и, поджав губы, мотает головой.
Я тут же отхожу от столика и иду к другим посетителям. Не так уж это и сложно. Папа ни слова не сказал. Посмотрел, конечно, волком, но он имеет право: я ушла из дома и отказалась от его денег, чтобы показать свою самостоятельность.
Ровно через пять минут подхожу к их столику снова, готовая принимать заказ. Отец, кроме пристального прищуренного взгляда, направленного на меня, никак не выказывает наше родство. Словно мы чужие друг другу люди. Приняв заказ, передаю его на кухню. Я обвожу взглядом зал, никто меня не подзывает. В этот момент почему-то думаю о том, что хочу домой. В свою большую двуспальную кровать, к уже приготовленным на кухне завтракам и беззаботной жизни.
Разумеется, это все временное. Напускное. Я быстро беру себя в руки, утираю скопившиеся в уголках глаз слезы и иду работать. Обслуживаю клиентов, ловко лавируя между столиками. Откуда-то появляется лишняя энергия. То ли я просто хочу показать отцу, что способна работать, то ли это Нинкин обед сотворил настоящее чудо.
Отец с другом сидят примерно час, после чего просят счет. Я отношу им чек и терминал. Отец проводит оплату, и я желаю им приятного вечера. Впрочем, надеяться на то, что отец просто уйдет, не приходится. Его партнер по столику уходит первым. И только потом папа подзывает меня к себе. Понимаю, что не отвертеться и придется поговорить.
— Что-то еще желаете? — делаю вид, что не понимаю, зачем отец меня позвал.
— Присядь, Кира, — устало говорит папа.
— Мне запрещено садиться за столики к посетителям.
— Я не посетитель, Кира, я твой отец, — говорит с нажимом. — Садись.
Осматриваюсь. Понимаю, что выбора у меня нет. Если не сяду — папа сиюминутно добьется моего увольнения и мы все равно поговорим, только работы у меня больше не будет. Сажусь напротив, складываю руки впереди себя на столик и внимательно смотрю на папу.
— Не устала еще в самостоятельность играть? — спрашивает.
— Я не играю.
— Играешь, Кира. На нервах у меня, как профессиональный музыкант, играешь. Прекращай. Увольняйся, возвращайся домой.
— Нет.
— Кира, — предупреждающе произносит отец.
— Я вернусь только если ты позволишь работать.
— Сдалась тебе эта забегаловка? — бросает раздраженно. — Возвращайся. У тебя учеба скоро. Университет не откроют, вероятно, придется переводиться и продолжать учиться здесь.
— Папа, я хочу жить своей жизнью и решать за себя сама. Я не выбирала тот факультет, куда ты меня отправил учиться, но я и слова тебе не сказала. Сейчас я просто хочу работать, но ты и здесь пытаешься меня проконтролировать.
— Я хочу, чтобы ты получила достойное образование и продолжила мое дело. У меня компания, Кира… и она достанется тебе в наследство.
— А если я не хочу?
Папа сжимает челюсти, но ничего не отвечает, вместо этого спрашивает:
— Где ты сейчас живешь?
— У подруг, — вру с легкостью, к тому же, это ведь почти правда. Я действительно жила с Нинкой и Веркой… первое время.
— Ты ни разу не появилась там за последнюю неделю.
— Ты следишь за мной? — выдаю ошарашенно.
— Не слежу. Но ты моя дочь, и я волнуюсь о твоем благополучии.
— Мне что-то угрожает? — спрашиваю у отца напрямую.
— Нет, но… мы должны быть осторожны. Ты должна. Кира… возвращайся.
— Я… я не могу, папа.
— Ты так и не сказала, где живешь.
— Это имеет значение?
— Денег у тебя нет, карты я тебе заблокировал. Снять что-то стоящее ты не могла, да и недорогое тоже, зарплату тебе здесь платят мизерную и ты еще ни копейки не получала. Кира… — отец хмурится.
— Я живу с мужчиной, — спешу успокоить папу.
— Вот как? И на сколько лет он старше?
— Папа…
— Кира! — практически рявкает. — Поверить не могу, что ты предпочла моим деньгам роль содержанки. Так ты хотела? Иметь папика и работать в дешевом ресторане?
— У меня нет папика!
Я резко встаю из-за стола.
— Сядь!
— Разговор окончен. У меня своя жизнь, и я имею право распоряжаться ею так, как хочу.
— Я все равно узнаю, с кем ты живешь! — говорит отец.
Я сажусь обратно за столик. Осознаю, что должна что-то сказать или сделать, чтобы папа прекратил рыть.
— Не нужно узнавать. Я скажу. Его зовут Егор. Он однокурсник Нинки. У него однокомнатная квартира, от бабушки досталась. Он очень хороший, папа. Заботливый, внимательный и он очень сильно меня любит. На руках носит, представляешь? И я его люблю. Не трогай его, папа, пожалуйста. И не мешай нам,
