поинтересовалась, правда ли всё, что мне рассказали, и, к моему сожалению, всё оказалось именно так.

Ира в больнице с переломом лучевой кости в руке. Упала на льду из-за головокружения и из-за него же не успела сгруппироваться. А когда я поинтересовалась, из-за чего голова кружилась, и часто ли такое бывает, сестра долго ломалась, но всё же призналась. Мама решила, что Ира потолстела и посадила её на диету. У моей сестры из-за этой дурацкой диеты даже начались голодные обмороки.

Она и в больнице осталась, потому что там может хоть нормально поесть. Мать же её за любой кусок около месяца гнобила и оскорбляла, называя свиньёй. Но Ира понимает, что так нельзя. Так и до анорексии дойти можно. Поэтому сейчас в больнице отъедается и уговаривает врачей подольше её подержать у них.

Чувствую себя ужасной сестрой, которой плевать было на неё. Аж выть хочется от вины, за то, что даже не звонила ей. Даже не думала о ней, хотя должна была, зная, какие у нас родители.

В общем, жду выписки и отправляю документы на опекунство. Карим с Рустамом обещали дать контакт одного человека, который посодействует мне в этом. А Лапин мне ещё и с рекомендациями поможет. У меня ведь мужа нет. Я молода. У меня ребёнок на руках. Но я обеспечена. И это хороший плюс в мою сторону. Могут дать опеку на время суда о передачи родительских прав на сестру мне.

Обратно домой мы должны были с Розой тоже вместе возвращаться, но, увидев то, как дочери хорошо с Лапиными, я сжаливаюсь и решаю оставить малышку ещё на день в отеле. Вызываю в подмогу няню, которая только рада сменить обстановку и со спокойной душой уезжаю на ночную смену в клубе.

Утром завтра вернусь в отель к Лапиным и уже точно вместе с вреднулькой моей уедем. Ну, не могла я её оторвать от игры с Матвеем и Кристиной. Они так складно и весело всегда играют.

– Нам поговорить надо, – сразу же заявляет Рахманов, входя ко мне. Но слова его обращены к моему помощнику, прося его выйти и дать нам уединиться. – Пожалуйста.

Кивнув, мой верный защитник покидает меня, плотно закрывая за собой дверь.

Бросаю взгляд исподлобья на отца своей дочери, ожидая его слов. Я готова к войне. Приму любой его шаг, но и он должен быть готов к тому, что за своё я готова повоевать. Чего бы мне это ни стоило. Ни дочь, ни себя я не дам в руки шантажиста, играющего с нашими судьбами, как ему хочется.

Хочет уходит, хочет приходит, хочет умирает, хочет воскресает. Сегодня одну желает, завтра другую. В одно мгновение с одной играет, через секунду с другой.

Я хочу стабильности, а не игру в ревность и на вторых ролях. Я больше не та Настя, которая любила его и прыгала перед ним на двух лапках. Я мать! Мне о ребёнке думать надо.

Мужчины отныне на втором плане. Всегда.

– Вот, – заговаривает мужчина, опуская передо мной результаты теста ДНК. – Согласно этой бумаге, Роза является дочерью Давида Есенского. Я могу идти с этим в суд и устанавливать отцовство, а затем заводить дело о лишении тебя родительских прав на мою дочь. Я гражданин другой страны, и в первую очередь консульство будет на моей стороне. Могу сказать, что ты обманным путём забеременела от меня и теперь шантажируешь. Тогда Роза навсегда останется со мной, и у тебя не останется на неё никаких прав.

– Ты о чём? – спрашиваю, растягивая улыбку на лице. Поднимаю результат и разрываю его на глазах папочки. – Нет никакой бумаги, – выбрасываю клочки в мусорку.

– Это копия, – фыркает, усмехнувшись. – Думаешь, я бы стал тебе приносить оригинал, зная о твоём характере?

– Хитро играешь, – кривлюсь. – Мы в России, Назар! Закон будет на моей стороне, чтобы ты не сделал. И не забывай, что в случае конфликта Лапины вступятся за меня. Карим, думаю, тоже. Правда на моей стороне.

– Всегда есть лазейки, Настя, – опирается руками о мой стол, наклонившись ко мне. – Я пришёл лишь сказать, что имею права на Розу такие же, как и у тебя. Я тебя люблю, поэтому делаю всё по-хорошему. Мягко, спокойно и особо не давлю. Но если будешь злить, то накажу. Заберу дочь, и ты вынуждена будешь быть со мной. Уж извини, – выпрямляется. – Эту бумагу я в ход не пущу. Потому что, повторяю, хочу, чтобы ты вернулась ко мне по своей воле, а не по принуждению. И я буду действовать, несмотря на то, что ты просила оставить тебя в покое. Пришёл лишь предупредить. А теперь мне пора…

– Куда?

– Дела есть, – кидает, отведя взгляд. – Хочешь со мной? – неожиданно предлагает, задумчиво посмотрев в мои глаза и поймав контакт.

– Нет! – уверенно отвечаю, сделав вид, что документами занялась.

– Ну, как знаешь… – тянет. – Я бы многое тебе мог сегодня рассказать и показать.

– Я занята. Видишь? – поднимаю папку. – Столько дел! Куча!

– Удачи! – бросает и выходит из кабинета, второй раз оставляя меня одну со своими мыслями.

И что это было? Какой у него план? Даже намёка не дал…

Не знаешь теперь, что от него ожидать!

Да и никогда не знала я. У него свои тараканы в голове, их логику не понимают мои. Что прискорбно, к сожалению…

Глава 22

Две недели спустя…

Назар

– То есть на Рустама и Настю у тебя времени хватило, а как встретиться со мной, так я должен сам искать встречи? – возмущается Карим, выходя из машины, которой перегородил мне дорогу.

– Как меня нашёл? – спрашиваю вместо ответа. – Никто не знает этот адрес, – продолжаю настороженно, оглянувшись на всякий случай. Если уж он нашёл, то другим не составит труда разыскать меня и Виктора. И сделать выводы. Хватает того, что Эмма догадалась и может кому-то сболтнуть лишнего.

– Проследил, – коротко кидает. – Решил, раз ты ко мне не приходишь, то уж я должен тебя найти… господин Есенский…

– Карим, – закатываю глаза, понимая, на что он намекает. – Я всё могу объяснить. Я не виноват, что моим союзником оказался твой враг. Он сам на меня вышел!

– В дом пригласишь? – интересуется, кивнув в сторону коттеджа. – Там всё объяснишь. И поверь… я без ответа не уйду, – растягивает губы в угрожающей улыбке. – Расскажешь мне всё в мельчайших деталях!

– Не могу, – мотаю головой. – Там гувернантка. Лишние уши. Пойдём в беседку, – предлагаю ему.

Закрываю свою машину и молча следую в указанное направление, ожидая, что