– Это ще, новый вид спорта – бег перед автомобилем? Молодой человек, я вас предупреждаю, ваши физические силы отнюдь не безграничны, и когда вы в нынешней Одессе ослабеете, вас могут обидеть, возможно, даже побить.

На машине завиднелись шашечки такси, да и таксист был похож на тех, кого уже сегодня почти нет.

– Если вы умеете ездить быстро, то, пожалуйста, продемонстрируйте свое мастерство, – попросил Шрагин, садясь в сильно пострадавший от хабариков салон.

И в самом деле, на пятнадцатой станции Фонтана Шрагин оказался через каких-то пять минут. Никакой Шумахер не смог бы проехать в кромешной мгле, в невозможных кособоких узостях, нередко под вертикальным наклоном – в отличие от автогонщика местного розлива, точнее таксера Бени, как значилось у него на футболке.

Но даже и у Бени имелся свой предел. Машина встала, когда до Дашиного тела, судя по показаниям детектора, оставалось с полсотни метров.

– Настал час расплаты, причем в двойном размере, учитывая мое мастерство, – облегченно выдохнул «таксер». – Далее ничего не могу вам порекомендовать, кроме оздоровляющего бега трусцой.

– Но я же не возражаю. – В голосе Сережи резко прорезались одесские интонации. – Однако если вы хотите и дальше пользоваться спросом в эту полночь, то ждите меня здесь. Вот, заметьте, я и в самом деле плачу вдвойне.

– Я вас признал за своего, молодой человек, – сказал «таксер» и поклялся тещей ждать его минимум час.

А Сережа двинулся в стиснутое дачными новостройками пространство. До «жучка» сорок, тридцать метров, снова сорок…

Наконец Шрагин осознал, что ходит-бродит вокруг хорошо огороженной территории.

В одном месте есть ворота, но поверх нее шарит взглядом видеокамера. Еще одна маленькая одесская крепость. На смену развитому социалистическому обществу пришло недоразвитое феодальное, и это правильно, товарищи, потому что история движется по кругу. Лет через двадцать тут будет ров, заполненный жидким стулом ввиду дефицита воды, каменные стены и перекидной мостик. Ну а сегодня всего лишь красивый забор порядка трех метров высотой с зубчиками наверху.

Душа Шрагина вдруг заощущала прежние жизни, вернее, он вдруг почувствовал себя волосатым и вонючим средневековым ландскнехтом – покорителем крепостных стен и заборов.

Значит, так около ограды стоит каштан. Если каким-то образом оказаться на ветке, причем с довольно длинной доской в руках, то можно запросто перебежать на ту сторону.

Доска нашлась в куче строительного мусора, но забраться с ней на высокую ветку смогла бы только обезьяна, причем хорошо подкованная в вопросах лазания.

Шрагин вернулся к таксеру Бене.

– Мне нужно позарез через этот забор.

– Боже упаси, чтоб я делал такие нехорошие вещи. Я уважаю частную собственность. Мне тоже не нравится, когда в мой горшок ходит чужой человек.

– Частная собственность одного кончается там, где начинается частная собственность другого. Там – женщина, так сказать, скорее моя, чем чужая.

– Супруга, что ли?

– Обижаешь… Но мы обязаны женщин уважать, даже если они нам всего лишь коллеги по работе.

Одессит Беня подумал, возможно, о дополнительных доходах и согласился. Такси с помощью троса, переброшенного через ветку, затащило Шрагина с доской примерно на трехметровую высоту.

Дальше началась полуцирковая эквилибристика над трехметровой пропастью, над оскаленной челюстью забора.

Приземление все же состоялось по ту сторону ограды, в густом неприбранном саду, в каком-то компосте…

Метрах в десяти инфракрасное око едва различало стену дома – чуть более светлая зелень на зеленом фоне, окна темные, никаких признаков жизни. Или же ставни закрыты. Сережа стал пробираться вдоль другой стены дома. Но и та выглядела абсолютно безжизненной.

Все внутри стало падать, как сухие листья. Шрагину показалось, что он одиноко застыл в центре космоса. Детектор соврал. Даши здесь не было. Может, ее не было нигде. Или ее сейчас терзали где-то за километры отсюда. Максимум чего ему удалось добиться – это найти пуговицу-«жучок». Она была примагничена к обитой железом дверке сарая.

Что еще с Даши сорвали и что от нее осталось?..

Подумай о дань-тяне, о чем-нибудь отвлеченном, подыши, успокойся… Пуговица вовсе не валяется на полу, как того следовало ожидать, она примагничена к железной двери. Это похоже не на шутку врагов, а на уловку самой Даши.

Шрагин осторожно отлепил «жучок» – за ним была крохотная дырочка. Дырочка как дырочка – для правого искусственного глаза. Но для левого, естественного, – настоящий диоптрический прицел. Если посмотреть в дырочку, то взгляд пронзит сарай, пройдет через его оконце и долетит до дома, где горит свет!

Дом располагался на том же участке, огороженном трехметровым забором, но на некоей внутренней территории, защищенной дополнительным ограждением из колючей проволоки.

Из какого-то реинкарнационного пласта шрагинской памяти вдруг выплыло видение – трупы в рваных шинелях, гниющие на колючке.

Шрагин снял с себя куртку, подобрал еще какое-то тряпье и двинулся, пригнувшись, к проволочному ограждению.

Через сенсорный коннектор внезапно постучалась опасность. Абстрактный психотип был мигом конкретизирован в непосредственно угрожающий объект. Шрагин, подняв правую ногу, замер и глянул на носок левой. Киберглаз захватил и оконтурил цель, но надо еще увеличить разрешение в контуре – теперь видна тонкая леска, тянущаяся к взрывному устройству, гранате, засунутой в пивную бутылку со сбитым горлышком. Забытое слово всплыло в памяти – растяжка. Просто, по-партизански, но действенно.

Шрагин переступил через коварную леску, чувствуя, как в ушах бьется взбудораженная кровь.

Чувствительный детектор показал, что здесь кипит пока невидимая жизнь. Где некогда все было пусто-голо, теперь рекою льется кока-кола.

Где-то неподалеку лилась кока-кола и другие веселящие напитки, а еще там работал маломощный передатчик на частоте выше двух гигагерц. Судя по частоте, это была система управления электронными собаками и прочими элементами безопасности. Улавливалось и нечто более интересное, слабые модуляции на частоте 120 КГц. Для Шрагина они были хорошо знакомы благодаря экспериментам в собственной коммуналке. Похоже, что некоторые элементы системы безопасности общаются через бытовую электросеть…

На колючке кое-где корябнуло кожу, но «в целом» Шрагин сумел перевалиться через нее. Перевалился и замер, потому что дальше его подстерегал пассивный инфракрасный сенсор, который, впрочем, сам тоже выделялся в тепловом и радиодиапазонах.

После компостной ямы нижняя часть Шрагина была уже достаточно залеплена невкусной «теплоизоляцией», оставалось только намазать побольше грязи на лицо и руки.

Еще несколько аккуратных шагов, и Шрагин оказался около входа в дом.