— Не вижу, чтобы ты радовалась, — заметил сын.

— Помнишь те истории с деньгами?

Она увидела в его глазах страх, но если сейчас отступить, промолчать, он может быть в будущем очень несчастен.

— Ты подозревала не только ее, но и Марусю — тоже. Если все у тебя виноваты, значит, ты ошибаешься.

— На сей раз знаю точно.

— Мы уже говорили об этом. Кажется, зря пришел. Спасибо, мама.

Он стал одеваться. Бегство сына — это не то, чего хотела Варвара.

— Ладно, не буду. Обещаю. Только не уходи. Давай поужинаем, пожалуйста.

Он подумал и вернулся на кухню.

— Расскажи, когда родится мой внук.

— Срок слишком ранний…

— А узи? Мальчик или девочка?

— Мама, еще рано слишком!

— Так может вообще ничего нет?

— О Боже! Что я, со справкой должен был к тебе прийти?

— Но обычно женщины говорят о беременности, когда им все ясно, сколько недель и когда родится.

— Значит, ей ясно. Но я не догадался спросить. Что мы вообще с тобой препираемся? Я думал обрадовать тебя.

Стасу не хотелось ссориться и на недели уходить в молчание. Во-первых, без общения с матерью все же грустно. Во-вторых, за последние дни он понял, что должен заботиться обо всех, о матери тоже.

Варвара скучно пожала плечом:

— Надеюсь, все подтвердится. Моя знакомая в такой ситуации посоветовала сыну купить в аптеке два теста на беременность, чтобы он принес их своей подруге и попросил сделать это при нем, в смысле тут же.

Он не верил своим ушам — чтобы говорила его мать!

— Не понимаю, за что ты возненавидела Ядранку. А значит меня, мы ведь сейчас одно целое, — с этими словами Стас покинул ее квартиру.

В путешествии Варвара прозрела. Пора стать разумной фаталисткой: дает судьба внука от этой девушки Ядранки, благодари, принимай и воспитывай. Зачем мучить себя и близких? Никаким обстоятельствам она не позволит разрушить свою священную связь с сыном. Да, у Ядранки есть сын Душан от первого брака, наверное, она уже все рассказала Стасу. И ничего в этом нет плохого, только хорошее: значит, у будущего маленького внука уже есть старший брат, малыш сразу заговорит на двух языках. Может, у Стаса тоже есть сын в Таллинне, тогда вовсе получится интернациональная команда. Я стану счастливой бабушкой.

Что касается поступков Ядранки, которые кажутся неприемлемыми, то возможно это недопонимание какое-то, разница в воспитании или темпераменте. И вдруг я с деньгами все-таки сама ошиблась?

В Упсале, на экскурсии по старинному университету, Варвара мечтала о том, что в этом прекрасном замке будет учиться сын Стаса и Ядранки, пожалуй, уже скоро можно будет откладывать деньги на его образование. Она начала в Швеции покупать детские вещи, не могла остановиться, пока не забила новый чемодан приданым.

Обратный путь лежал через Таллинн. Варвара пообщалась со своей подругой — режиссером Михайлиной, спросила ее про Марусю. Михайлина о девушке знала мало, с родителями знакома не была и не знала как их можно разыскать. Варвара снова стала надеяться, что Маруся обязательно отыщется в Москве. Она вдоволь погуляла по весеннему Таллину. Мальчик двадцати лет, похожий на Стаса в молодости, ей не повстречался. Как еще можно было найти внука в чужом городе? — иронизировала она над собой. Вот и не нашла. Но есть очевидное решение: надо восстановить доверительные отношения со Стасом, и спросить напрямую. Садясь в поезд, Варвара с удовольствием представляла, что уже утром будет дома, соскучилась даже по ученикам.

По вагону прошла женщина средних лет в форме проводницы. Ее лицо Варвару встревожило. Женщина прошла один раз и больше не появлялась, а Варвара поздним вечером вспомнила, что это была Лариса. Вернее, это могла быть Лариса годы спустя… Узнать ее можно, стрижка хорошая, но губы стали тонкие, рот напряженный. Какой тяжелой должна была быть ее жизнь, если она работает здесь.

* * *

Лариса устроилась в своем купе с тетрадью: после российской границы до начала утренних дел было время, выспится она завтра, в Москве. Маруся написала из Лондона — возможно, премьера пьесы состоится на Рождество. У Маруси уже есть три пьесы, она и впрямь талантлива… ее дочь?

Накануне вместе с Томасом и Курбатовым побывали в Доме, откуда Лариса с Мартином взяли Марусю 18 лет назад, хотели тогда, чтобы у Томаса появилась сестра. Девочка была слабой, самой маленькой среди оставленных детей.

Потом долго Лариса старалась забыть о существовании этого Дома, но иногда ей снился сон, что настоящие родители Маруси, «биологические», как она их про себя называла, — опомнились и пришли за дочерью. От «биологических» она не ожидала ничего хорошего, во сне всегда поднималась по лестнице Дома в кабинет директора на непослушных от страха ногах. Обычно такие сновидения посещали ее перед болезнью одного из детей.

Теперь она решила помочь этому Дому. Идею подал Курбатов, который уже несколько лет с каждого гонорара покупал для Дома то оборудование, то игрушки. Он написал по просьбе Ларисы проект под названием «Школа искусств для оставленных детей», работа была рассчитана на годы. Устав от своих записей, она принималась придумывать программы для «Школы искусств». Денег на проект требовалось много, и Ларисе казалось, что такие траты оградят семью от мстительных сил старинных денег.

Ранним утром в тамбуре Варвара окликнула Ларису. Сразу заговорили о главном, подействовала зыбкость пола и непрерывность перемещения.

— А как твой сын? Взрослый уже, наверное?

— Томас. Его зовут Томас, двадцать два исполнится. В армии сейчас, эстонской, но скоро вернется.

— Это сын Стаса?

Лариса отметила, что Варвара изменилась мало, пожалуй, стала выглядеть элегантнее.

— Нет… когда я вернулась из Москвы… попала в компанию, там был и Мартин, я его жалела очень. Полюбила конечно. Его жена была наркоманка, быстро сгорела, а Томас, их сын, был тогда крошечным. Она маленького везде таскала с собой, я очень страдала, глядя на это. И так потом получилось, что он стал моим сыном. Он такой хороший мальчик!

— Значит, ты спасла его?

— Нет, это они мне помогли, Томас и Мартин, мой муж, без них было бы плохо.

— Лариса… ты разве не была беременна от Стаса?

— Была. И сама прекратила это. Обиделась и сделала аборт. Идиотка была молодая, нельзя было, вы знаете. И все равно — вот, двое детей.

— У тебя двое?

— Да, еще дочь. Учится в Англии.

— А муж кем работает?

— Мартин, он… безработный практически.

Варвара представила судьбу Ларисы, как трудно вырастить двоих. Неужели много лет так и моет эти туалеты? Она постаралась скрыть жалость:

— Работа может быть любая… ничего страшного, сама всю жизнь… кручусь.